Хозяйка не допускала молчания за столом и бойко вела беседу. Ее вопросы следовали один за другим, почти не оставляя времени на ответ, который ее, вероятно, особенно и не интересовал. Будущей маме миссис Тейлорсон дала целый ряд дельных житейских советов: что есть, как вести себя и прочее. Многое из сказанного не лишено было здравого смысла.
Когда с едой было покончено, мистер Тейлорсон откинулся на стуле и вытащил из кармана трубку.
— Бен, курение вредно для миссис Ла Хэй в ее положении, — заворчала миссис Тейлорсон. — Почему бы тебе не выйти на крыльцо?
— Не обращайте на меня внимания, — смутилась молодая женщина. — Миссис Тейлорсон, мы вовсе не хотим выпроводить вашего мужа из его собственного дома. Мы с Вилли как раз собирались прогуляться.
Но мистер Тейлорсон уже встал.
— Я с удовольствием покурю на улице, здесь невыносимая жара. — Он сгреб со стола трубку с табаком и направился к двери. — Вы не курите? — обратился хозяин к Вилли.
— Нет, сэр.
— Ну, все равно присоединяйтесь ко мне, если хотите.
Вилли вышел с хозяином на крыльцо, а Мисси начала помогать миссис Тейлорсон убирать со стола.
— Нет, нет, — забеспокоилась хозяйка. — В вашей арендной плате не предусмотрена скидка за помощь по хозяйству.
Мисси запнулась:
— Что вы… Я не думала об этом, просто хотела убрать с вами посуду после ужина.
— Хорошо, хорошо — пожалуйста. Сути дела это не меняет.
Мисси вынесла оставшуюся еду и тарелки на кухню. Было невыносимо жарко. Ей и вправду нужно прогуляться, и она под каким-то предлогом вышла на улицу поискать Вилли.
Первое, что сказал Вилли, когда они остались вдвоем:
— Я рад за тебя, дорогая. Ты попала в хороший дом, здесь о тебе позаботятся в мое отсутствие.
Мисси не терпелось возразить: она прекрасно сама может о себе позаботиться, спасибо, не надо никакой другой заботы. Но понимая, что расставание для Вилли не менее тягостно, чем для нее, и три месяца пребывания в доме Тейлорсонов — необходимость, она прикусила язычок. Мисси твердо решила сделать те немногие дни перед разлукой, что им остались, мирными и радостными.
Глава тринадцатая. Новости
Дни бежали быстро. Вилли занимался сборами в дорогу, Мисси ждала его дома. Как-то в конце недели, когда Мисси сидела за швейной машинкой, в комнату порывисто вошел Вилли.
— Дорогая, у меня потрясающая новость. Догадайся.
— Что бы там ни было, новость самая потрясающая. Я догадалась.
— Это грандиозно! Представь, иду я по улице, недалеко от центра, гляжу — телеграф. Зашел, так, на всякий случай — и что же? Оказывается, всего за несколько центов мы теперь можем послать телеграмму домой. Разве не здорово?
— Как — домой?
— Ну да, прямо твоим родителям доставят телеграмму.
— А что мы им сообщим?
— Просто напишем, что мы живы и здоровы. А может, скажем о нашем ребенке?
— Вилли, неужели? — Глаза Мисси округлились от радостного удивления. — Неужели такое возможно?
— Пойдем быстрее, сама убедишься.
Мисси поспешно пригладила волосы и надела светлую хлопковую шляпку. Вовремя вспомнив одно из правил хозяйки, она плотно закрыла окно — на случай, если миссис Тейлорсон заглянет в комнату в ее отсутствие.
— Аккуратно, будь осторожна. Мы успеем, мы все успеем, — приговаривал Вилли, когда они спускались по ступенькам. И тотчас вернулся к своей потрясающей новости, едва они сошли вниз: — На телеграфе сказали, что можно отправить десять слов.
— О Боже! — заволновалась Мисси. — Как мы скажем все в десяти словах?
Супруги Ла Хэй так торопились, что когда подошли к телеграфу, Мисси задыхалась от быстрой ходьбы. На телеграфе они долго писали текст, одни слова заменяли другими, переставляли, снова заменяли. В конце концов послание было составлено наилучшим образом: «Исаия 41:10 тчк Мисси остается Тетфорд тчк Внука ждите октябре тчк Передайте отцу», и Вилли вручил телеграмму и деньги служащему за стойкой.
Каким утешением для родных будет эта телеграмма! Мисси почувствовала, как сердце ее сжалось от волнения, когда она представила восторг родителей.
— Вилли, а твой отец не рассердится, что телеграмма пришла не ему и он узнал все из вторых рук?
— Наоборот, мой отец, решит, что я последний болван, если я буду швыряться деньгами, посылая две одинаковые телеграммы в один город.
— Когда придет к ним сообщение, как ты думаешь?
— На телеграфе сказали, через пару дней. Только бы ничего не помешало. — Вилли взял жену под руку и направился к выходу из помещения телеграфа. — Дорогая, я отведу тебя домой, а сам вернусь грузить в фургон инструменты и продукты.
— Не нужно меня провожать, я прекрасно дойду сама. Что я, не знаю дорогу? Незачем напрасно тратить время. Кстати, а где Генри?
— В кузнечной мастерской. Генри очень помогает мне, я без него как без рук.
— Его снова приглашали в гости?
— В городе он тут был. А вообще-то я не расспрашивал о его делах.
— Нетрудно догадаться, как у него идут дела, — улыбнулась Мисси.
— Бедный Генри, мне он очень нравится. И вот однажды какая-нибудь хорошенькая барышня, вроде тебя, запустит коготочки в его сердце, и все, парень пропал, — вздохнул Вилли. — Итак, дорогая, встречаемся в шесть.
Мисси шла в свой новый дом. Стояла удушающая жара, но от сознания, что ныне ее с родителями связывает пусть тоненькая, но живая и прочная ниточка, на душе было легко. Она снова представила родных, как они получают телеграмму, как сразу приостанавливают все дела и молятся за своих детей и еще не родившегося малыша. Чувство и радости и тихой грусти нахлынуло на молодую женщину.
Придя в свою комнату, Мисси широко распахнула окно и легла на кровать. Садиться за швейную машинку больше не хотелось.
Еще немного, и обоз отправится на юг. Вилли поедет на свое ранчо. Как бы она радовалась, если бы была рядом с мужем! Нелепая мысль спрятаться в фургоне и поехать тайком вдруг пришла Мисси в голову. Но, конечно, как только Вилли обнаружит ее, сразу отправит назад. Выхода нет. Вилли уедет, а она останется.
«Боже, помоги мне! Мне так нужна Твоя помощь именно сейчас». Слезы потекли по лицу молодой женщины. И тут Мисси услышала тяжелые шаги по лестнице. Она вскочила и быстро закрыла окно.
— Мисси, к вам гости, — громко сказала хозяйка. — Это дамы, я провела их в гостиную.
Мисси быстро спустилась вниз. Кэти Вайсс и Мелинда Эмори радостно, с объятиями и поцелуями, поднялись ей навстречу.
— Генри объяснил нам, где тебя найти, — сказала Кэти.
— Я очень рада, что вы пришли. А то лежу в комнате, грущу — мне так жалко себя бывает.
