– Почему?
– Драконы переехали к нам не сразу, сперва была парочка – сильнейшие и старейшие. Они долго сражались, даже успели впасть в спячку и выйти из неё, затем продолжили. Победителя и поверг Гефестион Первый, но убить не смог, лишь лишить силы.
– И этот дракон как раз и живёт на поле чистоты? Это не портальная площадка, да?
– Именно. Он полностью подчиняется королю, как домашнее животное.
– И я снова возвращаюсь к вопросу, – начала Влада, – вы уверены, что нужно свергать Гефестиона? Не думаете ли вы, что тогда и этот дракон вырвется на свободу, и остальные сойдут с ума без высшего дракона, если можно так сказать, и сожрут всех, кого смогут? Может, он ими и управляет?
– Всё может быть, но так дальше продолжаться не может. Надо что–то менять!
Август стукнул кулаком по столу. Не громко, но внушительно, и Влада увидела в нём молодого правителя, у которого душа болит за народ, за страну, а, быть может, за весь мир. В нём не было холодности и отстранённости, свойственной Гефестиону, не было и недоверия Хэварда, да и вообще, когда он не бросал на неё масляные взгляды (чего, к его чести, не было давным-давно) Август производил исключительно приятное впечатление.
И Влада поняла, почему Хэвард так любил и баловал племянника–брата, почему растил из него личность, а не бесчувственного и непробиваемого политика. Он хотел ему дать то, чего Август больше никогда не почувствует – ощущение семьи, заботы, поддержки близкого. Научить его быть человеком там, где, кажется, это уже невозможно.
Сколько живут лорды–защитники? Сколько их на самом деле было и сколько будет? Оставалось только гадать.
– Так, а если мир достигнет равновесия, что изменится? – Влада решительно не понимала, как можно убить Гефестиона Первого безболезненно для того же равновесия.
– В идеале, мы хотим изгнать драконов или научиться с ними сосуществовать.
– Кто – мы? – этот вопрос назрел давно, но только сейчас она его задала.
– Мы все, лиа Владислава. Все страны. Все правители. Народы всех стран. Или Гефестион–дракон теряет власть над остальными драконами, или их стало невероятно много, но они с каждым годом сокращают территорию ледяных степей. Архара в ужасе, потому и исследуют перемещения как безумные – готовятся к массовому бегству в случае необходимости.
– А почему не к вам или в тот же Груфис?
– Потому что это лишь временное спасение, а они, в силу особенностей характера, предпочитают действовать жестко, но продуктивно.
– Ясно. Разумно, в принципе. Но равновесию вашему придёт полный и безоговорочный конец.
Влада покивала в такт своим словам и пошла заварить ещё кофе. Время визита истекало, а вопросов меньше не становилось, лишь прирастали.
– Ваша светлость, так зачем я вам? Общую обстановку я более–менее поняла, если её вообще можно понять.
Так и хотелось покрутить у виска. Драконью логику понять обычными женскими мозгами было непросто, а уж логику Августа, который, похоже, терялся и не знал, поддерживать отца или сопротивляться его воле и традициям рода, тем более.
– Вы, лиа, дитя четырёх стран. Вам может показаться это не столь уж важным, но для нашего мира это явление уникальное. Вы – олицетворение равновесия. Невозможное, но случившееся. У нас есть присказка: «Чтобы испечь торт, недостаточно продуктов, нужен кондитер». Вы и есть наш кондитер, лиа. Ключевая фигура. Вам просто нужно жить дома и всё наладится, так предопределено.
– Вы меня запутали окончательно. Кто мои родители и как я стала этим олицетворением равновесия? Почему оказалась здесь, на Земле?
Терпение Влады давно было на исходе и даже несколько дней относительного спокойствия дома не нарастили резерв для подобной беседы. Все приходят и рассказывают сказки, пытаются заманить назад и врут, врут, врут!
Или нет?
Кому верить? Во что? Тот же Август пришёл явно с позволения отца, а то и по велению, а сам агитирует против него. Дурдом какой–то!
