Пролог
Лас-Вегас был тем самым местом, где ты можешь быть кем угодно. Вором, проституткой, отпетым мошенником; любая маска, которую ты примеришь на себя, будет тебе к лицу при условии, что у тебя есть мозги. Они нужны для того, чтобы быть искусней тех, кто уже поджидает тебя и желает оставить без копейки, утолить свои желания и спокойно покинуть это греховное место с чувством выполненного долга.
Город греха вобрал в себя лучшие умы, смешал в себе игроков, желающих отдать последнее, лишь бы только не возвращаться в затхлую лачугу к семье с вечно требующими женами и детьми. Лас-Вегас прятал за ярким макияжем и густыми слоями тонального крема прожженных и продажных людей, готовых ради выживания на все. И конечно под покровом ночи каждая гусеница ждала момента, чтобы превратиться в бабочку, пройдя по бесчисленному количеству бесполезных рук.
Именно поэтому я остаюсь в трезвом уме до того момента, пока мне уже не предстоит отметить свой прорыв года. Рядом со мной всегда был мой преданный друг, на которого я могла положиться и вовремя соскочить с крючка и не наделать ошибок.
Оглядевшись по сторонам, я нашла его за одним из покерных столов, он сидел, уставившись с каменным лицом в свои карты. Ни одна мышца не дернулась, когда игрок взял еще одну карту, предоставленную крупье. Я обратила внимание на его осанку и положение ног, этого хватило, чтобы понять — дела идут хорошо, и он ожидает, когда я присоединюсь к ним после хорошего «разогрева кошельков».
Около меня останавливается официант, и я меняю свой нетронутый бокал с шипучей жидкостью на другой, прохожу мимо столиков прямо к Джареду. Он даже не поднимает на меня взгляд темных глаз, все, как мы договорились, как только сошли с трапа самолета и переоделись в сценические костюмы в номере. Соблазнительная улыбка, которой я одарила мужчину, сидящего ко мне лицом, его словно ослепила, и он зарделся, заливаясь красными пятнами вожделения, образовавшимися на его полных щеках.
— Добрый вечер, господа. — Трое игроков подняли на меня глаза, в которых уже плескалось изрядно выпитое спиртное, заинтересованный взгляд прошелся по открытым плечам и черному, откровенному платью, ловко обтягивающему мою фигуру. — Могу я присоединиться к вам?
Небрежно я раскрываю свою сумочку и намеренно трясущимися пальцами роняю на стол половину своих фишек. Джаред убирает в сторону сигару, меняет положение тела, с отвращением отодвигает мои фишки и снова утыкается в карты.
— Вы можете забрать всю свою красоту и разыграть их на ближайшем блек-джеке. — Небрежно указывает большим пальцем себе за спину мой подельник. Подлец, «всю свою красоту» — он только что намекнул мне на то, что я переборщила с открытыми участками тела.
Я делаю обиженное лицо и поворачиваюсь к человеку, который явно оценил мое глубокое декольте. Старикан облизнул сухие губы и посмотрел мне в глаза. Мое несчастное лицо, слегка выпяченная губа не оставили его равнодушным. Сморщенные цепкие пальцы седоволосого сжимают мою руку, собирающую фишки, затем он протягивает мне белоснежный платок, наверняка одного из самых именитых дизайнеров, и промакивает навернувшиеся слезы молодой и талантливой артистки.
— Ну, будет вам на пустом месте так расстраиваться. Вы можете составить нам компанию, как только мы закончим партию. — Он достаточно властно посмотрел на людей, сидящих за столиком, затем приподнял меня за подбородок. — Утри слезки, надеюсь, ты не Дэн Билзерян. — Его глупая шутка заставила улыбнуться всех собравшихся, я же посчитала нужным сделать непонимающее лицо, чтобы не смущать своими познаниями игроков в покер. Еще не хватало, чтобы он сравнивал меня с этим человеком — любителем голых тел и мошенников с израненным умом.
