Джаред продолжает посмеиваться, но через пару минут его смех прекращается, даря мне желаемую тишину, хотя, я был бы ещё не против, чтобы он свалил из моей комнаты.
— Да ладно, Томми, — говорит он слишком подозрительно спокойным тоном, из-за которого я желаю повернуться и взглянуть на него, но отказываю себе в подобном жесте.
— Картер, молю, свали.
— Ты любишь её? — ошарашивает меня братец, из-за чего я тут же заворачиваю к нему лицо, выгнув бровь. Подвох где-то рядом, я в этом уверен, Джаред желает узнать это лишь для того, чтобы в дальнейшем подбирать новые шутки.
Окинув его недоверчивым взглядом, я жду продолжения или какую-нибудь колкость, но он молчит. Даже больше — его лицо выражает серьёзность, а в глазах не бегают искры дебилизма. Что с ним не так? Не уж-то в Бостоне нашлась та, что заполучила не только его младшего дружка на один вечер.
— Ты любишь её? — повторяет он.
— Не думаю, что буду обсуждать с тобой свои отношения.
— Ответь мне да или нет.
— Твоё какое дело?
— Я хочу знать.
— Меня не особо волнует, что ты хочешь.
— Я хочу знать это для того, чтобы не упустить своё в будущем.
— Картер, смой это серьёзное выражение лица, и стань придурком, как ты любишь.
Я уже отворачиваюсь, как он задерживает меня в положении полубоком и это в действительности пугает. Сейчас того Джареда, которого я знаю и который был минуту назад — нет, на смену ему пришёл какой-то непонятный. Я даже не могу подобрать точное описание человеку напротив. Я не знаю, уловка ли это для будущих шуток или он интересуется вполне серьёзно.
— Том, да или нет, — вторит он, продолжая сверлить меня взглядом тёмных глаз. Том? Том, а не Томми? Дело серьёзное?
— Да, теперь отвали.
На губах Джареда тут же начинает появляться тень улыбки, и я понимаю, что попал на крючок. Вздохнув, я окидываю его взглядом, и отворачиваюсь, потому что этот придурок готовит новые шутки. Но ни одной ещё не вылетело, что снова удивляет.
— Как ты это понял?
— Что? — хмурюсь я.
— Как ты понял, что любишь её.
— Просто понял, к чему ты этим интересуешься? Если запасаешься идеями для шуток, то заранее говорю: мне плевать.
— Я уже сказал для чего.
— В Бостоне появилась та, что отказала тебе?
Губы Джареда растягиваются в ехидной улыбочке, а я закатываю глаза. Нет, она определённо не появилась.
— Не-а, такой не существует.
Бинго!
— Плохо ищешь.
Лицо Джареда вновь становится непроницаемым и такая резкая смена в его настроении начинает пугать меня. От идиота до серьёзности — доля секунды.
— Какая нахрен разница? Я просто хочу знать, как ты это понял.
— Это не нужно понимать, ты просто знаешь, что любишь и всё.
— Что за дерьмо? — морщится Джаред.
— Вот такое дерьмо, — киваю я и отворачиваюсь.
— Где вспышка? Искра?
— Картер, ты просто поймёшь, что это твоё, что это то, что ты хочешь и то, что тебе нужно или необходимо.
— Ты скучный. Идея с фотками явно не принадлежала тебе.
— Благодари Алекс.
— Как лев из Мадагаскара, — посмеивается он, — она рычит и у неё такая же шелковистая шевелюра?
— Я же говорил, что ты идиот.
— Хочешь сказать, что я должен бегать за той, что вдруг стала мне необходима? — фыркает он, — да мне каждая необходима.
— Джаред, — вздыхаю я, проходясь ладонями по лицу из-за тяготы мучений от разговоров с ним, — не для того, чтобы засунуть в неё член, а для того, чтобы быть с ней рядом. Не думай только о сексе.
— Ты уже зарядил ей?
— Господи! — стону я, — я спать.
— А что такого то? Ну, было, да было, она же не монашка и не святая великомученица девственница.
— Она девственница, — вырывается у меня раньше, чем я мог подумать. За это хочется биться головой о стену и завыть, но я усердно держусь. Это были самые тупые слова в моей жизни. Формально, уже не девственница, но я не собираюсь дополнять свою дурость ещё большей дуростью. Джаред же позади практически ликует, мне не нужно смотреть на него, чтобы знать, как сейчас выглядит его самодовольная рожа.
— Да ладно? — вопит он, — такие существуют? Ей десять? Двенадцать? Она только пошла в начальную школу? Она страшненькая? Она задротка?
Последние слова задевают меня, и я жутко желаю показать Алекс Джареду, но ещё я слишком терпелив, поэтому лучше буду слушать его тупые шутки, чем познакомлю их. Хотя, Алекс говорила, что не против познакомиться с ним и любопытство внутри подрывает здравое мышление, потому что я хочу увидеть, как она будет смотреть и общаться с ним. Не знаю, говорит ли во мне неуверенность, не свойственная мне или же я просто лишний раз заморачиваюсь, но отрицать любопытство — идея не самая блестящая.
— Отвали. И когда увидишь её, будь добр, заверни или втяни свой член в себя. Тебе не светит.
— Я бы не был так уверен.
— Вот и не будь так уверен, потому что твои надежды заранее обречены.
— Успокойся, я не собираюсь кадрить девушку, которую ты любишь, но если она будет вешаться мне на шею — я не виноват.
— Забудь об этом, и теперь я могу поспать?
— Не-а, — гогочет он.
— Плевать, — вздыхаю я и закрываю глаза.
И это действительно чудо, потому что Джаред молчит, а я погружаюсь в желанный сон, хоть и с трудом, потому что успел взбодриться после утренних разговоров с ним.
Теперь солнце не радует тёплыми лучами, погода сделала разворот, сменившись холодами. Если в прошлом году на день благодарения стояла приятная прохладная погода, то за неделю до праздника выпал снег. Конечно, он сотню раз растаял, но через пару дней выпал новый и что-то мне подсказывает, что это не все осадки, которые планируют покрыть собою тропинки.
Из-за того, что часы показывают двенадцать дня, я потираю глаза и смотрю ещё раз для пущей уверенности. Джареда рядом нет, что делает моё утро, наконец-то, добрым. Надеюсь, мне всё просто приснилось.
Надежды рушатся, когда я умываюсь и спускаюсь вниз, потому что застаю дядю, а то есть отца Джареда за столом. Иногда я сомневаюсь в правде, где отец Джареда и моя мама — брат и сестра. Разница в их возрасте небольшая, всего лишь три года, и кроме всего прочего, они не похожи. Моя мама обладает русыми волосами и такими же светлыми глазами, в то время как дядя обладатель проницательных карих глаз и темных волос. Природа явно шутила, когда они родились, хотя, бабушка и девушка тоже разные. Странное положение передающихся генов в нашей семье. Не похожи наши родители — не похожи мы, как внутри, так и снаружи. Но дядя и мама хотя бы похожи характерами, чего не сказать обо мне и Джареде.
