придя, научит вас всему тому, что сказано выше (П.1).
Таким образом, в обязанность учителя входит обучение новоначальных христиан прежде всего Учению о двух путях, впрочем, не исключая описанной выше крещальной, постной и молитвенной практик, а также христологии-эсхатологии, представленных в евхаристическом разделе Учения.
Тем не менее членам языкохристианской общины предписывается:
...если сам учащий, совратившись, станет учить иному учению с целью разрушить вышесказанное, не слушайте его (11.2).
О чем здесь идет речь? Понятно, что не о какой-либо «ереси». В контексте следующего версета станет ясно, что «разрушение вышесказанного» — это попытка приспособить положение учителя к своим корыстным целям (против этого более конкретно говорят наставления об апостолах и пророках), что, скажем, обнаруживает несправедливость его суждений, когда с его стороны требуется обличение. Почему наставление об учителях заканчивается так:
если же он учит вышесказанному с целью прибавить вам справедливости и познания Господа, то примите его как Господа (11.3).
В первом предложении отражена библейская традиция, представленная в Притч 2:1-9, где сказано о познании Бога, Который
дает мудрость... приготовил победу для честных... хранит пути справедливости и дорогу верных бережет (стихи 5-8 в СРП).
Посему прибавляющего своим слушателям справедливости и познания Господа и следует принимать «как Господа». Здесь видна перекличка со сказанным в Учении о пути жизни, изложенном выше:
Дитя мое, ночью и днем помни о говорящем тебе слово Божье, и почитай его как Господа: потому что где говорится о власти Господа, там и Господь (4.1).
В последнем же случае также как и в первом просматривается аллюзия к словам Иисуса, сказанным Своим ученикам, очевидно, накануне Его отшествия/смерти, что принимающие их принимают Его и, более того, Его пославшего (Мф 10:40; Лк 10:16; Ин 13:20). Как бы то ни было, учитель как служитель, пребывающий достаточное долгое время в местной церкви, пользуется в ней наибольшим авторитетом, что, впрочем не исключает власти самой местной церкви над ним в плане наблюдения за соответствием его жизни возвещаему им учения.
Теперь посмотрим имеющие историческую ценность свидетельства Деян о поставлении на учительское служение в первый период миссии к язычникам, предваряющем собственную-миссию-Павла.
Они, опять же, касаются фигуры Варнавы. Его служение предварялось тем, что некоторые члены Иерусалимской церкви, родом с Кипра и Кирены (области западнее Египта), как знающие греческий язык, стали в Антиохии, помимо евреев, проповедовать также и грекам, что привело к тому, что их «большое число, уверовав, обратилось к Господу» (Деян 11:20-21 в КП). А когда об этом стало известно в Иерусалимской церкви, то «они послали Варнаву [пойти] в Антиохию» (Деян 11:23. — Пер. И.А.Левинской). Встает первый вопрос: кто это «они», пославшие Варнаву? Коли речь идет о церкви в Иерусалиме, то это, понятно, в первую очередь Двенадцать с прочими апостолами. Тем более что ранее именно Иерусалимской церкви Петр свидетельствовал о своей успешной миссии к язычникам в Иоппе (Деян 11:1-18). За ним следует второй вопрос: Чем занимался Варнава в Антиохии? Из дальнейшего повествования мы знаем, что он взял для этого себе в помощники Савла/Павла (Деян 11:25—26а), так что
в течение целого года они собирались с церковью и учили множество народа (Деян 1 1:26Ь в КП).
Итак, Варнава, посланец Иерусалимской церкви и, соответственно, Двенадцати, есть первый учитель языкохристиан, так что прочие их учители на начальном этапе христианской миссии к язычникам восходят к нему своим учительством. В любом случае именно «бывшие в Антиохии в местной церкви пророки и учители» во главе с Варнавой (Деян 13:1 в КП) посылают к языкохристианам Сиро-Палестинского региона учителей, подобно тому, как впоследствии сам Варнава вместе с Савлом будут посланы ими с миссией к язычникам на Кипр и в малоазийские провинции, для чего на них по еврейскому религиозному обычаю будут возложены руки (Деян 13:2-3) в знак благословения на труды (подробнее о значении обычая возложения рук см. в разделе 5.5.11).
5.5.5. Апостолы
Теперь перейдем к наиболее исторически ценному пассажу, касающемуся апостолов/посланников Христа. Общее число тех последователей Иисуса, которых Павел относит к свидетелям воскресшего Христа, к началу апостольской миссии к язычникам приближалось к шестистам человек, включая в это число Двенадцать, затем «свыше чем пятьсот братьев» и, наконец, Иакова, брата Господня, и «всех апостолов» (1 Кор 15:5-7). В Лк 10:1, 17 число последних определено как Семьдесят, которое как и Двенадцать (по числу колен Израиля), должно служить собственным именем, тоже являясь аллюзией, в данном случае к числу потомков сыновей Ноя, ставших родоначальниками народов согласно Быт 10. Думаю, что в свете сообщения Павла о «всех апостолах», т. е. тех кто после события Христа возвещал о Нем как о воскрешенном Богом из мертвых, повествование Лк выглядит исторично. У Иисуса было достаточно преданных последователей, чтобы рекрутировать семьдесят из них на апостольское служение. Но о скольких апостолах упоминает Павел в 1 Кор 15:7? Вероятно, речь идет о числе, близком к этому и, во всяком случае, о нескольких десятках мужей. Очевидно, среди них были и те, кто говорил по-гречески, хотя, судя по всему, таковых было немного. Здесь еще следует иметь в виду, что слова Иисуса о начальном «не хождении» Его учеников «на путь к язычникам» (Мф 10:5) касались всё же не греков, а арамеоязычных жителей Финикии.
Но, как бы там ни было, человек, позиционирующий себя как апостол — самовидец Иисуса, выступающий как свидетель воскресшего Господа, вполне мог появиться в языкохристианской общине в одном из населенных пунктов в грекоязычной среде Сирии, Финикии или севера Палестины. Относительно него предписывается, что он «да будет принят как Господь» (11.4), опять же имея в виду аллюзию к уже известным нам словам Иисуса (Мф 10:40; Лк 10:16; Ин 13:20).
Трудно сказать, являлась ли миссия апостолов для свидетельства в уже созданные языкохристианские церкви Сиро-Палестинского региона их собственной инициативой или же всё-таки регулировалась Двенадцатью из Иерусалима. Вероятно, имело место и то и другое. Но что для нас теперь особенно важно в предписаниях Учения относительно апостолов, что как раз и дает нам надежный хронологический маркер относительно времени написания нашего памятника — это жестко регламентированные время их пребывания в языкохристианской общине и ее забота об их пропитании в пути.
Что интересно. Каких-либо требований к содержанию апостольской проповеди здесь не содержится. Очевидно, это связано с тем, что кроме личного свидетельства об Иисусе в связи с событием Христа и возвещения возможности спасения для всех поверивших в Него от апостола более ничего не требовалось, поскольку прочие наставления, связанные с верой и жизнью по вере, его слушатели имели в заученном ими Учении и от находящихся с ними постоянно учителей, а в случае их отсутствия — от епископов/надзирателей, о которых особо будет сказано в разделе 5.5.9.
