— А вдруг там будет это чудовище? — Он возится с сумкой, дергая непонятно зачем замок. — Я видел того, кто шел за вами.
Где-то снова раздается шуршание камней, выключаю фонарик на своей голове и бросаю его в сумку. Натягиваю маску на лоб и поправляю трубку.
— Если ты уже понял, у нас нет выбора. — Закидываю баллон на плечи. — Да и чего тебе переживать, идут ведь не за тобой.
— Ты меня не утешила. — Помогаю ему засунуть трубку в баллон и натягиваю свою маску на глаза. — Странно, что ты еще не бьешься в истерике.
Я качаю головой, показываю ему палец вверх, проверю ключ, закрепленный на поясе, и прыгаю в воду. Последнее, что я вижу, как он скидывает футболку, но оставляет спортивные штаны поверх водолазного костюма. Идиот.
Следом за мной раздается глухой шлепок, затем рядом подплывает мексиканец, с огромными глазами он тычет мне на дно. Приходится работать жестами, меньше всего его должно сейчас заботить содержимое на дне этой пирамиды. Рассекая руками воду, погружаюсь все глубже, упираясь в стену с надписями. Здесь прохладней, чем наверху, и теперь ничуть не жалею, что Грант настоял на водолазном костюме под моей одеждой. Достаю ключ с пояса, верчу его в руках, прищурившись, изучаю, какой стороной ставить его в углубленное отверстие, высеченное на стене. Сопротивление воды и моих замедленных движений достигает желаемого, я вставлю его, ожидая, что произойдет дальше. Эрнесто раздражающе барахтается рядом, показывая на что-то вверху. Звуки, поглощенные водой, приглушенные, наполненные бульканьем и пузырьками. Проворачиваю ключ под громкое дребезжание, стены расступаются, затягивая нас в воронку. Одна моя нога проваливается в расщелину, образовывающуюся под давлением. Боль становится непереносимой, и я выпускаю воздух изо рта и издаю рычащий звук, стараясь удержаться как можно дольше снаружи узкого прохода. Эрнесто хватает мою ногу, помогает мне отодвинуться на другую сторону.
Водный карман заполняется, вытесняя накопленный там воздух. Мычание сбоку от меня, я смотрю на Эрнесто, указывающего на кровавое пятно, растворяющееся вокруг нас. Моя оцарапанная рука в бардовом пятне, медленно растекающемся вокруг нас. Выдергиваю ключ из углубления, ныряю в открывшийся коридор и движусь по прямой. Мужчина позади меня то и дело касается моих ног. Но у меня нет возможности смотреть на него, так как здесь мало места. Мы стремительно погружаемся, меняя направления, дорога ведет сначала вправо, затем вверх, но здесь настолько темно, хоть глаз выколи. Постоянно ощупывая пространство перед собой, не особо понимаешь, куда движешься.
Судя по глухому стуку, проход закрылся, и можно спокойно двигаться дальше. Я все думаю о том, что говорил Эрнесто про вязкую структуру входа в пирамиду. Верится с трудом, но если задуматься, как другие люди не проникли сюда. Почему эта часть осталась не исследованной? Ведь тогда археологи нашли бы очень интересное содержимое. И предположительно возникли вопросы, кто так поступил со всеми трупами. Тщательно скрывая свои мерзкие поступки, массовые убийства рептилии оставались безнаказанными. Вибрации генератора помогали им существовать и дольше находиться на земле. А люди стали их деликатесом.
Где-то вверху брезжит тусклый свет, задираю голову, присматриваясь. Но это слишком далеко. Баллон скребет по камням, делаю взмахи, пальцами ощупываю стены, и натыкаюсь коленями на выступы. Руками становится все сложней работать, и я зависаю, ухватившись, за стены. Вверх поднимаются огромные пузырьки, выпускаемые из моих легких от глубокого дыхания. Прикидываю, насколько смогу задержать воздух, и какие у нас шансы добраться до поверхности. Может это визуальный обман, спровоцированный давлением.
