Грант подтвердил, что разговаривал с женщиной, пялился на ту, которая пришла, кажется, именно к нему, и, черт, я бешенстве. Есть огромное желание вернуться и устроить форменный скандал с распусканием рук и определением своей территории. По-звериному вцепиться в тщательно уложенные волосы Меллона и расцарапать лицо. Оставить ему кругленький счет за разбитую посуду. Но вот только сбежать не получится. Он является тем, кто может забрать ключ, ведь именно он положил его туда, пусть и на мое имя. Теперь только с его подтверждения. Под чем я была, что доверила ему все, что у меня было? Двери за моей спиной открываются, выглядывает обеспокоенный официант.
— Вы сеньорита Уиллис? — Молодой мальчишка будто потерялся на местности, до такой степени растерян.
— Да, это я. — Удивляюсь, стоит парню коснуться моей руки и что-то вложить в ладонь.
— Приятного вечера. Извините. — Он прячется в темном коридоре ресторана, оставляя меня на улице со скомканной запиской.
Становлюсь под фонарь и не успеваю прочесть, как двери снова открываются, и передо мной появляется взбешенный Меллон. Он хватает меня за руку, ставит за своей спиной и выглядывает кого-то. Стоит ему обернуться, он тут же придавливает меня своим телом к холодной стене.
— Ты думаешь, я идиот? — цедит он сквозь зубы. — И не знаю, что ты здесь встречаешься с ним? Тебе мало меня одного? Или я излишне нежный? — Грубо рукой сжимает мой подбородок. — Я не дам тебе сделать не правильный выбор в очередной раз. Тебе ясно?
— Я не… — Бросаю на пол записку, опуская глаза в пол, пытаюсь скинуть ее на землю носком туфель.
— Не ври мне, Андреа. Лучше закрой рот. — Очень грубо он приподнимает мое платье, отодвигается лишь на секунду для того, чтобы резкими движениями расстегнуть ремень на брюках, спускает штаны. — Я устал от провокаций! Ты должна понять, что я лучше.
Грубо просунув свое колено между моих ног, надавливает на промежность, заставляя меня раскрыться перед ним.
— Грант! — вздыхаю я перед тем, как мои губы сминают в диком поцелуе, язык проникает глубоко, он насилует мой рот. Громкий стон тонет в суматохе улиц, обхватив мою талию, мужчина прижимает к твердой, шероховатой стене и насаживает на свой эрегированный член. Мышцы сжимаются, принимая всю его длину, с жалобным всхлипом отвечаю на его поцелуи. Каждый его толчок сопровождается грубой хваткой на моих ягодицах, боль, смешенная с желанием, — невообразимое сочетание. Хочется больше и сильнее, теряя в памяти все предшествующие слова, отдаваясь ему полностью. Шероховатые камни впиваются мне в спину, у меня уже не хватает дыхания, еле отрываюсь от его губ, отвернув голову в сторону, хватаю воздух. Острые зубы впиваются в мою шею, пружина внутри меня расправляется, растягиваясь для того, чтобы резко лопнуть, вынуждая меня выкрикнуть громкое ругательство и бурно кончить в его руках. Тело все еще бьется в конвульсии, когда Грант изливается в меня еще сильней, вжимает в стену. Его грубые руки сминают платье, резко отдёргивая его, как только он покидает мое тело. Наше громкое дыхание, дико блестящие глаза и покрытое испариной тело. Мы обмениваемся воинственными взглядами, пока приводим себя в нормальный вид. Одна из лямок на моем платье порвалась, не выдержав испытания жесткого секса. Грант заправляет свою рубашку в штаны, выступая вперед меня.
— Если ты хотел поставить меня в неловкую ситуацию, то у тебя получилось. Тебе повезло, что не было зрителей. — Грубо отталкиваю его от себя и спускаюсь по лестницам. — Хотел доказать что-то блондинке, которую ты выглядывал в зале?
Он откровенно смеется надо мной, издевается, играя желваками, отходит от меня.
