– Ой!ой! – воскликнула она. – Я беспокоилась, что ты прискачешь домой на лошади, но отец сказал, что ты останешься на выходные у Люка.
Белинда в самом деле иногда оставалась в городе по той или иной причине. Марти суетилась на кухне. Она поставила кофейник на огонь и стала нарезать хлеб, чтобы сделать сандвичи. Кларк вернулся из амбара и присоединился к ним за столом. Он, стараясь не привлекать особого внимания, осторожно массировал поврежденную ногу, чтобы ее согреть. Люк,как обычно, заметил это, но ничего не сказал.
Белинда знала, хоть брат и не говорил ей об этом, что он расскажет родителям об Арни и маленьком Эйбе. Ей не очень хотелось участвовать в этом разговоре – она понимала, что он будет нелегким. Сказав, что ей нужно переодеться в домашнее платье, она вышла из комнаты и поднялась по лестнице в свою комнату. Она потратила несколько минут на то, чтобы снять рабочую одежду, не спеша убрала в шкафу, разложила вещи в ящиках и только после этого спустилась в кухню. Она не переставая молилась о семье. Когда Белинда вошла в комнату, Люк и родители по!прежнему сидели за столом. Они допили кофе и отставили чашки в сторону. Белинда видела на их лицах расстройство и тревогу. Глаза Марти покраснели от слез. Она рассеянно комкала в руках мокрый платок. Кларк осторожно положил руку на семейную Библию. Белинда знала, что он искал совета на ее страницах. Она налила себе стакан молока и присоединилась к сидящим за столом.
– У нас отложено немного денег, – мягко сказал Кларк, – и мы с радостью поможем. Наверняка операция стоит очень дорого.
Кларк прикоснулся к руке Марти, и Белинда увидела, как они обменялись взглядами. Кларк без слов спрашивал, согласна ли она, а Марти без колебания подтверждала это.
– Да, это стоит недешево, конечно: дорога, гостиница,операция. Недешево. Но не в деньгах дело. Не это пугает Арни. Если бы он был уверен в том, что мы поступаем правильно, он бы потратил столько денег, сколько нужно. Он бы уже завтра повез Эйба в город. Даже если бы для этого ему пришлось продать ферму, – утверждал Люк.
Кларк кивнул. Он знал, что Арни так бы и сделал.
– Мы должны объяснить ему, что есть разные виды боли, – задумчиво предложила Марти. – Эйб будет больше страдать, если его рука перестанет действовать, чем из!за операции.
Белинде показалось, что мать вспомнила мальчика, который торговал газетами на улице. Люк взглянул на часы в кухне и поднялся, чтобы уйти:
– Мне нужно вернуться домой до темноты, потому что я обещал поиграть с мальчиками.
– Мы поговорим с Арни, – пообещал Кларк. – Мы сделаем это при первой возможности.
Люк кивнул. Он был доволен. Несомненно, Арни прислушается к родителям, которых любит и уважает. Люк надел пальто и поспешил к упряжке.
Кларк и Марти действительно поговорили с Арни. Анна тоже присутствовала при разговоре, и ужаснулась, узнав, в каком состоянии рука ее сына. Ведь Арни ничего ей не сказал.
Но хотя Кларк и Марти настаивали на том, чтобы Арни согласился на предложение Люка, тот твердо стоял на своем.
(Его младший сын еще ребенок, а он уже столько страдалОн, его отец, не может обречь его на новые страдания! Кроме того, как можно быть уверенным в том, что операция пройдет успешно? Люк признал, что не в состоянии дать стопроцентную гарантию. Неужели Эйбу придется напрасно испытать такую сильную боль?) Кларк и Марти с тяжелым сердцем возвращались домой.
На следующий день в церкви была только Анна и мальчики, и она не объяснила, почему Арни не пришел. После службы она просто сказала, что они не приедут на семейный обед у Кларка и Марти. Марти стало еще тяжелее на душе. Она не только страдала из!за увечья внука. Ее семья больше не была крепким союзом любящих сердец. Подавая на стол жареную курицу, она вытирала слезы, пытаясь проглотить комок в горле. Что!то будет?
Глава двенадцатая. НОВЫЕ СТРАДАНИЯ
Ситуация не улучшалась. В следующие воскресенья Арни не появлялся в церкви.
Анна несколько раз приходила с мальчиками, но потом и она стала чаще пропускать службы, чем появляться на них.
– Они обязательно придут в рождественское воскресенье, – с надеждой сказала Марти Кларку.
Но она ошиблась. Родные опять не пришли, а потом дети Клэра принесли из школы весть о том, что семья Арни не будет с ними праздновать Рождество. Они будут обедать у родных Анны. Пастор заезжал к ним, но никто не объяснил ему, чем продиктована подобная перемена. Якобы в воскресенье они каждый раз обнаруживали, что у них «скопилось много дел». Затем Арни вышел из совета церкви. Надеясь, что хоть чтото поможет, Кларк и Марти заехали к ним на ферму. Дети радостно приветствовали их, Анна разговаривала вежливо, а Арни – холодно. После короткой и натянутой беседы за чашкой чая они уехали домой. Им было не по себе. Им ничего не оставалось – только ждать и молиться. На сердце у Марти было тяжело. Оно болело.
– Я и представить себе не могла, – призналась она Белинде, – что подобное может случиться с нами. Я слышала,что такое бывает в других семьях; люди ссорятся, разбиваются на лагеря, но я не могла представить, что это коснется нашей семьи.
– А остальные... остальные знают? – серьезно спросила Белинда. – Мисси, Элли, Клэ?
– Я им написала, – призналась Марти. – Я все ждала и ждала, надеялась и молилась о том, что все... станет на свои места. Арни изменит свое мнение, но в конце концов я решила, что они должны знать. – Марти замолчала, высморкалась. – Мне в жизни не было так тяжело писать письма, – продолжала она. – Когда я писала родным о том, что произошло с твоим отцом, мне и то было легче.
Белинда кивнула.
– Клэр тоже ездил к Арни. Ты знала об этом?
Белинда не знала, но не удивилась.
– Да, незадолго до Рождества. Но ему тоже ничего не удалось добиться.
Марти замолчала, вспоминая разговор двух братьев.
– Что сказал Арни? – спокойно спросила Белинда.
– Много чего. Он сильно разозлился. Он наговорил такого,чего раньше никогда бы не сказал. – Марти опять залилась слезами: – Он заявил, что это никого не касается. Мол, они с Анной любят Эйба таким, какой он есть, пусть в глазах других людей он калека. А еще что Люк не имеет права работать врачом, раз он не сумел как следует выровнять руку. – Марти зарыдала, и слезы хлынули по ее щекам: – Потом он добавил, что во всем виноват Клэр. Нельзя было заводить буйного быка.
Белинда едва сдержала слезы. Сложно поверить, что ее брат, нежный, чувствительный Арни, говорил такие жестокие вещи. Он всегда был добрым... и заботливым. «Должно быть, Арни очень страдает, раз он так переменился...
ужасно переменился», – сказала она себе.
– У меня на сердце камень, – призналась Марти. – Я вижу, как молча страдают те, кого я люблю. Это невыносимо.
– А как себя чувствует отец? – спросила Белинда.
– Никогда не видела, чтобы он так страдал. Даже из!за ноги. Ведь она всего лишь плоть и кость... а это... это... его плоть и кровь, – сказала Марти и опять всхлипнула.
