– Фуэнтес, это должно звучать, как комплимент? – улыбнулась я, сдержав порыв рвущегося наружу смеха.
– Вроде как… – оборвался он на полуслове, резко завернув голову в сторону дверей. Лицо Диего помрачнело, как и моё, когда я проследила за его взглядом.
Алан. Не сомневаюсь, он видел и слышал абсолютно всё.
Сердце у меня застучало с такой силой, что я была готова выплюнуть на пол все отбитые органы, но ещё с дикой агонией, оно упало в пятки. Так, как страшно мне было сейчас – никогда не было. Весь мой вид показывал то, что я в ужасе, хотя я старалась держать холоднокровие. Алан знает меня хорошо, и легко всё поймёт по округлившимся глазам. И он понял, а я взмолилась всем богам.
– Это правда? – заорал мой, скорей всего, бывший лучший друг, направляясь к нам тяжёлыми шагами, которые затмевали стуком оры толпы за стенами университетских коридоров.
– Алан, я всё объясню, – спешно начала оправдываться я, хотя знала, что уже поздно.
– Ты трахалась с ним? – продолжал орать он, пронзая меня убийственным взглядом, который переходил с Диего на меня и обратно, – отвечай, твою мать! Ты трахалась с ним?
– Алан, пожалуйста… – начала задыхаться я, пытаясь успокоить друга и положив руку на его предплечье, но она тут же была скинута, словно раскалённый уголь, попавший на кожу. Алан смотрел на меня ожидая ответа так, словно я самое отвратительное существо на свете.
– Я должен разобраться сам, – вступил Диего, заслужив такой злобный взгляд Алана, что у меня перехватило дух, а язык будто застрял в сухом горле. Ещё никогда мне не открывался друг с подобной стороны.
– С чем ты должен разобраться? – рычал Алан грубым и громким тоном, который наверняка было слышно даже в Гарвардском университете, – Полли была права! Чёртов ублюдок, ты трахал её! – в эту секунду кулак Алана влетел в скулу Диего и всё, что я могла – пискнуть, в ужасе отпрянув назад.
Слёзы катились по щекам с бешеной скоростью, из-за чего силуэты двух мужчин, кулаки которых влетали в лица друг друга – расплывались.
– Алан! – опомнилась я, пытаясь разнять вцепившихся друг в друга самых родных мужчин своей жизни, – пожалуйста… Диего!
На мои крики из раздевалки выбежали девочки. На лице каждой отразился такой ужас и одновременный писк, что в ушах зазвенело. Было поздно что-то делать, уверена, они слышали, потому что я успела зацепить ошарашенный взгляд Донны, которая застыла с выпученными глазами. Собственно, такой взгляд был у каждой.
– Ты трахал её! – орал Алан, не переставая взмахивать кулаком, но изначально было известно, что Диего легко будет доминировать над ним.
Итого: оба совершенно потеряли рассудок, вместе с ними это сделала я. Теперь кулак Диего рассеивал воздух и врезался в лицо Алана. В эту секунду я напугалась настолько сильно, что упала на пол, прижавшись спиной к стене и дрожа от истерики, которая накрывала меня, словно цунами. Хватая воздух, я не могла выдавить и слова, потому что горло сковал ужас.
– Диего… – хрипло прошептала я, когда он очередной раз расселил воздух кулаком, над окровавленным лицом Алана, но застыл, встретившись со мной взглядом.
Отпрянув от Алана, он поднялся на ноги, и сделал шаг назад, вероятно, не веря тому, что сейчас практически до смерти забивал моего лучшего друга. Подняв окровавленные руки в воздух, он запустил обе пятерни в волосы, пятясь назад, в то время как я продолжала всхлипывать и давиться воздухом, а девочки не трогаясь с места, смотрят то на меня, то на двух окровавленных парней.
Взгляд Полли вновь стал настолько ледяным, что мог превратить этот проклятый университет в снежное королевство. Уголки её губ поднялись в язвительной улыбке, потому что она только что доказала перед всеми правдивость своих слов. То некоторые время назад, когда мы уловили мир на поле и помахали друг другу белым флагом – испарился, на смену товарищеской-Полли пришла сучка-Полли, полностью благоговеющая над сложившейся ситуацией. Она буквально ликовала, но ещё её взгляд был переживающий за Алана.
