— Прямое, — киваю я. — Оно не влияет на моё настроение.
— Да, абсолютно, — отрезает Джаред, в открытом недоверии закатывая глаза.
На самом деле беременность — это последнее, что мне сейчас нужно. Кроме того, от кого? Разве только святой дух сжалится надо мной, пошлёт дары с небес и впишет моё имя в строке первой женщины в мире, которой не понадобилось ничего для подобного подарка. Я хотела. Всегда хотела малыша, придумывала ему или ей имя, зная, что определяться с отцом точно не нужно. Как оказалось, многое поменялось.
Взгляд находит Дина, который увлечён телефоном в его руках. Пальцы быстро перебирают по крану, а на его губах скользит загадочная улыбка, интуиция направляет все пути только к одному имени, хотя, конечно, я могу ошибаться на сто процентов. Фрэнк не рассказывал, как далеко они зашли, но когда последний раз в воздухе повисло имя парня напротив меня, его глаза предательски заблестели, но я не стала давить и вытягивать подробности.
Вновь перевожу всё внимание на Джареда, намереваясь добить его ёрничеством. Это моё любимое увлечение на протяжении последних нескольких лет.
— Чем занимаешься?
— В плане? — выгибает он бровь, поднимая глаза от разделочной доски.
— Ты один в доме целыми днями.
Кажется, Джаред хорошо изучил меня, и его довольная улыбочка говорит, что он знает, как отвечать на будущие вопросы.
— Жду жену.
— Да, как я могла подумать о чём-то другом.
— Пеку кексы, тортики, порхаю на кухне, как Мухаммед Али на ринге.
— Не сомневаюсь, пчёлка.
— Что с твоим стилем?
— Что с моим стилем? — вскидываю брови и таращусь на Джареда.
— Где туфли, блузочки, юбочки, — пищит он.
Оглядываю себя. Короткие джинсовые шорты открывают достаточное количество места для взгляда извращенцев, им хватит одних ног для фантазий; кроссовки и белая майка, облагающая каждый дюйм тела. Провожу по волосам и откидываю их на одну сторону.
— Я не только их ношу, если ты не заметил.
— Да, от твоего тренда осталась только красная помада, — улыбается он, на что я закатываю глаза и чмокаю воздух.
Поднимаюсь с кресла и направляюсь в туалетную комнату, но слова Джареда заставляют ноги застыть на месте.
— Можешь встретить Тома, он уже подъезжает.
Знаю, он говорит это специально, желая увидеть мою реакцию. Но я не позволю пробить свою броню. Поворачиваю голову в его сторону и растягиваю губы в язвительной улыбке.
— Без проблем.
Джаред лишь ухмыляется и выгибает бровь. Не знаю, удалось ли только что спасти свой тонущий корабль, но я попыталась. Вновь спешно перебираю ногами и стараюсь прислушаться к звукам из вне. Когда достигаю нужной двери, до ушей доносится подъезжающая машина и сердце моментально прибавляет ритм, начав грохотать в груди с такой силой, что басы разносятся по всему телу пульсациями. Он писал, что нам нужно поговорить, но я не знала, когда будет это «поговорить». Неприятное чувство, что за спиной кто-то стоит и шепчет: «Сегодня, возможно, прямо сейчас». Понимаю, как долго простояла на одном месте и пытаюсь скорей скрыться за дверью, но взгляд Тома успевает поймать мою спину. Бежать точно не получится, но дело даже не в страхе перед ним, а в гордости. Я только что показала Джареду то, что не боюсь встречи с его братом, что готова встретить его, и только поэтому не могу сделать шаг назад. Я не позволю Джареду ликовать из-за своей правоты.
Не знаю, сколько таращусь на себя в зеркало, пытаясь договориться с телом и головой, но долго подобный разговор длиться не может. Последний раз выдыхаю и оставляю на отражении взгляд.
— Он сказал, что не сожалеет, значит и ты не должна, — заверяю саму себя.
Кладу на дверную ручку ладонь, пытаясь перенять весь холод металлика, и попутно надеясь на возвращение Лизи, с которой получится отложить всё на последнюю минуту. Конечно, она будет не в восторге, ведь я всегда так делаю, а она сразу. Наше главное различие.
Открываю дверь и делаю шаг, принимая тишину в доме и разговоры с заднего двора, но тут же взвизгиваю, повернув голову в правую сторону. Прижимаю руку к сердцу, пытаясь успокоить саму себя и бешеный пульс.
— Ты чертовски напугал меня.
Том отстраняется от стены и смотрит на меня, предоставляя считаные секунды рассмотреть его.
Серая толстовка с капюшоном, под которой прячется белая футболка, джинсы и конверсы, светлую макушку, прикрывает кепка, завернутая козырьком назад. Поднимаю взгляд и встречаюсь с серыми глазами, в ответ рассматривающими меня.
— Я не хотел. Ты хотела сбежать, — наконец говорит он.
— Я не бежала, а пошла в туалет, — вру я. — Не знала, что ты приедешь, и тем более не знала, когда.
— Почему я не должен приезжать?
— Возможно, потому что ты на сборах. Я не отслеживаю твоё местонахождение.
— Но знаешь, где я был, — подчёркивает он.
— Лизи и Джаред как-то говорили между делом. Я не слежу за тобой.
Том смотрит на меня, и приходится переминаться с ноги на ногу из-за чувства вины.
— Ни к чему такая резкость.
Со своим словами, он проходит мимо, заставляя сквозняк пахнуть его парфюмом. Хочется броситься вслед, чтобы извиниться, ведь я не хотела разговаривать с ним в такой манере, но мой язык всегда на шаг впереди мозга. Спина Тома скрывается за стеклянными дверьми, но ещё мгновение я вижу его, после чего, горизонт остается пустым. В эту секунду открывается дверь и на пороге рисуется моя лучшая подруга.
— Что с тобой? — первое, что спрашивает Лизи.
— Ничего, просто я идиотка.
Лизи выгибает бровь, а я устало выдыхаю. Иногда, кажется, что я простила его. Всё в прошлом. Я бегу от того, чего не миновать: я хочу быть только с ним. Не войдя следом Лизи, я бы устремилась за Томом, но сейчас, когда она тут, не могу показать слабину и сдаться, хотя даже не знаю, какого мнения придерживается она. Вероятно, мнение Лизи я успешно придумываю за неё.
— Тебе помочь?
— Нет, я всего лишь купила сок.
— Твой муж такой джентльмен. Он режет овощи, греясь под солнышком, а ты таскаешь на себе по несколько литров.
— Я на машине, — говорит она, выгораживая Джареда.
— И что?
— Алекс, я не безрукая, могу купить сама, и мне нужно было в аптеку.
— У вас двое детей, тебе не кажется, что предохраняться уже поздно!?
Лизи хихикает и ставит пакеты на столешницу.
— Я на таблетках, это так, к слову.
— Не могу поверить, — говорю я приторно сладким голосом, — Картер решил остановиться на двух.
— Этого я не говорила.