«Не вернусь! Пошли все в пень! Не вернусь! Пусть разбираются со своими головоломками сами, рожают, уходят за грань, врут безбожно друг другу и плетут козни. Не вернусь! Не хочу! У меня здесь работа, дом, похожу к психологу, как–нибудь справлюсь, начну жить по старому графику, а там втянусь. Может, даже мужчину себе найду со временем. Может, даже с Максимом помирюсь… – начала митинговать Владислава, но сердце болезненно дёрнулось при воспоминании об одном наглом инквизиторе. – Ну, или ладно, нормально поговорю с Максимом и расстанусь официально, чтобы жил себе спокойно. Господи! Я ему даже не позвонила! – очнулась она «своевременно». – Хоть любви во мне к нему уже ни на грош, но как вежливый человек…»
– Простите, лиа. Я сам ещё не осознал новости, потому и наговорил вам ерунды. Да, против отца многие плетут заговоры, но вы совершенно правы – без него нас сметут драконы. Только у Хэварда сейчас достаёт сил убивать их, и то только мелких особей или одного крупного за раз, остальным драконы не по зубам, – принц говорил медленно, вдумчиво, и Влада, наконец, успокоилась – он определился, перешёл на сторону отца, так как для мира такое нестандартное, хотя и ужасное в своём роде решение, пока единственно верное. У них не было вариантов.
– А мои родители, – поторопила она парня, позабывшего на пару минут о предыдущем вопросе.
– А, родители. Мы допросили афаю Гутрун и она рассказала нам очень интересную историю. Она стала верховной шаманкой случайно и по счастливому стечению обстоятельств, для Тангарии, разумеется, под её контролем оказалась Амелика. Она тогда училась в Академии и встречалась с парнем из Груфиса, я его даже помню, я немного старше неё, но запомнил эти рыжие локоны, – в глазах Августа промелькнуло чисто мужское чувство. – С прибытием посольства я с удивлением узнал этого парня, он ведь даже имя не сменил, только стал дуксом. Вы его знаете, это дукс Фартапис, вы сидели с ним рядом за столом во время представления невест послам.
– Только не говорите, что я дочь Амелики! – Влада даже сглотнула, так эта мысль ошарашила. Она привыкла думать, что они сёстры или племянницы, или ещё какие-нибудь родственницы, но мать и дочь!
– Вы ведь сами спросили, – воспротивился Август, не сразу сообразив, что от него хочет нелогичная женщина. – Ну ладно вам, лиа, вы ведь взрослая и разумная женщина, дя…, то есть Хэвард вас неоднократно за это хвалил. Примите новость стойко, вы ведь уже знали, что ваши родители живы, – принц позволил себе укоризненный взгляд, и Влада примолкла, пододвинула чашку горячего кофе, чей аромат сейчас совсем не чувствовала.
– Угу, – она кивнула, подтверждая, что да, она разумная и взрослая, готова воспринимать новость стойко.
«Вот будет истерика, когда он уйдёт», – сопроводила комментарием кивок.
– Так, у меня выходит время, не перебивайте. Когда Амелика была в Академии афая Гутрун вошла в силу и позволила себе подёргать за ниточки, рыжуля, не будь дурой, как только доучилась, сбежала на практику, и, как оказалось, в другой мир, как раз к вам. Но она оказалась беременной! Они с Фартаписом оба очень сильные, возможность зачать дитя если и была, то совсем крохотная. Но, видимо, из–за отсутствия нужного количества силы на Земле, это стало возможным. Фартапис снабжал её через учеников академии всем необходимым – амулеты с энергией, драгоценности и прочее, даже не зная, что Амелика носит его дитя, хотя, потом ей пришлось сказать, ведь обычный амулет не действовал, ей нужен был особенный, чтобы оторваться не столько от Земли, сколько от вас. Думаю, она спрятала вас специально, чтобы у вас была возможность жить спокойно в другом мире. Может, руководствовалась ещё какими–то соображениями. Но вернуться ей нужно было к окончанию практики, чтобы не подставлять всех тех людей, что её прикрыли.