Кинувшись к нему, она получила не то, что желала в виде жилетки, в которую хотела позволить выплакаться, а скинутые руки и отстранение. Алан сам поднялся с пола, не наградив её даже взглядом. Он лишь смотрел на меня с такой отвратительной гримасой, что, казалось, будто его может стошнить прямо на меня от того, какой падшей я ему виделась сейчас. Я не знаю, сколько лёгкие не наполнялись кислородом, но судя по засухе во рту и жадном втягивании воздуха – долго. Бросив в меня окончательный взгляд, он прошёл мимо Диего, задев его плечом, но второй не шелохнулся. Глаза второго были черней некуда, и обращались ко мне. Я бы никогда не подумала, что Алан разукрасит Диего, как и Диего Алана, они оба отлично постарались.
Что. Я. Наделала.
Спина Алана исчезла за дверью, но самую большую боль мне причинил Диего. Он ушёл следом. Они оба оставили меня. Вкус победы моментально испарился, на смену ему пришёл привкус крови и полного опустошения.
Глава 32
Когда ты остаёшься один, то мысли в твоей голове начинают оправдывать это положение. Ты либо принимаешь свою сторону и винишь всех, кроме себя, конечно же, в том, что ты остался совсем один. Или же ты начинаешь задумываться над тем, что это не твоя проблема. Уверяю, каждый из нас поначалу думает, что место рядом с нами, когда тот самый паршивец оставил этот стул рядом пустеть, займёт кто-то другой. Но признайтесь сами себе, пусть головой мы и понимаем это, но сердцем вы все ещё с тем самым человеком.
Когда Алан и Диего ушли, оставив меня одну и перед выбором, я поняла, что не смогу прожить без них, без каждого из них. Но если первый – мой лучший друг, то второй – любимый человек. И, к сожалению, мне пришлось сделать один из решающих выборов для исхода моей жизни. И я выбрала.
Поднимаясь по лестнице, в голове пытаюсь представить себе, куда мог уйти Диего. Он пусть и тёмная лошадка, но, в конце концов, он тоже такой же человек со своими же тараканами. И как бы я не бесилась из-за его скрытности, которая доводит меня до нервного срыва, – я все же терплю. Я люблю его, поэтому жду, когда он найдёт в себе силы и расскажет мне всё, что у него на душе.
Как только я оказываюсь на нашей лестничной площадке, я замечаю, что дверь в квартиру широко распахнута, приглашая к себе всех, кто будет проходить мимо. Вздох облегчения вырывается их моей груди, и я влетаю в квартиру, шныряя по ней глазами, чтобы найти Диего. Как только я прохожу в гостиную, передо мной открывается потрясающий вид на настоящий бардак, который обычно не свойственен моему перфекционисту. Один шаг и я оказываюсь рядом со столиком, на котором разбросаны вырезки из газет. Прищурившись, я решаю для начала понять, что в них, а затем продолжить поиски. Моё сердце бешено стучит, потому что я понимаю, что эти фотографии, газеты, обрывки – это его прошлое. И я узнаю всё не от него, а от этих бумажек. Какое-то из моих «я» напоминает мне, почему меня бросил Арчер. Я вела себя, как жена, пытающаяся заподозрить своего мужа в измене, из-за чего прибегала к вторжению в личную жизнь. И то, что сейчас лежит на столе, – это личная жизнь Диего. Но жизнь меня ничему не учит, поэтому смахнув волосы назад, я сажусь на диван и смотрю на столик, нервно сглатывая. Я не знаю с чего начать. Глаза бегают по всему хламу и находят её. Тянусь к фотографии и дрожащими руками подношу к себе. На ней изображена девушка лет семнадцати. Её волосы собраны в тугой пучок на голове, но несколько прядей всё-таки выбрались из причёски. Она стоит где-то в лесу, улыбаясь фотографу влюблённой улыбкой не только губами, но и своими серыми глазами. Мои глаза начинают непонятно гореть, тогда я отбрасываю фотографию в сторону и хватаю вырезку из газеты. Я не понимаю ровным счетом ничего, потому что абсолютно все написано на испанском. В очередной раз, убеждаясь в том, что я – ничтожество, которое не доверяет Диего, я беру телефон и навожу на текст для переводчика. С косым переводом я всё-таки улавливаю ужасную суть.
