– Ну да, я просто впечатлительная, наверное, в этом все дело, – на ходу вру я.
Диего по-прежнему не верит.
– Ну-ну, что-то я не помню в фильме момента с отцом.
Я раскрываю рот, чтобы ответить ему новой порцией лжи и отмазок, но осознаю сказанные им слова.
– Что? Что ты сказал?
Он шумно выдыхает мне в лицо, опаляя его.
– Ты кричала во сне не что-либо, а: «Пожалуйста, отец, не нужно. Я не знаю, где она. Только отпусти меня. Отец, пожалуйста», – он даже не пытается передразнить мой голос. Всё серьёзнее, чем я думала, – я не слышал полностью, потому что ты ещё и дергалась при этом, но это то, что я расслышал.
– Тебе послышалось.
– Нет, мне не послышалось.
– Нет, тебе послышалось, – он хмурится, и я решаю сбежать от разговора, – мне нужно в душ.
Как только я опускаю ноги на прохладный пол, Диего хватает меня за руку. Побег не удался. Зажмуриваюсь и недовольно проворачиваю голову в его сторону.
– Я не буду спрашивать тебя об этом больше, Грейс. Можешь открыть глаза, – я с облегчением распахиваю веки. Диего все также хмур, но зато теперь он не будет допрашивать меня.
– Спасибо, но мне, правда, нужно в душ.
– Ты пойдёшь, но не сейчас.
– Да? – он кивает, – и почему же?
– Потому что мы сыграем в одну игру, – серьёзно говорит Диего, отпускает мою руку и садится рядом со мной.
– Мы можем сыграть и потом, тем более сейчас я не настроена для этих игр.
– Женщина, я не о сексе, – слишком разочаровано бубнит Диего.
– Тогда о чём? – теперь моя очередь хмуриться.
– Ты хочешь узнать обо мне, я о тебе, так? – о нет!
– Диего, ты обещал, что не будешь допрашивать меня об этом! – стону я.
– Я и не допрашиваю. Ты сама мне расскажешь об этом. Правда за правду. Я первый, – он не даёт мне даже ответить, накрывая рот своей рукой, – у меня были всего одни отношения до тебя. И я не тот парень, который вечно трахается. Чтобы ты понимала, я оттрахал всего десять девушек, может чуть больше.
– Десять девушек – это тоже много, Диего. Монашка из тебя никакая, – шевелю губами под его рукой, и он убирает ладонь, – и что тогда насчёт той девушки, которую ты нагнул в ванной?
Он опускает голову от стыда.
– Признаюсь, это было глупо. Но я пытался забыть тебя, так что не смей отчитывать меня за это.
– О, даже не собиралась.
– Серьёзно? – недоверчиво спрашивает он, подняв на меня свой взгляд.
– Нет, – пусть я не обижаюсь на него за ту выходку, но я не смогу выкинуть её из головы, наверное, никогда.
– Так и думал, впрочем, это неважно, ведь сейчас твоя очередь рассказывать, – Диего устраивается поудобнее, как ребёнок, которому собираются читать сказку, – я готов. Начинай.
А я не готова.
– Не строй мне глазки, Грейси-и-и, – он хитро улыбается и машет мне рукой, что я, наконец, начала говорить, – правда за правду, не забыла? Я поделился с тобой.
– Каким-то бредом, – ворчу себе под нос, но он слышит это. Подушка летит мне в лицо, и я не успеваю словить её, – эй? Ты требуешь от меня крутого рассказа, который объяснит, почему я кричала, а сам рассказываешь мне про количество оттраханных тобой баб. Фуэнтес, это не равноценный обмен, так что иди в задницу.
– Дареному коню в зубы не смотрят. И вообще, давай, не увиливай.
Раз уж дареному коню в зубы не смотрят, то я придумала отличную идею.
– Хорошо, дай мне минутку.
Диего кивает и садится ещё ближе, оказываясь ко мне настолько близко, что я могу слышать то, как он дышит.
– Ты готов?
– Готов.
– Точно готов? – подавляя смешок, спрашиваю я.
Диего закатывает глаза.
– Ха-ха, Грейс, очень смешно.
– Пока не скажешь это, я не расскажу тебе эту ужасную историю.
Огонёк любопытства вспыхивает в его карих глазах, и я уже не сдерживаю смех.
– Да готов я, готов. Начинай.
– Итак… – пытаюсь пародировать загадочный голос, – … давным давно, когда мне было пятнадцать…
Диего раскрывает рот, задирая нос выше. Никогда бы не подумала, что эта испанская задница настолько любопытная.
– У меня начались месячные!
– Грейс! Ну тебя.
Диего обиженно фыркает и корчит обидчивую гримасу.
– Нет, я серьёзно.
– Ну, конечно, ты серьёзно. У всех женщин есть месячные, – ворчит эта милашка.
– Насколько я тебя сейчас разочарую, если скажу, что прямо сейчас я истекаю кровью на твою кровать? – хихикаю я.
Глаза Диего становятся с пять фунтов. Он подпрыгивает на кровати и сдирает с меня одеяло.
– Чёрт! Грейс! Да ты, блять, ранена.
Я визжу от смеха, наблюдая за его расстроенным и одновременно растерянным лицом.
– Да успокойся ты, это же просто месячные, Диего.
Он скрещивает руки на своей обнаженной груди.
– Во-первых: мы не сможем заниматься сексом. Во-вторых: я не смогу попробовать тебя на вкус, хотя может и смогу, но, блять, зачем я вообще это сказал, как же мерзко твою мать. В-третьих: у меня даже прокладок нет в квартире. Все ли так просто, как ты говоришь?
Ну и дела.
– Тоже мне проблемы. Проживешь и без секса, извращуга, а с остальным все не так драматично, как это говоришь ты.
– Это я извращуга? Ты нарываешься, малышка Грейс, – Диего улыбается, обнажая белоснежные зубы, и тянется ко мне.
– Но-но, притормози. Я, вообще-то, истекаю кровью на твоей кровать. Тебе не кажется, что меня следует чём-нибудь заткнуть? – я кладу руки на его грудь, чтобы остановить его.
– Отличная идея, прямо сейчас мы этим займёмся, – он тянет свои губы к моим. Я ударяю его в живот с чувством раздражения.
– Я не про это, Фуэнтес. Ты должен купить мне тампоны.
Скрутившись вдвое, он поднимает голову на меня и пыхтит:
– Должен? Да ты меня чуть не вырубила. Ты маленькая и должна бить как маленькая, сечёшь?
– Ну и ну, Диего, не веди себя, как девчонка и сходи мне за тампонами. И давай побыстрее, потому что я уже становлюсь целой цистерной крови.
Он со стоном идёт к шкафу и переодевается в тёплую одежду, пока я наблюдаю за ним. Он выходит из комнаты, и я уже бегу следом, но слышу хлопок двери. Диего обиделся? Боже – ты мой. Смеясь, я волочу до душевой комнаты и настраиваю себя на десять минут под горячей водой.
