— Раз ваша «спецоперация» отняла наше личное время. Потрудитесь отправить наши вещи в отель. Иначе я подам на вас в суд. — Полицейский переминается с ноги на ногу и цепляется в карточку Гранта пальцами, как за последнюю надежду. — Всего хорошего, офицер.
Я чувствовала себя рядом с двумя огромными мужчинами крохотной девчушкой с сопливым носом, который вот-вот один из них начнет вытирать платком. Растираю плечо, которым больно ударилась о твердое тело Меллона, и становлюсь немного в стороне, выставив ногу вперед, как опору. Если бы я треснулась сильней, у меня было бы, как минимум, несколько переломов в ключице и грудном отделе.
Мужчины озадаченно наблюдают за проезжающими мимо нас машинами, затем Джаред решительно выставляет руку вперед и пытается остановить нам транспорт.
— Ты обещал, что позаботишься о нашей доставке до деревни, — осуждающе говорит Джаред и убирает под бейсболку волосы, спрятав половину лица под козырьком. — Не очень надежный партнер для подобных вылазок, да, Энди?
— Я о тебе вообще не собираюсь заботиться, если на то пошло. Помоги себе сам, — едко отвечает Грант и что-то пишет в телефоне.
Я качаю головой, уже изрядно надоело поведение Джареда, он намеренно цепляется с Грантом. При этом еще больше его бесит то, что в очередной раз тот пропускает его вопросы, и я подозреваю, что намеренно, так как он совершенно точно видит, что говорит собеседник. Можно было бы спихнуть все на то, что он глухой, но не в данной ситуации.
Мимо нас проезжает очередной автомобиль, и, естественно, нам везет, как утопленникам. Он единственный останавливается.
— Это, черт возьми, проклятие! — восклицает Джаред и начинает смеяться, как полный придурок.
Полноразмерный пикап древней серии, самых выпускаемых Ford F-4, ему на первый взгляд лет сто пятьдесят, не меньше. Ржавый кузов, видавший еще, наверное, моего прапрадедушку, скрипя и кряхтя, останавливается рядом с нами, и я в отчаянии хватаюсь за ремень сумки. Кажется, судьба сейчас держится за живот и корчится от смеха, удушающего ее. Эта машина не может самостоятельно передвигаться, и как будто в подтверждение издается звук пердежа, причем настолько натурально, что даже самый непробиваемый из нас меняется в лице. Двигатель делает последний протяжный пук, выпустив из выхлопной трубы густой черный дым, затем машина глохнет.
— И он умер, — заключает Джаред, срывая бейсболку, бьет ей по своему бедру.
Из салона выходит обросший седой мужчина, открывает с важным видом капот и погружается туда всем своим хилым телом.
— Вас никто здесь не подберет. Сегодня в нашей стране праздник, и все такси в городе, — заключает он радостно, сияя глазами. — Но я вас не брошу. Только помогу моей девочке.
Я хмыкаю, его девушка давно уже бабушка, судя по всему, еще и трансгендер. Форд априори не может быть женского пола.
Я наклоняюсь и заглядываю внутрь, скорей из любопытства, что же он там делает. Гаечный ключ, зажатый в руке покрытой старческими пятнами, которой он размахивает и со всей дури бьет по круглой штуке, похожей на гонг. Он делает это не один раз, осыпая ржавую труху на новенький асфальт. Спокойной походкой мимо меня проходит Грант, ставит между моих ног свой дипломат, пододвигает ступню так, чтобы он не упал. Снимает дизайнерский пиджак и, выдвинув обе мои руки передо мной, вешает на них, как на вешалку свою вещь.
— Нормально ты устроился, — возмущенно говорю ему.
Он уже не смотрит на меня, игнорируя, подходит к старику, в своей манере что-то тихо говорит. Двигатель под манипуляциями двух механиков издает несчастные стоны, странные мучительные кряхтения, почти такие же, как и его хозяин оббегающий машину, отчаянно крутящий ключи на панели. В какой-то момент зверский крик мотора превращается в жуткое рычание.
— Подозреваю, это корыто еще не все выжало из себя. — Джаред обходит меня стороной, хватает свою сумку и закидывает в кузов, тянет лямку моей сумки и швыряет ее следом. Открывает скрипучую дверь и садится первым на сидение рядом с водителем.
Я все еще, как полная идиотка, стою с вытянутыми руками и черной тряпкой на них, заворожено наблюдаю за тем, как белый платок в пальцах Меллона превращается в грязный и испорченный навсегда. Он откатывает изящными движениями рубашку и застегивает перламутровые пуговки, как ни в чем не бывало. Слегка махнув мне в благодарность, забирает пиджак и стоит, придерживая для меня двери салона.
— Ты садишься или нет? — спрашивает Джаред, отвлекая меня от наваждения, в которое я впала.
Обернувшись по сторонам, надеялась увидеть нечто более приемлемое для долгой поездки по проселочным дорогам. Но удача давно решила, что мне не нужна ее помощь, пришлось лезть в машину. Отодвинувшись ближе к Джареду, я ощутила, как моя кофта тут же была зажевана между затертыми сидениями, зацепившись за торчащий металлический крюк, я проваливаюсь в яму. Зашипев от досады, пытаюсь освободиться, но мои пальцы застревают в каком-то капкане, разжать железку невозможно. Запястье начинает резать, ощущаю жгучую боль, распространяющуюся по ладони. Последний раз пытаюсь резко дернуть рукой, но все становится еще хуже. Алые капли тут же окрашивают грязный пол салона.
Захлопнув со всей силы ржавую дверь, Грант не оборачивается, начав возиться с замком, который никак не хочет захлопываться. Он бьет дверью несколько раз, и из-за этого моя рука зажимается еще сильнее. Я вскрикиваю от боли, рука, накрытая тканью сидения, становится ловушкой, я еще больше запутываюсь и от этого делаю себе еще больней. Джаред оглядывается и вытаскивает наушники из ушей, когда я начинаю двигать его на сидение водителя, пытаясь вырваться.
— Эй! — орет он на Гранта, который его совершенно не слышит. — Какого хрена он творит. Мужик, она сейчас снимет кожу себе с руки, — злобно говорит он и обхватывает мою руку своими пальцами, освобождая от окровавленной обшивки.
— Черт, больно, — шиплю я и хватаю за бедро Гранта, привлекая его внимание.
Наши лица приближаются, когда он, наконец, понимает что происходит. Мужчина скидывает с себя пиджак, выскакивает из машины и нажимает на какие-то штыри позади сидения, замок расслабляется, и моя рука, покрытая густой кровью, оказывается на свободе.
— Ты оглох что ли? — орет Джаред, толкая Гранта в плечо, сгорбившись в салоне надо мной. — Ты мог ей руку сломать. Что ты творишь!
Я вытягиваю руку вперед, заслоняя собой мужчин от драки, Грант выглядит разъяренным, но все еще не сводит с меня взгляд. Его серые глаза сейчас напоминают ледники Антарктики. Он хватает меня за запястье, на котором проступают фиолетовые синяки в местах зажатия, обматывает своим пиджаком и поднимает на руки, как пушинку. Едва взглянув, он садится в автомобиль и усаживает меня к себе на колени.
— Не сопротивляйся, — тихо говорит он. — Машина слишком мала для нас троих. — Наши носы соприкасаются, я ловлю его дыхание на своем лице, забывая о боли. — Если ты хочешь что-то сказать, Рейвен, то можешь продолжить путь на другом автомобиле. Ты закинул свою задницу и даже не подумал, куда сядет она. Здесь больше нет сидений.
