— Это выглядит странно. Ты так не считаешь? — Джаред ласково ведет по моей скуле пальцами, затем, изменившись в лице, щипает за щеку и треплет.
— Я скучал по моей подружке, ничего в этом странного нет. К тому же меня напрягает, что мы не находились вместе продолжительное время. Я люблю эту улыбку. — Я подставляю под подбородок ладонь и упираюсь в его грудь.
— Ладно, так и быть, я тоже скучала. Было интересно, продолжил ли ты отношения с Клариссой или уже новый роман набирает обороты. Посплетничаем? — Он вместе со мной приподнимается на кровати, поправляет под спиной подушку и трет отрастающую щетину.
— Оу, ты в этом смысле. — Его мысли невозможно прочитать по взгляду, былое веселье испаряется, он становится хмурым и отрешенным. — Тебе нравятся мои неудачи на любовном поприще?
— Скорее, я наслаждаюсь тем, насколько твоя жизнь разнообразна. — Он приподнимает темные прямые брови и снова трет подбородок, будто у него чешется в этом месте. — Как это быть любимцем девушек и быть таким не подходящим для серьезных отношений?
Он еще больше хмурится, делает мимолетное движение, отодвигаясь от меня настолько, что я вынуждена скатиться в сторону и лечь рядом с ним.
— Неподходящим… А как это быть девушкой, снимающей парней, когда уже одолел голод? — он отдувается, и мне кажется, я его задела своими словами.
— Прости, я не хотела так грубо. — Он усмехается и встает с кровати.
Я наблюдаю, как его высокая фигура движется к двери, не оборачиваясь, широкие плечи напряжены под футболкой, явно не доволен тем, что я ляпнула.
— Джаред, — я морщусь от звука своего голоса, он какой-то жалкий, — мне, правда, жаль. Я сама такая же, поэтому не осуждаю.
Он останавливается, его голова сначала низко опущена, но потом он оборачивается с сияющей, возможно напускной улыбкой, в этом угадывается его детская привычка прятать свои эмоции.
— Напугалась, что я уйду есть без тебя? — Он меняет тему, как всегда, если я его задела. — Я не скрываю, что нахожусь в поиске, и это не от меня зависит. Где-то она ходит и возможно гораздо ближе, чем тебе и мне может показаться.
— Ты всегда так говоришь, и в итоге находишь себе цыпочку, как только мы пересекаем бар, клуб, входную дверь. Не важно, что именно. Но ты слишком… падкий что ли. Мне не надо напоминать тебе, что мои соседки по дому в запретной зоне? — Я встаю с кровати и направляюсь к нему, беру ключи с маленького столика и намеренно громко звеню ими.
— Я не хотел ее трахать. Не пили меня за тот случай. Мы столкнулись в коридоре, потом в баре и закончили наше знакомство…
— За соседней стеной, не продолжай. Ее кровать так и норовила пробить дыру в моей стене, пока она орала долбаной сиреной во всю глотку. — Подталкиваю его за двери и закрываю ее на замок.
— Она крикунья. Ты не такая? — Он стоит около лифта и жмет кнопку со всей дури.
— У тебя не будет такой возможности, чтобы проверить. И дело было не в том, что штукатурка осыпалась на мой новенький трофей. Ты бросил ее через неделю, сообщив, что она заразила тебя сифилисом. — Мы заходим в подошедший лифт, и я нажимаю кнопку цокольного этажа. Ведь именно там стоят наши машины, на которых мы, надеюсь, по отдельности отправимся в кафе.
— Я не виноват в том, что она не понимает шуток, в таком случае не оказался бы в ее ловушке. — Я довольно громко произношу «О, боги!», он раздражается в грубом смехе. — Что? У тебя тоже не безоблачное прошлое и до сих пор активная сексуальная жизнь. Если бы ты была более постоянна, у твоей соседки не было бы желания подписать тебя в мои подружки. А лучше тебе уже остепениться со мной и тогда пусть говорят, что хотят.
