Теперь обратимся к предшествовавшему разрыву иудео-и языкохристиан их конфликту в иудео-христианской диаспоре, где в последние десятилетия I века христиане из евреев оказывались в явном меньшинстве. Как мы уже видели в разделе 3.4.3 настоящей главы, отношения языкохристианских церквей северного Средиземноморья (Малая Азия, Греция, Иллирик, Италия), где в 50-е годы стал господствовать паулинизм (безотносительно к тому, были основаны соответствующие местные церкви Павлом или нет), с церковью-матерью в Иерусалиме определялись известным компромиссом, достигнутым на Апостольском совещании/ соборе 48/49 года. Теперь на языкохристиан отдаленных от Сиро-Палестинского региона провинций более не налагалось «никакого лишнего бремени, кроме... необходимого» (Деян 15:28 в КП). Тогда как Павел взял обязательство, чтобы те «помнили нищих» иудеохристианской Иерусалимской общины, свидетельства чего мы видим в Рим 15:25-28; 1 Кор 16:1-4; 2 Кор 8:1-9:15; Гал 2:10. Но это всё закончилось с началом иудейской войны, совпавшим или почти совпавшим с мученической кончиной Павла в Риме. Тем не менее по ее окончании некоторое количество иудеохристиан второго поколения, хотя среди них были и самые первые ученики/христиане, эмигрировало из Земли Израиля, двигаясь сначала в Сирию, а затем и в Малую Азию, очевидно, имея в своих рядах эбионитский элемент. Последний и принесет в сообщество языкохристиан новый, исторически не верифицируемый образ Иисуса, отвечавший их текущим потребностям. К этому уже не-историческому Иисусу, находящемуся в разладе с семьей (см.: Мк 3:31-35; Мф 12:46-50; Лк 8:19-21, ср. пассаж в Евангелии эбионитов, известный по: Епифаний, Панарион, 30.14) и не имеющему «куда приклонить голову» (Мф 8:20/Лк 9:58), ими было возведено и новое учение о радикальной коммунизации имуществ членов общины (Мк 10:17-25; Мф 19:16-26; Лк 18:18-27, ср. пассаж в Евангелии евреев, известный по: Ориген, Комментарий на Матфея, 15) и новая практика оставления семьи «ради Евангелия» (Мк 10:28-30; Мф 19:27-29; Лк 18:28-30). Следует сказать, что языкохристианские церкви, вступившие в полосу гонений при Домициане, когда также на религиозной почве имели место семейные конфликты их членов, а былая христианская общинность заметно ослабевала (указание на это см.: 1 Ин 3:16-18), оказались весьма благоприятной средой для восприятия новых веяний, что найдет отражение в известной нам форме Евангелия согласно Марку и в зависимых от него воспроизведениях соответствующих речей и притчей Иисуса в Мф и Лк, впрочем, как и в их собственном материале, также имеющем позднее иудеохристианское или эбионитское происхождение. По-видимому, сосуществование иудеохристиан, включая эбионитов, в диаспоре с языкохристианами местных общин в их втором поколении в 70-х — начале 90-х годов было мирным.
Разлад стал происходить ближе к середине 90-х годов, когда на авансцену малоазийских языкохристианских церквей стал выдвигаться монархический епископат. Иудеохристиане, сохранившие верность начальному синагогальному строю Церкви Христа с его общинной демократией, как правило, этому сопротивлялись, порой находя сторонников в языкохристианской среде. Но бывали и исключения. Таковым стала позиция Иоанна-Апо-калиптика (отличного от одного из Двенадцати — Иоанна Зеведеева и от Иоанна, ученика Господа, автора 1-3 Ин), иудеохристианского апокалиптического пророка, присягнувшего на верность новому языкохристианскому церковному строю. Так он обращается к епископу-монарху в асийском городе Смирне, называя его, как и прочих своих адресатов-епископов, ангелом соответствующей церкви (Откр 2:1, 8, 12, 18; 3:1, 7, 14):
знаю и хулу на тебя со стороны говорящих о себе, что они иудеи, хотя они не иудеи, а синагога Сатаны (Откр 2:9).
