Сегодня Рождество! Марти проснулась раньше, чем обычно, и у нее заранее кружилась голова от предстоящих дел. Нужно приготовить фарш для индейки, взять самые большие горшки и поставить тушиться овощи, достать из кладовки под полом все, что она успела напечь за эти дни, и разморозить свою стряпню. Одеваясь, Марти прикидывала, что еще осталось сделать. В комнате было так холодно, что хотелось поскорее оказаться у печи. Марти проверила, хорошо ли укрыта Мисси, и на цыпочках вышла. В гостиной тоже было не жарко, и она поспешила на кухню. Лампа не горела, значит, Кларк еще не встал. Марти дрожала от холода. У нее закоченели руки, пока она зажигала лампу и терпеливо разводила огонь в печи. Было слышно, как на улице воет ветер. Кухня прогрелась не сразу. Марти прошла в гостиную, чтобы растопить камин. Когда Мисси встанет, в доме должно быть тепло. Когда пламя в камине разгорелось, Марти посмотрела на часы. Без двадцати шесть. Неудивительно, что Кларк еще спит. Обычно он встает в полседьмого. Она не должна терять ни минуты. У нее еще полно дел. Марти подошла к покрытому морозными узорами окну и расчистила небольшое отверстие, чтобы взглянуть, какая погода выдалась на Рождество. Снаружи мела сильная метель. Ветер вихрем вздымал снежные водовороты над огромными сугробами. Валил такой снег, что из окна не было видно даже колодца. Марти сразу поняла, что это настоящая снежная буря. Ей не нужно объяснять, что это значит, поэтому Марти готова была расплакаться от огорчения. От обиды ей хотелось кричать, ругаться, броситься на кровать и разрыдаться. Она ссутулилась, поникла и почувствовала себя усталой и разбитой. Что поделаешь. Сколько ни плачь, буран не прекратится. Вряд ли кто-либо в здравом уме решится бросить ему вызов ради какого-то праздничного обеда. Все рухнуло. Она снова стала вялой и безразличной. Но внезапно Марти словно очнулась. Почему? Почему она должна пасовать перед непогодой?
— Давай-давай, — сердито проворчала она в окно, — можешь завывать сколько хочешь. У нас есть индейка, которая только и ждет, чтобы ее поставили в духовку. У нас полным-полно вкусной еды. У нас есть рождественская елка. У нас есть Мисси. А значит, у нас все равно будет Рождество! Она вытерла слезы фартуком, расправила плечи и подбросила дров в камин. В этот момент Марти заметила, что рядом сидит Кларк и держит в руках башмаки. Он прокашлялся, и она внимательно посмотрела на него. Она столько трудилась ради этого дня, который так жестоко обманул ее ожидания. Марти надеялась, что Кларк не станет утешать ее, иначе от решимости не останется и следа. Кларк сидел и зашнуровывал свои башмаки, и, подойдя поближе, Марти с улыбкой указала рукой на полный разной снеди буфет.
— Просто не представляю, что нам делать со всем этим? Придется сидеть и есть весь день напролет. Она подошла к буфету и занялась индейкой, которую пора было ставить в духовку.
— Очень надеюсь, что Грэхэмов Рождество не застало врасплох. У нас и елка, и еда, а у них, наверное… — Она осеклась и взглянула на Кларка, который смотрел на нее в изумлении, продолжая машинально держать в руке башмак.
Наконец, Кларк слегка покачал головой и вымолвил:
— Матушка слишком умна и опытна, чтобы застать себя врасплох. Она знает, чего можно ожидать от этих краев. Не думаю, что они сидят сложа руки. При этих словах Марти почувствовала облегчение.
— Очень рада это слышать, — сказала она, — а то я уже волновалась из-за бури. Она закончила фаршировать индейку и открыла дверцу духовки.
— Позволь, я помогу, для тебя эта птица тяжеловата, — сказал Кларк и поспешил Марти на помощь. Она не возражала. Пока индейка жарилась, а от плиты шло ровное тепло, Марти поставила кофейник и взяла стул.