— Ты перегибаешь палку в своей настойчивости. — Хлопаю его по плечу. — Она растрепала оценщику, что я заражена, увидев, в какую квартиру ты прошел. Мой отец был самым первым проинформированным об этом. — Он еще больше начинает смеяться, я же раздраженно наблюдаю за медленно перемещающимися цифрами на экране. — Хорошо, что мой отец в курсе, что я никогда не связывалась с тобой.
— То есть он в курсе всех тех, кого ты приглашала в свою квартиру? Или это намек на приставку «пока» не связывалась? — Я толкаю его в бедро, и когда двери расходятся, вбираю воздух в легкие, ненавижу лифты и металлические стены, которые давят на мозги. — Кстати твой отец был бы счастлив, если бы ты уже связалась со мной, сконектилась.
Не отвечаю на его вопросы и рассуждения, ведь ответ и так очевиден, — мы никогда не будем парой, да и Джаред так же, как и другие, не смирится с некоторым нюансом, связанным со мной. Потеря единственного друга смертельна. Останавливаюсь около своего автомобиля, нажимаю на разблокировку дверей, когда рядом со мной возникает снова Джаред.
— Что? — Он делает невинное лицо, но эта хитрая улыбка портит абсолютно весь посыл.
— Оставил у тебя дома ключи и свои вещи. — Он указывает на свою видавшую виды футболку. — А это значит, мы едем вместе, весь день буду хранителем твоей души и тела. Возвращаться плохая примета.
— Когда ты начал верить приметы? Я могу дать тебе ключи от квартиры. — Он запрыгивает на соседнее сиденье, отрицательно качая головой, и мне ничего не остается, как захлопнуть двери машины и завести мотор.
— У меня есть предложение получше. Мы поедем в бар, хорошо поедим, ты расскажешь мне про этого придурка Меллона, и мы решим, как забрать то, что принадлежит тебе. — С улыбкой я нажимаю на педаль газа.
Глава 3
Бар в послеобеденное время значительно опустел, все, кто хочет пропустить пинту пива или другое спиртное, прибудет сюда немного позже. Людей здесь можно сейчас посчитать по пальцам, к чему мы собственно и стремились. Запах жареных колбасок и сосисок, яичница и чем еще там кормили людей в обед в этой забегаловке. Я не успеваю прочитать, так как работник быстро стирает с доски, исписанной надписями про меню на обед. Не без тоски наблюдаю, как последний счастливчик доедает огромную порцию пюре с соусом, ради которого мы сюда постоянно приходили со студенческих времен. Джаред задумчиво водит пальцем по папке с меню. Уверенна, сейчас он закажет креветки со сливками, набадяжит туда острого соуса и всю эту ерунду съест в считанные минуты. Но мне сейчас хочется чего-то приземленного, что хоть немного будет выглядеть, как домашняя пища. А дальше уже можно будет портить все это хорошей порцией спиртного.
— У них все еще есть пицца. — Джаред доволен моей кривой миной, ведь ему точно известно, что я ее ненавижу.
— Мне, пожалуйста, салат «Цезарь» и жаренные креветки. Пинта пива и сухарики. — Джаред откладывает меню и смотрит на меня во все глаза.
— Пиво? — Он поджимает губы и качает головой. — Однажды ты сопьешься. Но окей, я буду тоже самое.
Теперь наступила моя очередь смотреть на него оценивающе, что же так повлияло на него. Обычно мы заказываем разные блюда, затем лезем друг другу в тарелку и бесконечно спорим, у кого вкусней. Джаред что-то пытается показать мне с первого дня моего приезда, но я не могу каждый раз сканировать его настроение, и у меня нет рентгеновской лампы, дабы просветить и узнать, что у него внутри. Мы смотрим друг на друга до того времени, пока к нам не приходит официант с нашим заказом. Я первая решаю, что пора прекращать заниматься созерцанием друг друга. У меня нет возможности залезть в его тарелку, устроить обмен едой, так как она одинаковая.
