Глухой стон вырвался изо рта моей жертвы, из-за чего я посчитала нужным обернуться и запечатлеть этот момент: вот оно – моё первое убийство.
– Какого хрена? – пищит Саманта, нервно глотая воздух. Подруга держится за живот, согнувшись вдвое у самой земли.
– Рефлекс.
– Рефлекс? – заверещала она изо всех сил, повторяя мои слова, – ты машина для убийств, а не Барби, Грейс!
– Кто сказал, что я – Барби? – кроме Полли, конечно.
Саманта старается выпрямиться и у неё это кое-как получается. Выразительно посмотрев на меня, она снова шумно выдыхает, ощупывая себя. Что за драма?!
– Я так сказала, и за это ты мне уже отплатила. Боже, я бы не подумала, что книгу всерьёз нельзя судить по обложке, пока эта книга не выбила из меня воздух, – заворчала Саманта.
– Кто вообще подходит со спины? Ты знала на что шла.
Огромные глаза Сам были готовы выпасть и затоптать меня.
– Я кричала тебе через весь коридор, но ты как истукан стояла на одном месте. Вот я и решила подойти. Кто же знал, что у тебя было тяжёлое детство.
– Ладно, прости, – сдаюсь я раньше, чем она начнёт вновь свою разгневанную тираду о жестокости мира, – кстати, давно не виделись.
– Хочешь сказать, это моя вина? – аккуратные брови сходятся у переносицы, – это ты вечно где-то пропадаешь. Где-то с Диего.
Смех вылетает из меня, но, с осознанием смысла сказанных ею слов, смех становится нервным.
Что?
– Что ты только что сказала?
– Шутка, шутка, – Саманта подняла обе руки вверх, махая ладонями, – просто пошутила. Ты чего такая нервная? Опять ректор головного мозга?
– Ага, – отстранённо говорю я, замечая на горизонте Алана.
Увидев меня во всей этой толпе, он быстро подбегает, расталкивая всех, поднимает меня на руки и кружит в воздухе, прижимая так сильно, что я почувствовала биение его сердца где-то в пятках.
– Я не могу дышать, – через кряхтение говорю я, похлопывая его рукой по спине, чтобы он ослабил свою железную хватку.
Чувствую, как он метает годовой.
– Терпи, за мной выбежал Цербер, и я надеюсь, что он не свернул обратно в кабинет до того, как я начал обнимать тебя.
– Надеешься, он отстанет от тебя, узнав, что ты натурал? – хихикаю ему в плечо, и легкий шлёпок по заднице заставляет смеяться ещё больше.
– Ну спасибо…
– Эй, сладкая парочка, – неподалёку фыркает Саманта на сцену, развернувшуюся у неё на глазах, – Алан, я, конечно, всё понимаю, но не мог бы ты отпустить Грейс?
– Ни за что, – отрицательно качает головой он, начиная покачивать нас из стороны в сторону.
– Тогда тебе придётся податься в некрофилы, потому что она вот-вот откинется.
И меня тут же отпускают на землю.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я с благодарностью смотрю на Саманту, когда та подмигивает мне.
– Какие планы на сегодняшний день? – спрашивает у нас Алан, по-хозяйски закинув свою руку мне на плечо.
– Хочу собрать все свои вещи, чтобы завтра утром отвезти их в новую квартиру, а потом мы с Полли собираемся на матч. Оливер в пять утра обзвонил нас, крича в трубку угрозы в случае, если мы не придём. Так что тут без вариантов.
– Значит я правильно сделала, что сбросила?
– О да, Грейс, но теперь тебе не избежать страданий, – она наиграно вздыхает и проводит большим пальцем по шее.
Алан громким хлопком шлёпает себя по лбу.
– Я совсем забыл о матче, – стонет он.
– Он начнётся через два часа, у тебя ещё есть время оказаться на тренировке.
– Если бы все было так просто, Гри. Фуэнтес гоняет меня по полю, как сучку во время течки. Серьёзно, что я сделал этой испанской роже? – Алан дуется, брызгая слюной от возмущения.
Рядом с тобой стоит причина всех твоих бед, красавчик, – говорит во мне циник, хлопая в ладоши для привлечения внимания.
– Ладно тебе. Сомневаюсь, что все так плохо, – смеётся Саманта, поглядывая на меня с неприкрытым озорством.
– Все хуже, чем вы думаете. Я побежал, иначе он живьём сожрет меня. Был рад увидеться, Саманта, и спасибо тебе, Грейс, за то, что выручила меня, – он быстро чмокает меня в щеку и убегает, оставляя нас в полном людей коридоре.
Я провожаю его спину взглядом, пока она не скрывается из виду.
– Забавная ситуация выходит, не находишь? – говорит Саманта, чем привлекает моё внимание. С непониманием смотрю на неё, пытаясь понять о чем она, на что она дёргает одну бровь, насмехаясь, – я знаю причину гонений на Алана. Их знаешь и ты.
– К чему ты клонишь?
– Я не говорю ему об этом, если ты сделаешь всё, чтобы Алан как можно больше времени проводил с Полли, – она протягивает мне ладонь вперёд, но я не тороплюсь пожимать её.
– Зачем тебе это?
Она копирует моё хмурое выражение лица.
– В её голове не будет места никому другому, пока он будет вечно рядом.
– Думаю, это их личное дело.
– Я хочу помочь ей, разве это плохо? – рявкает Саманта, хрустя пальцами, будто готовится ударить меня хуком справа.
Милая Саманта пропала в небытие, а на замену ей пришла новая, цели которой я пока не понимаю в полной мере.
– Только ты не забывай, что при отказе я побегу к Алану и расскажу ему всё.
– Скажи мне хоть часть правды, – я уже знаю, что соглашусь, потому что выбора у меня нет, но я также знаю, что дело тут нечисто.
Она прищуривается, сморщив при этом напудренный носик.
– Она …дорога мне.
– Понятное дело.
– И я хочу, чтобы она впустила в свою жизнь других людей. Ты что торгуешься со мной или как? – она трясёт ладонью, и я со вздохом выкладываю свою.
Следующий час мы провели разгребая завалы её вещей. Перед тем как начать, подруга осведомила меня, что большая часть вещей уже давно в квартире и осталось совсем чуть-чуть. Так вот это чуть-чуть обошлось нам в три сумки с пол меня и парочку пакетов. Но Саманта только пожимала плечи, словно она тут не при делах. В знак благодарности, ну или из жалости, она предложила подвести меня, и я была вполне не против. Пока не узнала, что тачка принадлежит Полли, а на заднем сидении со мной будет сидеть Оливер.
Десять минут мы боролись за место посередине, следующие десять за выбор музыки, а следующие пять мы просто спорили с ним.
– Скажи это судейству, идиот.
– Причём здесь судья? – практически кричал Оливер, – тут вина тренера, который не смог отмазать их от удаления.
– Что? Гарвардским должны были впаять удаление за шайбу, которая летела за зону и прилетела в камеру. Тогда наши играли бы три в пять.
