– Я тоже это заметил, – сказал он. – Похоже, несчастный случай сильно ее изменил.
– Ты думаешь, впечатление от увиденного не оставляет ее? – Нет, кажется, она не беспокоится, но стала намного серьезнее.
– То, через что ей пришлось пройти, любого бы опечалило, – рассудила Марти.
– Тяжело видеть, что она так быстро взрослеет... Я знаю.
Но, по-моему, так лучше. Она стала такой... такой милой, правда? Марти улыбнулась.
– Она всегда была твоей любимицей. Я и не думала, что все изменится, стоит ей стать на несколько лет старше. – Она шутливо ущипнула мужа за щеку. – Так и знала, что ты будешь считать ее милой.
– Я имел в виду... ну, она ведет себя так, словно намного старше Эмми Джо. И даже Мелиссы. Ты заметила? – Да, заметила, – ответила Марти.
Секунду они молчали.
– Кларк, тебе не кажется, что мы должны сделать так, чтобы она выговорилась? Понимаешь, если она страдает из-за несчастного случая, я бы не хотела, чтобы у нее в душе остались шрамы, о которых мы не подозреваем.
Кларк задумался:
– Да, откровенный разговор не повредит.
– Кстати, о шрамах, – сказала Марти. – Ты видел того молодого человека, когда отвозил дрова и провизию? – Да, – просто ответил Кларк, понимая, кого она имеет в виду.
Он отодвинулся от нее и подошел к окну. Кларк провел рукой по волосам и тихо стоял, глядя в ночное небо. Марти понимала, что ему тяжело. Она подошла к нему и посмотрела на темные очертания строений, освещенных лунным светом. Потом мягко положила руку ему на плечо, но молчала, пока он не заговорил.
– Ему больно, Марти. Очень больно, – наконец тихо произнес Кларк.
– Но когда мы были у них в гостях, мне показалось, он принимает то, что с ним случилось.
– Наверное, тогда он еще не до конца осознавал, что произошло. Боль в руке сильно его беспокоила, и он был в шоке от того, что случилось. А теперь... теперь он понимает, что это произошло на самом деле, что это навсегда. И ничего нельзя поделать. Он всегда будет одноруким. Это тяжело.
Ужасно тяжело.
– Может, пастор ему поможет? – Я так думал... пока не поговорил с пастором. Он уже приходил к ним... дважды. Его даже в дом не пустили.
Марти встревоженно округлила глаза:
– А ты... ты рассказал ему, как Бог помог нам, когда?..
– Я попытался. Но он не захотел меня слушать. Люк сказал: родители не разрешают ему приезжать, чтобы осмотреть парня.
– Надо же! – воскликнула Марти. – А что, если рана будет плохо заживать? – Его здоровью ничто не грозит. Люк говорит, что с рукой все будет прекрасно. Но что касается его настроения...
Люк сильно беспокоится.
– Боже мой! – сокрушалась Марти.
– Я все время об этом думаю. Не знаю, что предпринять.
Разве что помолиться.
– А он больше не спрашивал о Белинде? Мы пообещали, что устроим для них встречу. Он хотел поблагодарить...
– Я еще не все сказал. Он попросил не напоминать ему об этом. Он больше не желает ее видеть. Сказал, что она ничего особенного для него не сделала.
– Как это понимать? – Говорит, лучше бы он умер.
Марти ахнула. Кларк обнял ее одной рукой.
– А мне он понравился, – сказала она. – Как он обращался с тяжелым чайником, нарезал черствый хлеб! Такой воспитанный и сдержанный мальчик! Мне показалось, что он такой смелый и решительный.
– Ладно, хватит о нем думать, – быстро заметил Кларк. – Да, он такой. Ничего удивительного, что у него возникли подобные чувства. Ведь у нас есть Бог, и Он помогал нам... Со мной могло быть точно то же, что и с ним. Для него наступила тяжелая пора. Я вполне его понимаю. Но я надеюсь и молюсь о том, чтобы он во всем разобрался и успокоился... Вот и все. Помнишь, что ты говорила о шрамах? Шрамов у этого парня предостаточно. И самый большой и глубокий находится вовсе не на его руке.
Марти подумала о Симпсонах. Они живут рядом, но кажутся чужаками, потому что отказываются от помощи соседей. Она бы хотела найти способ достучаться до них и разбить стену отчуждения.
– Они не отказались от еды, от овощей и фруктов? – Не-ет. Но, думаю, они бы обязательно отказались, если бы не рисковали умереть с голоду. Они гордые люди. Им было очень сложно это принять. Мистер Симпсон настаивал на том, что он все отработает.
– Так что же ты сделал? Кларк пожал плечами:
– Сказал, что не возражаю. Теперь нужно придумать, чем его занять.
– О, Кларк! Что же ты ему скажешь? У тебя же все готово.
– Не знаю. Главное – чтобы работал он дома. А то у него такое тонкое пальто, что просвечивает.
– Он мог бы сколотить полки для фруктов в подвале.
– Тебе нужны полки? – Нет. Но там тепло и много места. А главное – полки нам не помешают.
– Хорошая идея, – заметил Кларк и опустил на окне занавеску. Затем он забрался в кровать. Марти последовала его примеру. Она удивилась, увидев, что все еще держит в руке щетку для волос.
– А как насчет дров? – спросила она.
– Он решительно настроен за них заплатить. Похоже, весной у нас будет полно леса.
– И что ты будешь с ним делать? – Не знаю. Спрошу Арни и Джоша, может, им понадобится? В общем, что-нибудь придумаем.
– Забавно, – тихо пробормотала Марти. – Мне не нравится, когда взрослый человек стоит с протянутой рукой, но гордость может показаться обидной.
– Да, соседями быть нелегко, – согласился Кларк. – И все-таки у человека должно быть чувство собственного достоинства. Нельзя лишать их этого.
Кларк погасил свет, и супруги до подбородка натянули на себя теплое одеяло. Зимние ночи были холодными, а комнаты наверху обогревались только при помощи теплого воздуха, который приходил от печек, расположенных внизу.
– Тебе ничего не нужно сшить? – спросил Кларк. – Одежду? Одеяла? Коврики? Хоть что-нибудь? Марти повернулась к нему в темноте.
– Если и нужно, я все успею доделать за зиму. А что? – Я подумал: может, миссис Симпсон будет зарабатывать на жизнь шитьем? Марти молчала. На самом деле им ничего не требовалось.
Кроме того, она сама любила шить. Долгие зимние дни и еще более долгие вечера пролетали быстрее, если в руках рукоделье. Она с удовольствием планировала, как будет этим заниматься, когда тяжело работала осенью на огороде. И что теперь? – Ну, возможно, – ответила она мужу. – Я подумаю.
Наконец у Марти появилась возможность поговорить с Белиндой. Она ждала подходящего момента, опасаясь навязываться. Она надеялась, что девочка расскажет о чувствах, которые она испытала во время операции. Но подобрать подходящий момент оказалось довольно тяжело.