Здесь показан очевидный конфликт иудео- и языкохристиан, на что указывает упоминание «хулы» со стороны первых на монарха-епископа последних. При этом довольно отчетливо используется прием «заместительного» богословия, когда языкохристианская церковь позиционируется как «новый Израиль», тогда как евреям, а в данном случае иудеохристианам, не согласным с новым церковным строем и с новой идеологией, в звании Израиля/иудеев отказывается. В свою очередь в наставлениях позднейших псевдо-Павловых Первом послании к Тимофею и Послании к Титу мотивы, направленные против иудеохристиан, включая эбионитов, имеют место (1 Тим 1:3-7; 4:1-9; 6:3-5; Тит 1:9-11, 13-16; 3:9-11), объединенные общей идеей о наличии
«непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, которым необходимо заграждать уста» (Тит 1:10-11 а в КП).
Впрочем, и иудеохристиане не оставались в этой ситуации без ответа. Так мы видим обличение новоявленных «пастырей», прежде всего позиционирующих себя наследниками Павла, в псевдоэпиграфическом Послании Иуды, впрочем, явно написанном в иудеохристианской малоазийской диаспоре около 100 года. Как известно, «пастырями» как раз тогда стали именовать себя епископы-монархи239, чья достигающая полноты власть в церкви, очевидно, служила порой их нравственному разложению. Отсюда им предрекается участь первого библейского грешника Каина, а сами они сравниваются с лжепророком Валаамом (Числ 22:20-34) и похитителем священнических прерогатив Кореем (Числ 16:1-40) (Иуды И). А наиболее сильная инвектива в их адрес, предназначенная, кстати, вниманию именно языкохристиан, выглядит так:
Они, без стеснения пирующие с вами, суть пятна на ваших ужинах любви, пасущие самих себя240; они — безводные облака, приносимые ветрами; бесплодные осенние деревья, дважды умершие и искорененные; бурные морские волны, поднимающие пену своего срама; блуждающие звезды, которым мрак тьмы сбережен навек» (Иуды 12-13, то же 2 Петр 2:13, 15, 17).
Выражение «пасущие самих себя» довольно показательно. Именно так пророк Иезекииль говорит о «пастырях/пастухах Израиля» (34:1 дал.), имея в виду последних иудейских царей Иехонию и Се-декию, которых он обвиняет в отсутствии заботы о народе. Такое же поведение, но уже не предусмотренных Христом и Его апостолами «пастырей», по мысли автора, не останется без Божьего наказания. В последнем случае приводится образ падших ангелов, заимствованный из апокрифической Книги Еноха (1 Енох 43-44). Что интересно, автор послания, указывая на развращенность своих оппонентов, встает на защиту еврейских религиозных представлений межзаветного периода (Иуды 8-10, ср.: 2 Петр 2:9-12), отвергаемых новоявленным языкохристианским монархическим епископатом, для которого они не более чем «иудейские мифы/ басни» (Тит 1:14). Включение в канон Послания Иуды, что около 200 года засвидетельствовал знаменитый фрагмент Муратори241, связано с тем, что под его обличаемыми фигурантами к тому времени стали усматривать разного рода еретиков/лжеучи-телей, которым, как представлялось, весьма подходили адресуемые им инвективы242.
Наконец, свое слово против новых церковных порядков в самом конце I века скажет Иоанн, ученик Господа, сам бывший эмигрантом из Земли Израиля, осевшим в Эфесе. Так, он порицает некоего Диотрефа, «любящего первенствовать» в некой местной церкви (3 Ин 9), что явно указывает на новоявленного монархического епископа, отступившего от первохристианского обычая странно-приимства. Но еще показательнее здесь оказался пассаж 3 Ин 5-8, где старец/пресвитер (как себя называет Иоанн, ученик Господа) свидетельствует о братьях во Христе, которые «ради Имени вышли в путь, ничего не взяв от язычников», прося возлюбленного Гаия «проводить их как должно» (3:6-7). В данном контексте очевидно, что не о греках-нехристианах идет речь (что от них можно взять идущим в путь «ради Имени», имея в виду имя Господа Иисуса Христа), но именно о языкохристианской общине, из которой ушли эти проповедники традиционного христианского учения и церковного строя. Проспект будущих исследований, посвященных теме конфликта языкохристианских церквей и иудеохристиан диаспоры на рубеже I—II веков представлен в приложении в тезисах 9 (пункт 8) и 10 (пункт 12).