В мои ноги упирается Эрнесто, он трогает меня за ступни, дергает за штанину, но развернуться негде. Согнутой рукой указываю ему отодвинуться в сторону, выгибаюсь, аккуратно снимаю баллон. За счет тусклого свечения, мне немного видно лицо мужчины. Он потрясено качает головой, отказываясь двигаться дальше, снова дергая меня за лодыжку. Мексиканец не понимает, что там может путь еще больше сужаться, и я даже не представляю, как мы выберемся, если выход окажется западней, состоящей из узкого горлышка. Баллон зависает над его головой, он прижимается максимально к соседней стене, и я всасываю в себя последний раз столько воздуха, сколько выдерживают мои легкие, и отпускаю его. Вытягиваю перед собой ключ, повисший в сумочке, боясь его потерять, резко двигаюсь вверх.
Как только мои руки оказываются свободными, цепляюсь за камни и отталкиваюсь от них, стремительно поднимаясь к свету. Каждое движение, рывок, достаются с огромным трудом. Я карабкаюсь по еще более узкому тоннелю, впереди показывается еще большее сужение, голова наполняется туманом, разрывая на части мои легкие. Втягиваю живот и проталкиваюсь через преграду. Я забываю об Эрнесто, о воздухе, обо всем, лишь бы выбраться наружу. Стены становятся шире, свет еще ярче, а разум окончательно расплывается перед глазами, поэтому выпускаю все содержимое легких в водное пространство. Делаю последний рывок и высовываю голову из воды, с громким воплем делаю драгоценный вдох.
Внутри все сжимается, грудь с огромным трудом поднимается и отпускается, жадно вбирая в себя воздух. Упираюсь руками в твердую поверхность, усыпанную мелкими камнями, и вытягиваю ноги наружу. Всматриваюсь в темную воду, ожидая, когда поднимется Эрнесто. Он уже должен появиться; другого пути там точно нет. Повязываю на пояс ключ и наклоняюсь, уперев руки в колени. Тревога усиливается, начинаю обратный отсчет от десяти. Девять… Девять… Восемь… Семь…
На поверхности появляются пузыри, я падаю на живот и засовываю руку вовнутрь, шаря на ощупь. Еще пара пузырей, и холодные пальцы вскользь касаются моих. Хватаю воздух и опускаю половину туловища под воду, нащупав вытянутую руку, тяну тело вверх вместе с собой. Оказавшись на поверхности, хриплю, вытаскиваю Эрнесто на пол, усыпанные мелким песком, встречая победный вскрик освобожденных и наполненных легких.
— Я думала, ты мертв. — Сажусь, обессиленная.
— Уже собирался сдаться. — Он стоит передо мной на коленях, опираясь руками в пол, и громко дышит, сплевывая воду. — Но, черт возьми, кого-то мы оглушили, и надеюсь, он не поднимется наружу. Когда ты скинула баллон, меня уже тянули за ногу. Я показывал тебе сделать это и быстрее, пока со мной не расправились. Свой я приземлил прямиком на его голову.
Он поднимается и задирает штанину водолазного костюма и спортивных штанов, надетых поверх. Три глубокие отметины, похожие на когти, кровоточат на его ноге. Я с трудом сглатываю, отталкиваюсь от пола и поднимаюсь.
— По крайней мере, если не убили, то выкроили время. Пойдем. — Поправляю ключ, висящий на талии. — Половину пути мы сделали. Осталось дело за малым.
Глава 25
Пирамида представляла собой огромное углубление с окошками, находящимися над нашими головами, расположенными по сторонам света, метров двадцати высотой. Именно оттуда струился свет, солнце только поднималось, и стены окрашивались в оранжевые отблески.
Главный вход, которого, к слову, не было, судя по надписям, находился на северной стороне, между двух колонн в виде извивающихся змей, ползущих по ним. Зато у меня появилась подсказка для определения сторон света.