Когда мужчины снова сосредотачиваются на картах, я небрежно поправляю волосы, старательно размахивая руками перед как нарочно покрасневшими щеками. Аромат моих любимых духов должны почувствовать все собравшиеся, единственное переживаю, чтобы доза феромонов достигла самого крупного игрока, отключив его мозг до начала нашей игры. Скрестив ноги и при этом хорошенько оголив соблазнительную часть бедра, я приняла нужную мне позу. Мужчины бесчисленное количество раз поднимали на меня глаза, теряя нить игры, даже Джаред, который все еще делал вид, что играет по моим правилам, оттянул край узкой горловины на своей рубашке. Не думала, что после всех наших совместных ночевок могу его хоть чем-то поразить.
— Я пас. — Первым вышел из игры «пятнистый», его карты были сплошным набором для «неудачника». Отодвинувшись в зеленом кресле, он лезет в карман пиджака за платком, затем вытирает капельки пота, выступившие на затылке. — Подсядешь ко мне, милочка? Мне необходима красивая компания и удача.
Я уставилась на своего престарелого защитника, уверенная в своем выборе, тот резко поднял голову на игрока, затем осмотрел меня с ног до головы, все, что мне оставалось, это задержать дыхание.
— Она пришла не красоваться, такой неудачник, как ты, был изначально обречен на провал. — На его тонких губах появилась странная ухмылка, затем он резко выкидывает карты на стол перед Джаредом. — Пара. — Он уже начал собирать фишки, когда, наконец, из-за угла появился человек, которого я высматривала, но меня ожидало разочарование. Этот бестолковый идиот, потягивающий коктейль из трубочки, тут же направился к блондинке за соседним столом и нагло ощупал ее грудь. Я едва не закатила от подобной мерзости глаза. Джаред толкнул меня ногой, в подтверждение своих слов о том, что знает, за какой именно стол садится Грант Меллон. И я надеялась, что могла ему что-то предложить, в отличие от этих игроков. Когда человек заигрался, деньги, к которым он привык, становятся его кислородом. На лице моего друга появилось знакомое мне выражение, и я очень надеялась, что он меня не обманул в собранных сведениях.
— Кикер, — с удовольствием протянул Джаред и в подтверждение открыл свои карты перед игроками и крупье, его ухоженные руки тут же потянулись с откровенной жадностью за фишками, раскиданными на столе.
— Не так быстро. — Седоволосый защитник помахал кому-то впереди себя. — Мой сын будет рад составить вам компанию с вашего позволения. — Он снова уставился на меня, словно ему было дело до того, кто обдерет меня до дыр в кармане. Внутренне я содрогнулась от его выражения лица. Разве он не должен меня ненавидеть? — У тебя появится более достойный конкурент, девочка. Если очаруешь его, он обязательно уступит, и ты заберешь свою вещицу. — После этих слов я моргнула. — Вам надо узнать друг друга, а не бороться с ветряными мельницами. И не сокрушайся, я узнал тебя с первой минуты. Уж больно ты похожа на своего отца.
По-отечески он сжимает мое оголенное плечо, и мне показалось, что я чувствую его участие. Для меня стало открытием его доброе отношение ко мне. Притом, что я знаю о наших семьях и их вражде сейчас намного больше. Мне пришлось снова выставить себя полной идиоткой, не понимающей происходящего вокруг, пустышкой, на которую обычно велись мужчины. Я молча наблюдала, как мистер Меллон-старший подошел к своему сыну, ничуть не уступающему ему в высоком росте, силе и стати. Серые глаза брюнета скользнули к нашему столу, не заинтересовавшись, он попытался отвертеться, пока отец не сказал ему нечто такое, отчего он сжал свои губы в тонкую линию, и то, каким взглядом меня одарил, послало миллионы мурашек по всему моему телу.
