Мальчик повернулся к Белинде, широко раскрыв глаза и вопрошающе глядя на нее. Так значит... она – та самая медсестра, которая была у них, когда ему отрезали руку?
Глава двадцать вторая. НАПРЯЖЕНИЕ
Белинда сразу узнала парня и потому предположила, что он тоже понял, кто она такая. Но, разумеется, он этого и не подозревал. Все время после несчастного случая, пока она была с ним, он не приходил в сознание. Белинда заметила, что его глаза погрустнели. Он недоуменно смотрел на нее.
Он приоткрыл рот, словно собираясь заговорить, но затем поджал губы и отвернулся.
Парень не выбежал из дома, как она боялась. Он схватился за край стола, и костяшки его пальцев побелели. Его лицо побледнело еще сильнее, чем когда он склонился над ней на дороге. Белинда хотела что-то сказать, хотя бы что-нибудь, но не могла ничего придумать.
В кухню вошел Кларк, и его появление помогло снизить напряжение. Он, понятное дело, не подозревал о том, что произошло, и потому просто повесил пальто на крючок и подошел к столу.
– Похоже, весна не за горами, – добродушно заметил он, как полагается хорошему соседу. – Дни становятся длиннее, и воздух потеплел. Вот будет здорово, когда и погода наладится! Я уже по горло сыт зимой.
Сидящие за столом промолчали. Марти поставила перед подростками сандвичи и молоко. Белинда осторожно посмотрела на мальчика. Станет ли он есть? Она боялась, что он откажется. Но нет, он вежливо пробормотал слова благодарности и взял сандвич.
– Как идут дела с рубкой дров? – спросил Кларк мальчика.
Тот поднял глаза от тарелки и посмотрел на Кларка.
– Прекрасно, – ответил он, но ничего к этому не добавил.
– Я очень рада, что твоя мама приходила к нам шить, – вставила Марти. – С ней приятно иметь дело.
Мальчик кивнул. Кларк подвинул стул и тоже сел за стол.
Белинда молчала. У нее было тяжело на сердце. Она не могла объяснить, что случилось, но ей было не по себе. Задеты ее чувства, и это куда болезненнее, чем ушибы и синяки, которые она набила во время падения. Что-то пошло не так. Она надеялась, что этот парень свыкнется с мыслью, что у него больше нет одной руки, научится обходиться без нее, поймет тех людей, которым пришлось ее отрезать, чтобы спасти ему жизнь. Но, судя по мрачной туче в его глазах и нахмуренным бровям, это вовсе не так.
«Неужели он до сих пор гневается на Люка изза того, что тот сделал ему операцию? – думала Белинда. – Видимо, так». Ее мать что-то сказала, и все посмотрели на нее. Белинда поняла, что вопрос был адресован ей.
– Прости, что? – ответила она, тихонько встряхнув головой.
– Ты не поранилась? – повторила Марти и подошла к девочке, чтобы потрогать ее лоб.
– Нет-нет, все хорошо, правда, – поспешно ответила Белинда.
На секунду в глазах мальчика появилось беспокойство, но оно тут же исчезло, сменившись ожесточением.
– Все хорошо, – повторила Белинда, – просто задумалась.
Вот и все.
– Я спросила, как чувствует себя малышка.
– Мэнди? – Так ее зовут? – Да. Мэнди...
Вдруг Белинда поняла, что забыла ее фамилию. Она запаниковала. Может, она и впрямь что-то повредила? Или головой ударилась? Но тут она вспомнила.
– Уиллис, – уверенно произнесла она, испытывая большое облегчение. – Мэнди Уиллис.
Марти вопросительно взглянула на нее. Белинда заторопилась:
– Она... она...
Девушка хотела сказать, что малышка чувствует себя хорошо, но вместо этого призналась:
– Она сильно обожглась. Люк боится, что начнется заражение. Мы опять к ним поедем во вторник.
Марти обеспокоенно нахмурилась.
– Ожоги – страшная вещь, – заметила она. – Особенно если речь идет о ребенке.
Белинда кивнула.
– Ты ничего не ешь, – упрекнула ее Марти. – Ужинать не стала, а теперь...
– Просто я не голодна, – сказала девочка и отодвинула тарелку.
– Тебе нужно... – начала Марти, но ее перебил Кларк.
– Может, ей лучше не набивать сейчас желудок? Марти убрала тарелку.
– Так что вы делали? – спросила она.
Белинда непонимающе взглянула на мать.
– Ты помогла брату? – О! Я... я держала Мэнди, пока Люк снимал старую повязку и... потом я... следила за тем, как она спит, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке... и все такое.
Пока они говорили, мальчик, не отводя глаз, смотрел на ее лицо. Она не понимала, что значит выражение его глаз, и ей не очень хотелось это узнать. Может, он ненавидит ее за то, что она имела косвенное отношение к его трагедии? Белинде хотелось убежать в свою комнату. Тогда он уйдет домой.
– Пожалуй, хватит говорить о медицине, – заметил Кларк, и Белинда с облегчением вздохнула.
Кларк медленно, задумчиво опустил руку, чтобы потрогать больную ногу. Он словно не замечал, что делает, в отличие от гостя. «Неужели его нога до сих пор болит? – подумал мальчик. – Может, нога горит огнем, как будто она еще на ме сте, хоть и сильно изранена? Правда ли, что боль никогда не прекратится? Это называется „фантомные боли“. Ну, фантомные или нет, они очень сильные». Мальчик поморщился, вспомнив о них.
– По-моему, я забыл спросить, как тебя зовут, – заметил Кларк. – Мы так и не представились друг другу. Меня зовут Кларк Дэвис, это моя жена Марти и младшая дочь Белинда. Но с ней ты уже знаком.
«Нет. Не знаком. Не совсем», – подумал мальчик в ответ на слова Кларка. Он пробормотал, что очень рад знакомству.
Когда ему представили Белинду, его глаза сверкнули, встретившись с ее глазами, но отчуждение между ними не исчезло.
– А тебя как зовут? – поинтересовался Кларк.
– Дрю. Дрю Симпсон. На самом деле меня назвали Эндрю, но все зовут меня Дрю.
Белинда повторила про себя его имя: «Дрю». Имя ему подходит.
– Ну что ж, Дрю, мы рады, что наконец познакомились.
Спасибо, что позаботился о Белинде.
– Это моя вина...
– Ты здесь ни при чем, – перебил его Кларк. – Глупая лошадь ужасно пуглива. Даже не знаю, как приучить Коппера к выстрелам. Он всегда таким был. Ну ладно, просто будем внимательнее за ним следить, вот и все.
Дрю допил молоко и доел сандвич. Марти предложила ему песочного пирога, но он вежливо отказался.
– Мне пора возвращаться домой, а не то родители начнут беспокоиться, – объяснил он и потянулся за шапкой. – Я и не заметил, что уже темнеет.
Кларк и Марти поблагодарили его и пригласили снова заходить в гости. Дрю не сказал, когда собирается воспользоваться приглашением. На секунду его грустные глаза встретились с глазами Белинды, но он тут же отвернулся. Она хотела поговорить с ним, поблагодарить за доброту, но слова застряли у нее в горле. Дрю ушел, плотно прикрыв за собой дверь.