— Сначала мне показалось, что вьюга победила, — тихо призналась она, — но ведь она не может победить, если мы сами ей этого не позволим? Кларк ничего не ответил, но, подняв глаза, Марти увидела, что он сочувствует ее огорчению. И, что самое главное, Кларк понимает, чего ей стоило преодолеть его. Внезапно он протянул руку и коснулся ее руки. Потом он мягко сказал:
— Я горжусь тобой, Марти. До этого он никогда не прикасался к ней, не считая тех случаев, когда помогал сесть в повозку или выбраться из нее, и это прикосновение вызвало в Марти теплое чувство. Ей было приятно, что он понимает ее. Надеясь, что Кларк не заметил ее реакции на этот жест, Марти быстро сказала:
— Индейку придется зажарить целиком, оставшееся потом заморозим. Овощи я переложу в горшки поменьше и приготовлю столько, сколько мы сможем съесть. Остальное может полежать пока на холоде, в подполе. А все, что я напекла, — она со смехом обвела рукой горы сладостей вокруг, — будем есть до самой весны, если, конечно, нам никто не поможет.
— Это меня устраивает, — сказал Кларк. — Я как раз волновался, что приедет целая орава Грэхэмов и так набросится на эту вкусноту, что мне, в конце концов, ничего не перепадет. А теперь все достанется мне одному.
— Кларк, — воскликнула Марти в притворном ужасе, — ты, наверное, нарочно молился об этой буре? Никогда раньше она не слышала, чтобы он так от души хохотал, и Марти тоже рассмеялась. Вскипел кофе, и она разлила его в чашки, а Кларк принес сливки. На кухне стало тепло, и, выпив кофе, Марти окончательно согрелась.
— Что ж, — сказала она, поднимаясь настолько проворно, насколько позволяло ей располневшее тело, — раз такое дело, почему бы не отведать чего-нибудь вкусненького? Все равно придется все это съесть. Что ты хочешь? Кларк выбрал ароматный пирожок с фруктами, а Марти взяла простое песочное печенье. Они пили кофе и обсуждали предстоящий день. Кларк сказал, что пойдет на скотный двор только после того, как проснется Мисси. Ему очень хочется увидеть, как она обрадуется. Позавтракают они позже, чем обычно, а пообедают в полдень. Вечером, чтобы Марти не пришлось весь день стоять у плиты, поужинают тем, что останется. Марти такой распорядок вполне устраивал.
— Когда я был маленьким, мы любили одну игру, — сказал Кларк. — Я сто лет в нее не играл, но она довольно забавная. Нужен лист бумаги или доска, которые можно расчертить, и пуговицы или пробки. Пока ты будешь возиться на кухне, я все приготовлю, и мы сможем поиграть. Время шло, но снег и не думал прекращаться, а ветер не ослабевал, хотя теперь это не имело значения. Кларк и Марти приняли неизбежное и внесли в свои планы необходимые поправки. Когда Мисси из спальни позвала Марти, вместо нее вошел Кларк. Марти осталась в гостиной и, сидя у камина, наблюдала реакцию девочки на рождественские сюрпризы. Мисси не обманула ожиданий взрослых. Она была вне себя от радости и восторга. Девочка вихрем подбежала к елке, увидела носок с маленькими игрушками, бросилась к кукольному дому, потом вновь занялась носком, громко восклицая от восхищения. Наконец, она остановилась, всплеснула ручонками и сказала:
— Какое к'асивое ождество! Кларк и Марти засмеялись, Мисси вновь сорвалась с места и опустилась на колени перед кукольным домиком, внимательно рассматривая его содержимое. Один за другим она осторожно извлекала разные предметы, разглядывала их и ставила на место. Наконец, Кларк неохотно поднялся, чтобы идти на скотный двор. Вьюга продолжала бушевать, поэтому он оделся потеплее. День для работы на скотном дворе предстоял нелегкий, но Кларк был рад, что у животных есть теплое стойло, где они могут укрыться от ветра. Марти с тревогой смотрела ему вслед. Валил такой снег, что загона для скота почти не было видно. Кларк взял с собой Ол Боба, и это немного успокоило Марти, поскольку собака не заблудится даже в метель и, если что, поможет Кларку найти дорогу. Кроме того, он оставил Марти ружье и попросил стрелять в воздух через каждые пять минут, если его долго не будет. Марти всем сердцем желала, чтобы ей не пришлось следовать его указаниям. К ее огромному облегчению, Кларк вернулся раньше условленного времени. Он продрог на ветру, но сказал, что все в порядке.
