Кларк слегка помрачнел.
— Он странноватый парень, — сказал Кларк. — Это в духе Кэма: хотеть, чтобы его сынишка был умнее всех, а дочь — красивее. Очень на него похоже. — Он вновь умолк. — Мне кажется, он и на Ванде женился из-за этого. Решил, что она самая красивая девушка на всем Западе, а значит, должна принадлежать ему. Слишком уж много значения он придает всему такому: мое, значит самое лучшее. Помню, как-то раз Кэм увидел красивую лошадь. И вбил себе в голову, что эта кобыла должна принадлежать ему, как же — ведь она лучше всех лошадей в округе. Он продал все семенное зерно и купил ее. Несколько лет с трудом сводил концы с концами, зато у него была лучшая лошадь в наших краях. Он считал, что дело того стоит. А его фургон ты видела? Весь расписной, да еще с коваными завитушками. А ведь вместо него он мог построить неплохой дом. Несколько лет назад соседи решили сделать для него доброе дело и помогли ему заготовить лес, которого хватило бы на хороший дом. А он увидел эту повозку и продал лес, чтобы купить фургон, и вот теперь они с Вандой ютятся в тесной хижине. «Все равно в доме хозяйничает женщина», — говорит Кэм. Если бы он думал иначе, наверное, у него был бы лучший дом в округе. Да и Ванде было бы полегче, тем более теперь, когда появится маленький. В их домишке и вдвоем-то не повернуться.
Кларк замолчал и посмотрел на далекие холмы. До этого Марти не имела представления, что за человек Кэмерон Маршалл. Она чувствовала себя беспомощной и не знала, как помочь подруге.
Кларк задумался.
— Я часто думаю, в чем причина? Почему человек не верит в себя и вынужден постоянно доказывать, что он не хуже других? Точно вещи могут сделать тебя лучше. Будто что-то грызет Кэма изнутри и не дает ему покоя. — Кларк вздохнул. — Будем надеяться, что малыш оправдает его ожидания, иначе Кэму придется тяжко.
Он посмотрел на Марти и улыбнулся.
— Я не хотел портить тебе настроение. Уверен, Кэм будет по праву гордиться малышом, и за Ванду я очень рад. Для нее теперь начнется новая жизнь.
День выдался прохладный. Все напоминало о том, что зима не за горами. «Слава Богу, хоть ветра нет», — думала Марти, упаковывая в коробку хлеб, мясную похлебку, овощи и печенье с патокой.
Утром она узнала, что миссис Ларсон заболела. Похоже, дело было посерьезнее обычной простуды, и Марти решила навестить соседку, несмотря на пронизывающий холод.
Кларку не хотелось отпускать ее одну, но Мисси была еще слишком мала, чтобы оставить ее с Клэром и малышом Арни, и ему пришлось остаться с детьми.
Марти оделась потеплее. Подхватив коробку с едой, она спустилась с крыльца, где ее уже поджидал Кларк с упряжкой.
— Ты уж там не засиживайся, — предупредил он. — Если увидишь, что ветер крепчает, сразу возвращайся домой.
Марти обещала сделать все, как он велел, поплотнее укуталась в одеяло, и лошади тронулись со двора.
Участок Ларсонов выглядел запущенным, из трубы поднималась еле заметная струйка дыма.
Никто не встретил ее во дворе, чтобы распрячь лошадей. Она привязала Дэна и Чарли к ближайшему столбу и, взяв коробку с едой, поспешила к двери.
Пока она шла к дому, ей показалось, что на одном из окон кто-то осторожно приподнял рваную занавеску. Когда она подошла ближе, занавеска опустилась. Она постучала в дверь, и ей отворила младшая дочь Ларсонов, Клэй. Девочка безмолвно кивнула и жестом пригласила Марти войти.
Ее старшая сестра Нандри мыла грязную посуду в тазу с не менее грязной водой. У стола стояла метла: по-видимому, Клэй подметала пол.
«Что ж, они хотя бы пытаются поддерживать порядок», — удовлетворенно подумала Марти. Поздоровавшись с девочками, она подошла к чуть теплой плите. В помещении было холодно, и ее пробирала дрожь, хотя она так и не сняла пальто.
Она открыла дверцу плиты и увидела, что в топке тлеет одно-единственное полено.
— Где у вас дрова? — спросила она.
— У нас нет дров, — ответила Клэй. — Папа не наколол, а сами мы не можем.
— У вас есть топор?
— Да, кажется.
Что значит «кажется», Марти поняла через несколько минут, когда увидела в сарае груду неколотых чурбанов — это было все, что Джедд Ларсон запас на зиму. Рядом валялся топор с тупым зазубренным лезвием. С трудом Марти удалось наколоть немного дров, чтобы протопить дом.
Марти развела огонь, поставила на плиту чайник и отправилась навестить миссис Ларсон.
Ее соседка лежала на узкой постели, съежившись под тонким одеялом. «Что ж, по крайней мере здесь нет разбросанной как попало одежды», — подумала Марти, оглядев комнату, но тут же поняла, что девочки и их мать надели на себя все, что есть в доме, чтобы хоть немного согреться. Бледная миссис Ларсон неподвижно лежала под ветхим одеялом.
«Почему я не догадалась захватить теплое одеяло?» — упрекнула себя Марти. Миссис Ларсон знобило. Марти подошла к ней поближе и осторожно убрала волосы с бледного, изможденного лица.
— Как вы? — тихо спросила она.
Миссис Ларсон попыталась что-то ответить, но то, что она сказала, разобрать было невозможно.
— Сейчас принесу вам немного супа, — решила Марти и поспешила назад, в кухню. Она поставила суп на конфорку, вышла на улицу и взяла из повозки одеяло, которое захватила в дорогу. Марти прогрела одеяло у плиты и плотно укутала им дрожащую миссис Ларсон.
Вскоре суп разогрелся, и Марти попросила у Клэй тарелку и ложку. Потом достала хлеб и дала его девочке.
— Отрежьте себе хлеба и перекусите вместе с Нандри, пока суп горячий, — велела она.
Голодные глаза девочек говорили о том, что они не заставят себя долго упрашивать.
Марти взяла тарелку с горячей похлебкой и пошла к миссис Ларсон. Она понимала, что женщина слишком слаба, чтобы есть самостоятельно, и надеялась, что она позволит себя покормить. Так оно и вышло. Миссис Ларсон согласилась поесть, и в ее глазах затеплилась благодарность.
— Девочки…— прошелестела она еле слышно.
— Они уже едят, — успокоила ее Марти, и миссис Ларсон облегченно вздохнула.
Марти кормила соседку с ложки, тихонько приговаривая:
— Мне очень жаль, что вы захворали. Я узнала об этом только сегодня. Жаль, что Джедд не сообщил нам раньше, мы бы сразу пришли на помощь… Славные у вас дочери, настоящие помощницы. Когда я приехала, Нандри мыла посуду, а Клэй подметала пол. Вы можете ими гордиться.
Лицо миссис Ларсон просветлело. Она слабо кивнула. Марти знала, как миссис Ларсон любит своих девочек.
— Я знаю, вам сейчас нелегко. Женщине особенно тяжело болеть: кто без нее позаботится о домашних? Чувствуешь себя такой никчемной! Но ведь Господь знает о вашей болезни и знает ее причину. А причина есть всегда, хотя порой мы о ней не догадываемся. Я уверена, что все это случилось не просто так. Может, когда-нибудь мы узнаем, почему.
