– Нет.
– Хорошо, – кивает Диего, и я уже молю, чтобы он ушёл с глаз, но он делает несколько шагов и садится на край кровати, положив ладонь на мою талию, – сильно больно?
– Чёрт, Фуэнтес, ты думаешь, что я сейчас думаю о боли, когда вижу резинку от твоих трусов?
Смеясь, Диего оставляет поцелуй на моей голове и покидает комнату, оставляя меня с желанием заскулить как собака.
– Это из-за неё он таким стал. Это она виновата.
Слова Марии с болью врезаются в сознание и сердце, и как только я слышу щелчок дверного замка, подлетаю с кровати, забывая о том, что лезть в чужую жизнь и её прошлое – дерьмовая затея. Разве меня это останавливает? Нет. На пятьдесят процентов я хочу стукнуться о ближайший косяк, чтобы остановить себя, а вторые пятьдесят подначивают на поиски. Быстро гуляя по ящикам, я перебираю один за другим, сама не зная, что ищу. Любую зацепку, любую деталь и любой намёк. Я хочу знать, кто она, кем ему приходилась, что было между ними и почему Мария так плохо отзывается о ней. Я хочу знать, что она сделала с ним. Мои попытки не венчаются успехом, и я уже с поражением закрываю шкаф, когда взглядом улавливаю коробочку из-под обуви. Одна единственная, она покоится в дальнем уголке между парой толстовок. Дрожащими руками я тянусь к ней и чуть ли не роняю на пол из-за волнения. Ком в горле упирается и не желает падать внутрь, не давая потоку воздуха проникать в лёгкие. Дыхание сбилось, а на лбу выступили капли пота, которые я тут же смахиваю трясущейся рукой. Крышка заветной находки отводится в сторону, и я уже мысленно узнаю хоть что-то, но все эти мысли быстро испаряются, потому что коробка пуста. Сморщив лицо, я быстро убираю её ровно так, как она стояла без доли погрешности.
Я точно знаю, что там что-то было, потому что Диего не хранит подобную мелочь. Я уже знаю, что он выкидывает все ненужные и пустые предметы, считая их грудой мусора, которая никогда не понадобится. Но он оставил эту коробку, значит, там что-то было и это не даёт мне покоя. Новый щелчок заставляет меня очнуться и молнией выскочить из гостиной, следом упав в кровать и свернуться в ней новым клубочком. Я хочу узнать этого мужчину, и эти потайные двери манят меня своей неизвестностью. Но у меня нет ключей, и этот факт изводит душу.
Глава 30
Каждый мой год начинался одинаково: я снова в ужасном замке с чудовищем-отцом и матерью бывшей наркоманкой, а, как мы знаем, наркоманов бывших не бывает. Это было похоже на День сурка, мой личный круг ада. Я ненавидела этот праздник всей душой, ведь каждый год одно и то же, одно и то же дерьмо, встречающее меня с распростертыми объятиями. И вот теперь я – новая Грейс, пусть и со старыми проблемами и многочисленными «я», выбралась из всего этого дерьма. И этот Новый год будет совершенно другим.
Резкий и до одури противный звон будильника режет мне уши. Ещё не проснувшись, я уже осознаю то, насколько мне жарко. Увесистая туша Диего лежит практически на мне: его голова на моей груди, ноги сплетены с моими и руки обвивают мою талию и крепко прижимаю к себе. Я убираю мокрые пряди с его лба, невольно любуясь им. Он слишком красив. А особенно, когда он молчит и выглядит так мило и беззащитно.
– Прекрати пялиться и ложись спать, – сонно бормочет это создание и разрушает мою сказку, – даже если ты хочешь в туалет, я не сдвинусь с места.
– Лучше, чтобы ты сделал это. Потому что как только ты сказал про туалет, мне сразу захотелось посетить ванную комнату.
Он страдальчески стонет.
– А ещё лучше, чтобы ты выключила свой неугомонный будильник. Тогда я, может быть, рассмотрю твой вариант.
– Нет, Диего, мне, правда, нужно отойти, – серьёзно отвечаю ему, выключая телефон.
Нехотя он еле как перебирается на свою половину кровати, ложась на спину и позволяя мне слезть, что я и делаю. Дойдя до двери, я оборачиваюсь. Он все также лежит с закрытыми глазами, тихо посапывая.
– Это было легче, чем я думала.
Он не шевелится, убеждая меня в том, что он сразу же заснул, поэтому я иду в ванную и делаю нужные мне дела. Тянусь за зубной щёткой и в этот же момент, дверь за мной щёлкает, и в комнату заходит полуголый Диего с помятым от подушки лицом. Его взгляд туманный, будто он пил не переставая более суток, а тело блестит от пота. Его рука тянется за мою голову, и у меня перехватывает дыхание.
Диего ухмыляется.
– Я не собираюсь сейчас трахать тебя.
Смущённая его заявлением, я с прищуром беру у него их рук мою зубную щётку, за которой он тянулся.
– К твоему сведению, я тоже не думала об этом.
– Не сомневаюсь.
– Как спалось? – удачно перевожу тему, засунув щётку в рот и начиная чистить зубы. Диего проделывает эту же процедуру.
– Прекрасно, но было бы лучше, если бы нам не надо было вставать так рано.
– Сейчас десять, – в Лондоне я просыпалась не позже восьми. Таковы правила отца.
– Это рано для меня. Обычно, ну… до тебя, по выходным я вообще не просыпался, потому что в пятницу делал всё то, что… ты поняла, – сплёвывая, говорит Диего. Его брови сошлись к переносице, а хмурый взгляд карих глаз стремлен куда-то позади меня. Такое чувство, будто он что-то вспоминает.
– Мы итак провели потрясающую пятницу, – возражаю ему, и он приходит в себя.
Диего согласно кивает.
– Но было бы ещё лучше, если бы у тебя не было месячных.
– Все вопросы к природе, а не ко мне. И вообще, ты можешь хоть день прожить без секса? – не то чтобы я сама не думаю об этом всегда при виде Диего.
– Проще простого. Смотри, чтобы сама не начала выть на Луну от своего несчастного положения нетраханной Грейси, – он улыбается мне и, шлёпнув меня по заднице полотенцем, выходит из ванны. Спустя минуту я выхожу следом.
Диего стоит рядом с открытым холодильником, потирая подбородок.
– Похоже на дежавю.
– Что? – оборачиваясь, спрашивает он.
– Мне кажется, мы уже говорили на тему того, что больше в сексе нуждаешься ты, нежели я.
– Не припоминаю такого. Что ты хочешь на завтрак?
Я сажусь на стул за барной стойкой.
– А что ты можешь мне предложить?
– Потрах… – он тут же сжимает губы, недовольно бурча себе что-то под нос, – ладно, ты была права.
– Я всегда права, – с неподдельным чувством превосходства восклицаю я, – ты мне так и не ответил: что ты можешь предложить на завтрак?
– Блинчики?
– Мы ели их на прошлых выходных. Скукота.
– Панкейки? – сразу же предлагает новый вариант.
Я морщу нос.
– Я не люблю панкейки.
– Это же то же самое, что и блинчики. Просто маленькие.
– Предпочитаю большой размер.
