7. В связи с темой традиции Иисуса из Назарета в Иак важную проблему, до сих пор не получившую должной научной разработки, представляет иудеохристианство в Земле Израиля, имевшее продолжение еще по крайней мере в течениеи четырех веков после окончательного разрыва с языкохри-стианством. К имевшему месту со второй половины 60-х годов отдалению языкохристиан от израильских собратьев, вызванных военными действиями, когда прекратилась инициированная Павлом их помощь матери-церкви в Иерусалиме, а также к полной и безоговорочной победе паулинизма на просторах Римской империи, исключившая для израильских иудеохристиан достижение полного общения с единоверцами из греков, римлян и варваров, прибавился еще один, и на этот раз уже решающий фактор, собственно и определивший окончательный разрыв. Речь идет о пресловутой «ранней кафоличности», выдвинувшей на первый план в поместных языкохристианских церквах монархический епископат в качестве носителей церковной власти на правах «наместников Христа», подобно тому как имперская власть имела наместнков в провинциях и других административно-территориальных единицах, и оправдывавших такое нововведение ссылкой на «преемство апостолам». Понятно, что ни такая структура церковного устройства, ни претензии новоявленных «князей церкви», не могли быть терпимы в среде христиан Израиля, где сохраняли свой учительный авторитет потомки братьев Иисуса и где традиционный синагогальный строй христианских общин был незыблем. В связи с этим в открытом выдающимся израильским ученым Шломо Пинесом (1908-1990) иудеохристи-анском трактате, появившемся не ранее V века, а затем включенном в арабское мусульманское поле-мическле сочинение X века, об этом сказано так:
Он [Иисус] говорил своим спутникам: «Поступайте так, как вы видели, поступал я, учите людей в согласии с тем учением, которое я дал вам, и будьте для них тем же, чем был для вас я». Его спутники поступали всегда таким образом и в согласии с этими словами. Так же делали и те, кто пришел вслед за первым поколением его учеников, и те которые пришли долгое время спустя (второе поколение). А затем начали менять и новоизменять, (вводить) в религию (al-din) новшества, стремиться к главенству (ri'asa)2...
Последняя фраза — важное свидетельство как мифологизации фигуры Иисуса в языкохристианской среде, с чем, как указывал в 375-377 годах Епи-фаний, не могли примириться христиане Израиля (Панарион, 1.30.2), так и, очевидно, претензии на главенство в местных иудеохристианских общинах греческих епископов-монархов будь то в Сирии уже в первые десятилетия II века (намеки на это содержатся у Игнатия Антиохийского в Послании к Магнезийцам, 8-10), будь то в Иудее и вообще в Палестине, где во II веке образовались языкохристианские поместные церкви, состоявшие из греков, заселенных туда императором Адрианом после подавления в 135 году еврейского восстания под водительством Бар-Кохбы.
8. В свою очередь в иудеохристианской диаспоре рубежа I—II веков, выступающей адресатом Иак, ситуация была несколько сложнее. Оказавшимся меньшинством в языкохристианской среде евреям-христианам, во всяком случае их большинству, пришлось принять практику паулинизма и вступить в полное общение с необрезанными. Однако переход языкохристианских церквей к «ранней ка-фоличности» с монархическим епископатом был воспринят ими крайне болезненно. Свидетельства этого мы находим в 3 Ин 5-10, где старец, в котором принято видеть Иоанна, ученика Господа, порицает некоего Диотрефа, «любящего первенствовать» в некой местной церкви (3 Ин 9), что явно указывает на новоявленного монархического епископа, отступившего от первохристианского обычая странноприимства. Куда сильнее звучит обличение новоявленных «пастырей» в псевдоэпиграфическом Послании Иуды, впрочем, явно написанном в иудеохристианской диаспоре. Им предрекается участь первого библейского грешника Каина, а сами они сравниваются с лжепророком Валаамом (Числ 22:20-34) и похитителем священнических прероготив Кореем (Числ 16:1-40) (Иуд И). А наиболее сильная инвектива в их адрес, предназначенная, кстати, вниманию языкохристиан, выглядит так:
Они, без стеснения пирующие с вами суть пятна на ваших ужинах любви, пасущие самих себя; они — безводные облака, приносимые ветрами; бесплодные осенние деревья, дважды умершие и искорененные; бурные морские волны, поднимающие пену своего срама; блуждающие звезды, которым мрак тьмы сбережен навек (Иуд 12-13, то же 2 Петр 2:13, 15, 17).
