«Любить и быть любимой, принадлежать другому человеку и быть частью его жизни — как чудесно, что Господь нашел место для этого, создавая мир», — подумала она, наливая себе вторую чашку кофе.
Сможет ли она когда-нибудь рассказать о своих чувствах Кларку? Когда она пытается сделать это, у нее почему-то ничего не получается. О, она так старалась, но слова каждый раз оказывались бессильны! Но ведь дела тоже могут говорить о чувствах. Изо дня в день она находила сотни способов поведать Кларку о своей любви и благодарности.
Внезапно крохотное существо толкнуло ее изнутри.
«И ты, — прошептала Марти, — ты тоже плод нашей любви. Сначала мы зачали тебя, потом ты появишься на свет и мы будем растить тебя. Это тоже любовь. Ты — чудо, понимаешь? Ты чудо, хотя мы еще не знаем, кто ты. Ты — чудо, потому что ты наш, тебя даровал нам Господь. Господь благословил тебя, малыш, он делает сильным твое тело и укрепляет твой дух. Расти большим и умным, чтобы папа мог гордиться тобой. Пусть твоя душа будет прекрасной и мудрой. Но даже если тело будет некрасивым, а разум слабым, — главное, чтобы дух был стойким. Я знаю, для твоего отца это важнее всего на свете. И для твоей мамы тоже».
В спальне послышался скрип и шорох, и через минуту на кухню вошел Кларк, прервав беседу Марти с еще не родившимся малышом.
— Ты сегодня рано, — улыбнулась ему Марти. — Тоже не спится?
— Попробуй-ка поспи, когда в кухне так чудесно пахнет кофе! Уверен, у дамочек, которые хотят подцепить кавалеров, было бы куда больше шансов, если бы они благоухали не французскими духами, а свежим кофе.
Они дружно засмеялись, и Марти привстала со своего места.
— Сиди, сиди. — Кларк положил руку ей на плечо. — Где стоят чашки, я знаю не хуже тебя. Не каждый день я могу до работы побаловать себя кофе. Может быть, заведем новый обычай?
Он улыбнулся и взял чашку. Она знала: на самом деле ему не хочется, чтобы она вставала еще раньше. Кларк понимал, что с двумя маленькими детьми и третьим на подходе ей и без того приходится нелегко.
Кларк налил себе кофе и сел напротив. Он внимательно посмотрел на нее, и в его взгляде Марти прочла любовь и легкую тревогу.
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно.
— А как маленький?
Марти засмеялась:
— Мы как раз беседовали с ней, когда ты вошел.
— С ней, говоришь?
— Если верить Мисси, иначе и быть не может.
— Сегодня ночью ты меня напугала.
— Это был просто глупый сон.
— Хочешь рассказать?
— Да рассказывать-то особо нечего. Я почувствовала себя такой одинокой, что мне стало страшно. Не знаю, поймешь ли ты, Кларк, но я так рада, что мне почти не пришлось быть одной — даже когда я потеряла Клема. Ты и Мисси сразу заполнили мою жизнь. Хотя я не подпускала тебя к себе, ты все время был рядом. А благодаря Мисси мне все время было чем занять руки и голову. Ах, Кларк, я так рада! Так благодарна Господу за то, что Он не дал мне выбора и сразу взял дело в Свои руки, хотя я даже не думала о Нем.
Кларк подался вперед и погладил ее по щеке.
— Я тоже рад этому, миссис Дэвис. — Несмотря на озорные искорки, его глаза светились любовью. — Нет на свете другой женщины, которая варит такой кофе.
Марти шутливо отбросила его руку.
— Ах, кофе! Ну, погоди же!
Кларк посерьезнел.
— Ты знаешь, на самом деле все случилось куда раньше. До того, как я отведал твой кофе. Ты была такой хрупкой и одинокой, когда шагала к своему сломанному фургону. Я знал, что больше всего на свете тебе хочется забраться внутрь и умереть, и все же ты держалась изо всех сил и шла, высоко подняв голову. Я смотрел тебе вслед, и у меня разрывалось сердце. Вряд ли кто-нибудь на целом свете понимал твои чувства лучше меня. Мне так хотелось помочь тебе, облегчить твою боль.
Марти смахнула слезу.
— Ты никогда не говорил мне об этом. Я думала, что была нужна тебе, только чтобы заботиться о Мисси.
— Это верно, так оно и было. И первые пару месяцев я изо всех сил старался убедить себя, что все дело только в этом. Но потом мне пришлось признать, что было кое-что еще.
Марти взяла его за руку и сжала ее.
— Ах ты мошенник, — усмехнулась она.
— А потом настало самое тяжелое время. Несколько месяцев я мучительно пытался понять, что думаешь ты: чувствуешь то же, что и я, или готова уложить вещи и уехать. В те дни я научился молиться так, как не молился никогда прежде. И понял, что значит ждать.
— Кларк, я об этом даже не догадывалась, — прошептала Марти. У нее защипало в носу. Она поднесла к губам его руку и поцеловала загрубевшие пальцы. — Как мне возместить тебе это?
Он встал, наклонился к ней, поцеловал ее в лоб и усмехнулся.
— Для начала приготовь-ка на ужин мое любимое тушеное мясо — да нарежь его потолще.
Марти поморщилась.
— Мужчины, — сказала она, — почему-то считают, что единственный способ доказать свою любовь к ним — ублажить их желудок.
Кларк взъерошил ее распущенные волосы.
— По-моему, мне пора на скотный двор, иначе коровы подумают, что остались без хозяина.
Он поцеловал Марти в нос и вышел за дверь.
Глава вторая. Размышления
Солнце потянулось и поднялось с постели, роняя золотые и розовые блики на подтаявший снег и зеленые ели. Денек для строительства школы выдался славный. Выйдя из спальни, Марти возблагодарила Господа. Она беспокоилась, что может налететь очередная буря — это нередко случалось ранней весной, но о таком дне можно было только мечтать. Она попросила у Бога прощения за то, что усомнилась в Его милосердии, и поспешила в кухню.
Сегодня Кларк опередил ее и чуть свет отправился на скотный двор. Перед уходом он растопил плиту, и ее пламя наполнило дом блаженным теплом. Марти заторопилась, чтобы приготовить завтрак, пока не встали дети.
Она возилась у плиты, помешивая кашу и поджаривая гренки, когда в кухню вошел заспанный Клэр. Рубашка торчала из штанишек, их лямки были перекручены и застегнуты как попало. На одной ноге мальчика был башмак с развязанными шнурками, другой он держал под мышкой.
— Где папа? — немедленно спросил он.
Взглянув на взъерошенного сына, Марти улыбнулась.
— Пошел на скотный двор, — ответила она. — Думаю, он уже почти все сделал. Тебе нужно поторапливаться. Дай-ка я помогу.
Она заправила рубашку, поправила лямки штанишек и поставила малыша на стул, чтобы зашнуровать его башмаки.
— Сегодня все приедут строить?
— Да, сегодня все приедут к нам строить школу. К вечеру она уже будет стоять.