— Наивная. — Затем его голос звучит громче за моей спиной: — Эрнандес, я надеюсь, ты насладился зрелищем. Теперь тебе понятно, кому она принадлежит и выбирает? Завтра в полночь на том же месте в лесу. Отработаешь свою свободу, и тогда я решу вопрос с твоими документами. Флешку не забудь, дружок.
Я останавливаюсь, как вкопанная, чтобы увидеть появившуюся макушку худощавого мужчины, прячущегося в кустах. Оргазм, а за ним шок, распространяющийся по моим нервным клеткам, мгновенно превращаются в жгучий гнев. Ладони сжимаю в кулаки, забываю про порванное платье. Меллон не дает мне опомниться — хватает меня поперек живота и волочет через всю парковку, пока я размахиваю руками в разные стороны, прижимает к машине. Кто-то открывает двери, и в салоне становится тесно для нас двоих. Мужчина подталкивает меня на сидение и усаживается рядом. Водительская дверь открывается, на место водителя садится некто, кого я ни разу не видела.
— Одно слово, и я разорву тебя на клочья, — сквозь бульканье в ушах слышу голос Гранта.
Унижение, которому он меня подверг, еще хуже ревности, испытанной при виде этой размалеванной девки. Он хотел, наглядно показать, что владеет мной, поставить на место, по-своему укротить. Обида тяжёлым осадком опускается все ниже.
— Ты только что потерял мое доверие, — тихо произношу я.
— Я это переживу. А ты научишься быть честной. Можешь меня ненавидеть, игнорировать, но в этой жизни я тебя не отдам. Смирись. — Слышу звук шуршания бумаги. Он замолкает на некоторое время, чтобы сказать уже другим тоном. — Забудь все, что я говорил о времени. У нас его уже нет. Избежать своей участи не получится, не в этой жизни. Разгадай свою загадку и закончи начатое. — Меллон швыряет на мои плотно сжатые колени записку, переданную парнишкой. — Это тебе к вопросу о доверии. Устал твердить тебе быть осторожнее.
Мои глаза бегают по короткой строке, дыхание ускоряется, в голове появляется шум, как от сломанного радиоприемника.
«Очень скоро я расскажу тебе, какое удовольствие я получил, когда их кровь вытекала из разрезанного горла.
P.s: Я чувствую запах твоего страха».
Глава 22
Когда женщина злится на мужчину, она дает ему это понять всеми возможными способами. Молчанием, позой, раздражающим звуком, отвернутым лицом, вздернутым подбородком, полной потерей слуха относительно его речи. И желательно для большего эффекта делать все одновременно, тогда и дурой не сойдешь и сохранишь лицо. Кто это сказал? «Только не я!», — кричит мое эго. Та Андреа сказала бы, что так поступают идиотки. Не интересует мужчина, пусть отдыхает. Собирай вещи, и за порог. Но сейчас я веду себя, как все влюбленные девушки, пытающиеся всеми силами устроить небольшой скандал с душевными извинениями. А нужны ли мне его извинения, другой вопрос.
Не знаю, каким образом пережила ночь, я строила кровопролитный план с выворотом кишок, но это было до того, как я почувствовала его руку на своей талии. Услышала ли я ожидаемую мольбу с утра? В обед? Или перед выселением из отеля? Смешно даже о подобном мечтать.
Теперь, сидя в машине, в ожидании Эрнесто, я настраивала себя на разговор, но не думала, что Мадонна будет орать уже битый час шальные песенки буйной молодости. Я прям представляла ее вприпрыжку, с кольцами розового цвета в ушах, скачущей по улице и обсасывающей леденец. Нет, она очень даже неплохо поет, и вообще талантливая особа, но, когда красавец-брюнет постукивает в ритм по рулю, тут кого угодно выведет из себя шум. Как только заканчивается «Likeavirgin», он переключает на «Intothegroove», я морщусь в отвращении. Меллон поворачивает свое лицо в мою сторону, делаю вид, что не заинтересована в разговоре, и воспроизвожу эти самые поведенческие штуки с подбородком, цоканьем и добавляю кривляние.
