Лизи уже хочет выйти, но я подскакиваю к ней и хватаю за руку.
— Мне стыдно… ужасно стыдно, но он говорил, что я буду жалеть об этом. Я не жалею, Лиз.
— Мне тоже было стыдно, но ещё я получила желаемое. Не секс, а его, даже если на какой-то промежуток времени. Ты права, это были эмоции. Но спроси себя, если бы их не было, и ты бы ничего не чувствовала, то произошло бы это?
— Нет, — выдыхаю я, отрицательно размахивая головой. — Просто я не знаю, как теперь смотреть в его глаза и как себя вести.
— Будь собой, он сам разберётся с собственными мыслями на этот счёт.
Лизи посылает мне улыбку, и я отпускаю её руку. Как только мы доходим до лестницы, я вновь застываю.
— Она работает со мной.
Лизи останавливается, поворачивается ко мне лицом, непонимающе хлопая глазами.
— Кто?
— Девушка, с которой он был.
— Чарли?
— Она не представлялась. Она дружит с Гвенет, с которой я делю кабинет. Ты видела её?
— Нет.
— Она красивая. Я бы даже сказала, само совершенство. Я уже видела их в магазине вместе почти месяц назад…
Лизи качает головой и возвращается назад. Встав напротив, она заправляет мои волосы за уши и берёт лицо в свои ладони.
— Думаешь, она лучше тебя?
Сглатываю, и согласно киваю, принимая правду в своей голове.
— Значит, ты ещё лучше, поняла? Красивая, целеустремлённая, весёлая, смешная, энергичная, ответственная, добрая, дружелюбная, заботливая и ещё сотня подобных описаний. Никогда не говори, что кто-то лучше тебя. Я говорила тебе, что нет на свете второй тебя. Ты одна такая, и любит он именно тебя, а не её, каким бы совершенством она не была, ты удивительней. Выкинь этот мусор из своей головы.
Лизи принимает новую попытку спуститься, а я остаюсь наверху, смотря ей в след со слезами на глазах.
— Спасибо, — шепчу я.
— Как говорит Крис: я всего лишь констатирую факты, — улыбается она.
Вспомнив о приезде Бекки, пулей лечу с лестницы, оставляя смеющуюся Лизи за спиной.
Подставив кулачок под подбородок, Бекка внимательно слушает Трента, и её брови сводятся на переносице, но после снова встают на место, а на губах играет улыбка. Это в мгновение ока возвращает меня в прошлое, где она интересовалась психологией именно у него, потому что хотела получше знать людей и то, как правильно ими руководить. Слетаю со ступенек и мчусь к ней, чуть ли не сшибая кресло с девушкой. Сжимаю её тело в объятиях, получая ответные.
— Почему ты не позвонила и не сказала о прилёте?
— Потому что твой абонент не зарегистрирован в сети, — смеётся она.
— У нас же есть интернет!
— Я вчера тебе написала.
— Боже, прости, — хмыкаю я, попутно выплёвывая каштановые локоны с привкусом лака для волос, которые лезут в рот.
— Почему одна?
— А с кем?
— С Райном.
— Где ты была последнюю пару месяцев? — улыбается она, — мы разошлись.
Отстраняюсь, и смотрю на неё, как на инопланетное существо. Зелёные глаза хлопают в ответ.
— Ты серьёзно?
— Да, — кивает она.
— Не разыгрывай меня, это правда?
— Алекс, да, мы сами так решили. Я хочу свободу.
— Феминистка хренова, — усмехается Крис, — долго не проживёшь без мужского гормона.
— Не придавай вам такое большое значение, — смеётся она, — отсутствие колбаски в жизни не несёт никаких изменений. А найти новую — не проблема.
— Поговорим через полгода или год, — продолжает он.
— Да, давай. Запомни мои слова, чтобы повторять не пришлось, — закатывает глаза подруга.
— И… ты даже не переживаешь? — тихо спрашиваю я.
— Нет, а должна? Не пойми меня неправильно, просто мы слишком разные. И мы оба решили не продолжать.
— Это ужасно, мне жаль.
— Нет, это нормально, такова жизнь.
Пожимаю плечами и занимаю место за столом между Беккой и Лизи, по пути оставив быстрый поцелуй на щеке Ками. Кладу голову на плечо Лизи, а на ноги уже заползает Мэди, пока Мэйс получает морожено от Джареда. Обнимаю хрупкое тельце и прижимаю к себе, оставляя поцелуи на её макушке.
— Как дела? — интересуюсь я.
— Папа купил мне новую куклу, — улыбается она.
— От их количества, скоро сломается корзина.
— Она — моя самая любимая.
— А как же предыдущая любимая?
— Она тоже любимая.
— У тебя все любимые, — смеюсь я, а Мэди кивает и довольно улыбается.
Посылаю ей ответную и переключаю внимание на Лизи, которая слушает Джареда. Между смехом Криса, Дина и Трента, улавливаю обрывки его фраз, который что-то говорит об отлёте. Изначально я думаю, что разговор идёт о Томе, но потом понимаю, что улетает на очередной чемпионат Джаред.
Переключаюсь на разговоры остальных, где Крис и Трент смешивают работу друг друга, обсуждая портреты преступников. Ками и Бекка их слушают, в то время как Дин старается сгладить конфликт, занимая положение между двух бушующих мнений. Внимательно рассматриваю его: изумрудные глаза выражают серьёзность, но лёгкая улыбка на губах говорит о том, что ему смешно слушать их препирания, что обычно случается довольно часто, но это не мешает им быть друзьями. Кто, если не друг скажет тебе правду в глаза?
Ладонь Бекки находит мою, и её улыбка говорит о сожалении.
— Почему ты не говорила мне?
— О чём?
— О том, что вы расстались.
— Не знаю… я вообще не хотела говорить об этом.
— Если ты любишь его, то попробуйте ещё раз.
— Ты любишь Райна?
— Думаю, что да, но не так, как должно быть. Я не знаю, как это возможно объяснить. И возможно ли вообще. Я представляю любовь по-другому, но дело во мне. Я не хочу её, я хочу работать. Хочу самореализоваться.
— Одно другому не мешает.
— Иногда мешает, если тебе нужна свобода. Я счастлива, что мы разошлись, как и он. Теперь задай себе тот же вопрос.
— Счастлива ли я?
— Да.
— Думаю, что да.
— Это не то. Нужен один ответ: да или нет.
— Не знаю, — выдыхаю я.
— Тогда это нет. И второй вопрос: ты получила, что хотела?
— Нет.
— А я получила. Я хотела свободу, и я счастлива. А ты в обоих случаях нет, это о чём-то тебе говорит?
Кусаю губы и хмурюсь. Всего два вопроса, ответ на которые отрицательный в обоих случаях. Я должна быть счастлива без него, но этого нет. Делаю глоток сока, потому что алкоголь после вчерашнего вряд ли полезет в горло ближайшую пару лет, и падаю на спинку кресла, обнимая Мэди. Всего лишь два вопроса, которые должны помочь переосмыслить взгляды на жизнь. С ним или без него, я должна ответить положительно, но как сказать да, если всё, что я когда-либо хотела — он!?
