— Доделаем? — предлагает он с лёгкой улыбкой на губах.
Согласно киваю и присоединюсь к нему, в то время как Гвенет собирает кипу распечатанных листов и вновь прощается с нами, назвав свой побег «поиском вдохновения». Что-то мне подсказывает, это лишь предлог уйти к подруге или оставить нас наедине, глухой и слепой поймет — тут что-то происходит. А происходит, чёрт возьми, непонятно что. Я не успеваю за происходящим. Снова моё желание не знать и узнать одновременно, но я молчу. Не знаю, гордость, самоуважение или уважение к Тому, но я держу язык за зубами и ничего не спрашиваю.
В такой тишине проходят последующие полчаса, а следом час. Я поглядываю на часы и слежу за каждым движением минутной стрелки. Думаю, я как ястреб — улавливаю каждый шум и сдвиг.
— Злишься на меня? — интересуется Том, расставляя папки по полке. Мысленно ругаюсь за его беспечный тон и расслабленное тело. Вероятно, напрягает всё только меня, а может и не напрягает, я ещё не определилась.
— Нет.
Том поворачивает ко мне лицо и, закусив на секунду нижнюю губу, выгибает бровь. Хорошо, он явно борется с улыбкой.
— Упрямая, — сдаётся он, начав смеяться, — спроси уже и станет легче, мы оба это знаем.
— Я не хочу знать.
— Хорошо, — Том пожимает плечами и отворачивается к полкам, начиная раскладывать остальные листы, из-за чего я разинула рот.
Я едва не пыхчу подобно быку, пока смотрю на его монотонные движения.
— Не играй со мной!
— Я не играю, Алекс, — как ни в чём не бывало, говорит он, продолжая заниматься делом. — Я достаточно хорошо тебя знаю, поэтому предложил задать все вопросы, на которые хочешь получить ответы.
Сощуриваю глаза и окидываю его взглядом, но Том даже глазом не повёл в мою сторону, и на его лице и теле не дрогнула ни одна мышца.
— Как дела в команде?
— Это то, что ты хочешь знать? — улыбается парень.
— Да, — согласно киваю я, — хочу знать, что у тебя всё складывается хорошо.
— Всё складывается хорошо, Алекс. Просто мне кое-чего не хватает.
Игнорирую его замечание-намёк, делая вид, что вообще не понимаю, о чём он говорит.
— Хорошо. Как дела у родителей?
— Прекрасно, у твоих?
— Последний раз я разговаривала с ними, когда получила работу. Но у них всё чудесно. Спасибо, что поинтересовался.
— Пожалуйста. Как твои успехи на работе?
— Это вообще нормально? — не выдерживаю я.
— Что именно? — Том смотрит на меня.
— Минуту назад всё было иначе, а сейчас мы интересуемся семьями и делами друг друга.
— Я уже привык, — улыбается он, — и я скучал по этому.
— По чему?
— По тому, как легко ты можешь вспыхнуть и остыть.
— А кто сказал, что я остыла?
— То есть не отрицаешь, что вспыхнула? — смеётся он.
— Сегодня Фрэнк сказал, что грех называть утро понедельника добрым. Сейчас я очень с ним согласна.
— А на вопрос ответишь?
— Задавай.
— Я уже спрашивал: как дела на работе? Тебе нравится?
— Более чем, — улыбаюсь я.
— Я вижу.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Хотел услышать подтверждение и знать, что я всё ещё чувствую тебя.
— Ничего не изменилось, — жму плечами, и опускаюсь на корточки, удостовериться в том, что ничего нужного там нет.
— Ничего? — останавливается Том, испепеляя мою макушку взглядом.
Стараюсь сохранить спокойствие и скрыть волнение, которое холодком проходит по спине.
— Ну, да, а что может поменяться?
Том дёргает бровью, и теперь наше положение изначально заставляет пылать мои щёки, а после и лицо в целом. Всеми силами, я пытаюсь не смотреть на ширинку его джинс. Отвожу взгляд в сторону, скрывая тяжёлое дыхание, потому что взгляд Тома говорит о многом, и особенно о желании, которое я вижу в его глазах. Медленно выпрямляюсь и закрываю дверцу со своей стороны.
— Это ужасно, — выдыхаю я.
— Что именно?
— То, о чём ты думаешь.
— Но я не могу об этом не думать, я же не импотент, — смеётся он.
Лицо готово лопнуть от переизбытка приливающей к нему краски, а я сгореть от стыда. Когда я начала смущаться человека, который был первым и им остается по сегодняшний день!? Это даже не неловко, из-за этого хочется провалиться сквозь землю. Виной даже не мои мысли, а то, как Том смотрит на меня. Проблески голубого цвета играют на солнечных лучах, когда он поворачивается в мою сторону и опирается спиной на шкаф, а я занимаю место за рабочим столом. Кладу руки на поверхность и создаю из пальцев замок, лишь бы чем-то их занять, иначе они начнут отстукивать ритмы. На секунду, взгляд застывает на столе, и я тут же хочу удариться по нему головой, чтобы вправить мозги на предназначенное им место.
— Ты в порядке? — улыбается Том.
— Более чем, — киваю я, но знаю, что это формальность, он и так знает ход моих мыслей.
— Хорошо.
С минуту мы молчим, но, не выдержав его тяжёлого взгляда, я прячу лицо в ладонях.
— Господи, — выдыхаю я.
— Это хорошо, что ты решила помолиться за меня, — раздаётся голос Фрэнка, когда я делаю щелку между пальцами, чтобы разглядеть, как он пожимает ладонь Тома в знак приветствия.
— Я делаю это всё утро, буду рада, если ты сделаешь для меня тоже.
— Всегда готов прийти на помощь, — улыбается он, после чего кладёт на мой стол стопку листов. — Прочтёшь?
Рассматриваю листы перед собой и не совсем понимаю, что они означают.
— Что это?
— Письма, — улыбается Фрэнк.
— Какие?
— Ты сама должна прочитать.
— Такие сюрпризы не сулят ничего хорошего, — выдыхаю я, сгребая стопку листов.
— Почему? — смеётся Фрэнк, медленно шагая к дверям.
— Потому что ты ничего не говоришь. Я едва прихожу к перемирию и заключению чего-то в собственной голове.
— И какое заключение было последним?
— В мыслях я называю тебя по имени, а вслух как начальника.
— Так и должно быть, — подмигивает он, после чего, натягивает маску равнодушия и серьёзности, присущей главному редактору. Открыв дверь, он кивает Тому и бросает быстрый взгляд в мою сторону. Тихим тоном, Фрэнк добавляет: — Я только что заключил договор с одной из лучших фотостудий на год, чёрт меня дери!
— Охренеть теперь, — смеясь, шепчу я, на что Фрэнк улыбается и с нейтральным выражением лица покидает кабинет.