В последнем случае приводится образ падших ангелов, заимствованный из апокрифической книги Еноха (1 Енох 43-44). Что интересно, автор послания, указывая на развращенность своих оппонентов, встает на защиту еврейских религиозных представлений межзаветного периода, отвергаемых новоявленным языкохристианским монархическим епископатом (Иуд 8-10, ср.: 2 Петр 2:9-12), на что имеются прямые «руководящие» указания в позднейших Псевдо-Павловых Первом послании к Тимофею и Послании к Титу. Так, в одном случае от лица якобы Павла сказано:
Отправляясь в Македонию, я просил тебя остаться в Эфесе, чтобы ты кое от кого потребовал не распространять иных учений и не уделять внимания мифам и бесконечным родословным, приводящим более к словопрениям, нежели к Божьему домостроительству, осуществляемому верой (1 Тим 1:3-4).
1
Зелинский Ф.Ф., Религия эллинизма. — Томск: Водолей, 1996.-С. 121.
2
Цит. по: Иудеохристиане первых веков в свете нового источника. [1966]. Пер. с англ. Е.Я.Федотовой./Пинес Шломо, Иудаизм, христианство, ислам. Парадигмы взаимодействия. Избранные исследования. Под ред. Ури Гершовича и Сергея Рузера. Jerusalem: «Gesharim» / М.: Мосты культуры, 2009. - С. 62.
Тогда как в другом говорится:
А глупых исследований и родословных, споров и препирательств из-за Закона сторонись: они бесполезны и пусты (Тит 3:9).
Понятно, в виду противоречивых рекомендаций, в одном случае «требовать», а в другом «сторониться», новоявленными «приемниками апостолов», почувствовавшими вкус власти, выбиралось первое, что только подогревало полемику между иудеохристианами диаспоры и руководством языкохристианских общин, свидетельством чего и выступает Послание Иуды и заимствования из него в псевдоэпиграфическом Втором послании Петра (120-е годы), впрочем, связанные уже с появлением в лоне кафолической церкви неких, вероятно, протогностических ересиархов.
Десятый тезис
1. Благодаря сочинению «Против ересей» (около 180 года) асийского уроженца Иринея, епископа Лионского (около 130 — около 202), вошедшие в Новый Завет произведения, надписанные именем Иоанна, стали на долгие века восприниматься как единый корпус. Правда, Ириней, вопреки мнению многочисленных теологов-охранителей последних полутора столетий, связывал написание Евангелия, Посланий и Откровения с именем «Иоанна, ученика Господа» {Против ересей, 1.8.5 и дал.), а отнюдь не с Иоанном, сыном Зеведея который им никак с т.н. корпусом Иоанна не связывается {Против ересей, 1.21.2; П.24.4; Ш.12.3, 5). В свою очередь мифологема об Иоанне Зеведееве как о евангелисте сложилась в Александрии в первой трети III века, — что впервые засвидетельствовал Ориген {Origenis Commentariorum in Evangelium Joannis, 1.84), — получив распространение сначала на латинском Западе и лишь в V веке окончательно утвердившись на христианском Востоке. Впрочем, научное изучение Иоаннова корпуса привело в последние более чем полтора столетия к ясному представлению о том, что как такового данного корпуса просто не существует, поскольку входящие в него произведения имеют различные авторства и не во всём связаны тематически.
