—Хуан всегда хотел быть врачом, — медленно начала Мария. Пока она говорила, Марти и Мисси внимательно смотрели на нее. Их глаза покраснели от слез. — Он мечтал об этом с детства. Но отец Хуана был против. Он считал, что его сыну лучше стать священником и служить в церкви. Но Хуан продолжал спорить с отцом, умолять его, и в конце концов тот сказал: «Хорошо. Но тебе самому придется платить за обучение. Я не позволю, чтобы мои деньги шли на оплату дурацкой затеи». А между тем этот человек был очень богат. Конечно, он любил сыновей, но на свой лад — больше всего на свете мой свекор хотел, чтобы оба его мальчика остались на ранчо. Тем не менее Хуан уехал в город и поступил в колледж. Моему мужу было тяжело — ведь ему приходилось учиться и работать одновременно. Родители не сомневались: он скоро сдастся и вернется под их крылышко. Но Хуан справился. Он окончил колледж и получил хорошую работу в городской больнице. Ну, теперь-то сын возвратится домой, решил отец Хуана. Он надеялся, что Хуан будет лечить гринго 4 и заработает кучу денег, но мой муж опять ответил отказом. «Мне, — объяснил Хуан отцу, — нужно еще поучиться, и только потом я поселюсь на ранчо».
Мария замолчала. Ей было трудно продолжать.
—И вот однажды Хуану пришлось все бросить и спешно уехать домой. Отец просил его срочно прибыть на ранчо. Один человек получил тяжелую травму. Хуан приехал и осмотрел пострадавшего. У этого парня тоже была сломана нога, как у Кларка. На него упала лошадь. Его бедро было раздроблено, и кости невозможно было срастить. Конечно, если бы в тот момент, когда это произошло, рядом находился врач и если бы несчастного тотчас доставили в больницу, все сложилось бы по-другому. Но к моменту приезда Хуана нога была в таком же состоянии, как нога твоего отца, Мисси. У того бедняги началась гангрена, и яд отравлял организм.
Мария опять замолчала и сделала глубокий вдох.
—Хуану пришлось ампутировать ногу. У него не было выбора. Он принял единственно верное решение. Тот человек выжил. А потом… потом случилась чудовищная вещь. Когда этот парень узнал, что лишился ноги, то просто взбесился. Он кричал на Хуана, хотел его убить. Обвинял моего мужа в том, что тот отрезал ему ногу из зависти, специально лишил его человеческого облика. Он кричал, не переставая, пока не пришел отец Хуана и не приказал сыну выйти из комнаты. А потом… потом Хуан услышал звук пистолетного выстрела. Он вбежал в комнату. Тот человек убил себя, и отец не остановил его. Он обнимал мертвое тело и плакал. Это был его второй сын, брат Хуана.
Мисси от ужаса тихонько вскрикнула, а Марти закрыла глаза — она была не в силах представить эту трагедию.
—Хуан покинул родной дом, — продолжила Мария после минутного молчания. — И поклялся, что никогда не будет лечить людей. Он ненавидел себя за то, что случилось в его семье. Он пришел ко мне. Я очень его любила. Мы собирались пожениться. Но Хуан сказал, что свадьбы не будет, потому что он уезжает. Еще он сказал, что больше не хочет работать врачом. Когда Хуан говорил мне это, он плакал. Я помню, как он швырнул свой саквояж с инструментами через весь двор. А я ответила, что люблю его, что хочу выйти за него замуж, что поеду вместе с ним хоть на край земли. В конце концов он согласился со мной. Я собрала наши вещи, и мы отправились к деревенскому священнику, который нас и обвенчал. Втайне от Хуана я упаковала его инструменты… я прятала их все эти годы.
Мы приехали сюда и стали работать на ранчо. Хуан хорошо разбирается в скотоводстве — все-таки он вырос на одном из самых больших ранчо Мексики. Он ездил на лошади и пас скот еще тогда, когда был неоперившимся птенцом. Но я знала: он не чувствует себя счастливым. Он так и не смог забыть прошлое. Мой муж хотел быть врачом.
Мария машинально поглаживала ручку кофейной чашки.
—Я говорила вам, что Хуан почти не ходит в церковь. Он не знает, как правильно учить наших малышей. И это правда. Я не лгала. Но его беспокоит и другое. Когда он смотрит на мальчика, который в прошлом году сломал руку… понимаете, для него это словно нож в сердце. Хуан знает, что он мог бы правильно срастить кости, и тогда ребенок не стал бы инвалидом. Знает, что у парнишки из города сломана лодыжка. Знает, как страдает Кларк и вы вместе с ним. Хуан мучается из-за этого. Последние дни он почти не ел и не пил. Он не мог решиться. Он не догадывался, что я взяла с собой его инструменты и лекарства.
Мария вздохнула.
—Наверное, мой муж всю жизнь будет задаваться вопросом: что, если бы я приехал раньше? Может, мне удалось бы спасти ногу?
—Нет, — перебила ее Марти. — Он не должен так думать. Это был ужасный перелом. Сомневаюсь, что кто-то мог помочь Кларку. Я пыталась убедить себя в этом, но, говоря откровенно, сама себе не верила. Хуан не должен терзаться чувством вины. Не должен. И казнить себя за то, что случилось с его братом. Он сделал все, что мог. Никто бы не справился лучше.
Мария слабо улыбнулась.
—Я знаю это, и вы это знаете. Надеюсь, что Хуан тоже так думает… в глубине души. Но прошлое мучает его. А сейчас… сейчас я молюсь о том, чтобы он забыл о той давней трагедии и продолжил лечить людей, как ему предназначено. Мой Хуан… Я всегда верила, что медицина — его призвание.
В кухню вошел Вилли. Он был бледен, его руки дрожали.
—Все кончено, — тихо произнес Вилли. — Доктор сказал, что операция прошла успешно. Теперь нам остается только ждать и надеяться.
Марти вскочила со своего места и поспешила к постели Кларка; Мария и Мисси начали молиться.
* * *
В последующие дни Кларк то приходил в себя, то вновь впадал в беспамятство. Так действовало лекарство. Доктор де ла Роза, как все теперь называли Хуана, не отходил от больного ни на минуту. Мария вернулась к себе на ранчо. Она не могла оставить детей без присмотра.
Марти казалось, что ухаживать за Кларком после операции стало утомительнее, чем раньше. Но Хуан успокаивал ее и делал обнадеживающие прогнозы. Пульс у Кларка был нормальным, и его лицо уже не поражало мертвенной бледностью. Хуан считал, что ему удалось предотвратить распространение инфекции. А Марти с ужасом думала о том, как Кларк воспримет потерю ноги. Ей было страшно представить, как он отреагирует, услышав ужасную весть.
Это произошло на третий день после операции. Кларк очнулся. Он был в полном сознании. Ему захотелось увидеть жену (она в это время обедала). Марти прибежала в спальню, и Хуан тотчас оттуда вышел.
—Я буду рядом, в холле, так что зовите меня, если в этом появится необходимость, — прошептал он, подходя к двери.
Марти приблизилась к изголовью кровати.
—Здравствуй, дорогой, — сказала она нежно. — Как я рада, что ты проснулся. Последние дни тебя было не добудиться.
Кларк умудрился улыбнуться.
—Похоже на то, — подтвердил он.
—Тебе лучше?
—Думаю, мне намного лучше, чем кажется, — ответил Кларк.
—Как это понимать?
