В связи с этой частью истории всплывают еще два вопроса, причем очень разного плана и почти не связанных между собой. Это вопрос ритуально-археологический – о такой категории погребального обряда как «погребение в ладье», и вопрос о каменном строительстве времен Ольги. Будучи отстоящими весьма далеко друг от друга, эти два вопроса, подаваемые, тем не менее, парой, очень хорошо показывают, из каких разнородных частей и какими различными методами постепенно сшивался наш «главный герой» – большой миф об Ольге.
В одной точке эти две темы все же пересекаются. И начнем, пожалуй, с той, которая в тексте легенды упомянута раньше – с каменного терема.
«Был там каменный терем…»
Так написано в летописи, и эта фраза создала «мифологической Ольге» весьма важную часть ее заслуг: обогатила «большой миф» убеждением, что «при Ольге в Киеве велось каменное строительство», что для ее времени на Руси было поразительным техническим прогрессом. Из летописи эта информация вошла в научные труды и художественные сочинения, а также задала задачу поколениям археологов этот терем найти.
«Возвели дворец, какого в Киеве еще не бывало, медной кровлей и цветными окнами сиявший, как жар-птица, со многими покоями для спанья, пиров и беседы». (Вера Панова, «Сказание об Ольге»)
Вот что пишет, например, Карпов А.Ю. в книге «Княгиня Ольга»:
«По летописи более известен тот «двор теремной», который находился вне града. Именно здесь, как мы помним, развернулись драматические события, связанные с гибелью первого и второго древлянских посольств; впоследствии здесь жили и сын Ольги Святослав, и затем ее внуки: сначала Ярополк, а затем Владимир. Рядом с этим двором Владимир устроит языческое капище – знаменитый «Перунов холм» с изваяниями Перуна и других языческих божеств.
…Фундаменты «теремного двора» Ольги были обнаружены и исследованы еще в начале прошлого века. Дворец располагался на краю обрыва в северо-восточной части Старокиевской горы и был окружен рвом и валом. Двухэтажное здание было богато украшено: с внешней стороны выложено тонкой кирпичной плиткой, сохранившей следы краски светло-коричневого цвета; карнизы, плиты, наличники от дверей были изготовлены из мрамора и красного шифера. Внутреннее убранство дворца включало в себя фресковые росписи и мозаичные украшения из разноцветной смальты, жалкие остатки которых были обнаружены археологами среди строительного мусора». (конец цитаты)
Как видим, наука в свое время предоставляла воображению достаточно данных, чтобы воспроизвести для Ольги роскошные палаты с росписью, мозаиками и резными мраморными наличниками.
Что читателю, собственно, хотел сказать автор довольно путаного летописного пассажа о княжеских дворах? В конце XI – начале XII века, когда это писалось, существовало представление, что Киеве времен первых князей имелось несколько княжеских дворов. Один из них видели там, где на территории тогдашних боярских усадеб (Воротислава и Чудина) находились остатки каких-то старых укреплений. Еще как-то древний двор помещали на Старокиевской горе, где Десятинная церковь. И вот там, как считалось во времена создания ПВЛ, полтораста лет назад находился двор княгини Ольги с каменным теремом. Но во времена записи этого терема уже не было (по записи, он был, а не стоит сейчас). Значит, в XII веке существовали какие-то каменные развалины, фундаменты, в общем, какие-то следы каменного строительства, которые принимали за остатки этого терема. Что же это было такое?
Во-первых, зададимся вопросом: а почему прямо сразу после смерти мужа княгиня Ольга живет в каком-то другом дворе, да еще и в каменном тереме? Откуда он взялся и зачем ей понадобился? Переехать она могла после того, как ее сын вырос, скорее всего, даже женился, и его мать мудро предпочла отселиться от молодой пары. Событие это должно было примерно совпасть по времени с ее поездкой в Константинополь, крещением и личным знакомством с византийской культурой. Традиций собственного каменного строительства на Руси не существовало, значит, привезти себе архитектора она могла только из Царьграда. Но до поездки туда в 945 году еще оставалось 12 лет, да и Святослав – маленький ребенок, значит, мать живет с ним на прежнем княжьем дворе. Где же он располагался?
Вообще, надо сказать, история первоначального Киева сложна и выяснена по большей части предположительно. Это и понятно: люди живут на этом месте полторы тысячи лет, и уже при Ольге старые укрепления стали перестраиваться. Всю последнюю тысячу лет город активно строится и преображается. Многие следы древней жизнедеятельности были уничтожены задолго до появлении археологии, слои перемешаны. Поэтому установить правду о княжьих дворах Х века довольно трудно. Но в целом на сегодняшний день (по итогам последних обобщающих работ) картина примерно такая
[55].
В ХХ веке ядром города Х века считалась Старокиевская гора, где имелось раннеславянское городище с монументальными каменными сооружениями в виде «капища», «дворца Ольги» и «каменного терема вне града». В XXI веке хронология всех этих объектов была пересмотрена и в качестве княжеского центра рассматривается уже Замковая гора.
Древнерусский летописец называет Старокиевское городище «двором теремным» с «теремом вне града», при этом замечая, что сам «град Киев» располагался в другом месте, скорее всего – на Замковой горе. На Замковой горе следов каменного строительства за этот период нет. Зато они есть на Старокиевской горе – их-то и принимали за остатки Ольгиного терема. Это так называемый «восточный дворец», найденный еще в начале ХХ века. (Он-то и описан в труде А.Ю. Карпова). Но позже оказалось, что по материалам и строительной технике он идентичен Десятинной церкви (построенной при Владимире), то есть появился в то же время, что и церковь, после смерти Ольги.
Был и другой претендент на роль Ольгиного терема – так называемая ротонда, находящаяся в Старокиевском городище. (Эту ротонду я видела сама. Сейчас ее следы – выложенное из плитки кольцо с включением каменных обломков, и помнится, там даже была табличка с пояснением, что здесь стоял дворец Ольги. Но очень мне казалось странным, что Ольга выстроила себе круглый дворец, к тому же скромных размеров, и жила, получается, в чем-то вроде каменной юрты.) Но и это сооружение по использованным материалам датировано XII веком.
Еще есть так называемый «жертвенник», исследованный первоначально в 1907–1908 гг, но и он устроен из более поздних материалов. (Его наземную копию тоже можно сейчас видеть в Киеве близ Исторического музея). Самая непротиворечивая версия его происхождения, выведенная с учетом материалов, строительной техники и так далее, – это постамент для бронзовой квадриги, привезенной Владимиром из Херсона.
В слоях до 968 года – времени, когда, видимо, в связи с печенежским набегом подновлялись укрепления Старокиевской горы, – полностью отсутствуют какие-либо следы каменных работ. Хотя выше эти слоев – в период строительства, которое вел Владимир, – они присутствуют во всех видах (известка, сколы фундаментных камней).
