Хельги поднял руку, не осмеливаясь задать вопрос прямо с места. Но директор, сделав вид, что не замечает этого, продолжил:
— И помните, что от ваших поступков зависит ваш балл и диплом!
Фраза была привычная — Буковец любил напоминать нам о дипломе, даром что до него нам оставалось учиться еще добрых пять лет. Но я не имела никаких представлений о том, как надлежит понимать все остальное.
— Прошу прощения, магистр Буковец… — начала я, но директор, не расслышав, приказал:
— Приступайте!
Эльвира резким жестом вскинула руку — в тот же момент мир смазался и поплыл у меня перед глазами. На секунду мне показалось, будто я падаю с кресла; неосознанно я вцепилась левой рукой в подлокотник, а правой — в руку Ривендейла. Кажется, вампир тоже схватил меня за запястье, но в этом я уже не отдавала себе отчета. Все плыло, менялось, цветовые пятна кружились у меня перед глазами, как если бы я смотрела на солнце не моргая. В какой-то момент все стало черным, ощущение кресла сменилось ощущением полета — еще через мгновение черное распахнулось навстречу солнечным лучам, а я рухнула на землю, не успев удержаться на ногах.
Земля была мягкая, так что я практически не ушиблась. Несколько секунд я просто сидела и моргала, пытаясь восстановить зрение, по истечении же этого срока до меня дошло, что сижу я в траве, прямо передо мной стоит старая береза с отстающей кое-где берестой, а по моему колену, обтянутому штаниной, старательно карабкается красная божья коровка.
Я смахнула ее в траву и поднялась на ноги. Голова кружилась, но не особенно сильно; я почти выпрямилась, когда меня вдруг повело в сторону, и я взмахнула руками, удерживая равновесие. Пальцы с размаху съездили по какому-то предмету.
— Й-й-яльга! — взвыли чуть поодаль. — Держи руки в карманах!
— Хельги? — недоверчиво уточнила я, не спеша разворачиваться в ту сторону.
— Он самый, — подтвердил вампир.
Рискнув, я все-таки развернулась в его сторону. Хельги сидел на траве в той же позе, что и я полминуты назад, и ощупывал свой нос, кидая на меня недовольные взгляды.
Чуть дальше, у другой березы, обнаружился и Генри Ривендейл — дерево он сжимал с такой страстью, будто это была зачарованная принцесса, которую надлежало немедленно расколдовать и сделать наследной герцогиней. Физиономия у благородного вампира была зеленая, так что я примерно представляла себе свой собственный колорит.
— Где мы? — не отрываясь от дерева, осведомился Ривендейл.
— В лесу, вероятно, — предположила я, осторожно массируя виски. — Генри, а эти муравьи знают, что ты герцог?
— К-какие муравьи? — Не дожидаясь ответа, вампир поспешно отпрянул от дерева, стряхивая с куртки рыжих тварей. — Мр-рыс дерр гаст, да что это такое!
— Да! — возмущенно поддержали его откуда-то слева. — Яльга, что это такое?!
Я быстро развернулась туда, откуда возмущались. Там, впившись каблуками в мягкую почву, чуть покачивалась Полин, имевшая вид хоть растрепанный, но донельзя оскорбленный. Уперев руки в боки, алхимичка взирала на меня с таким искренним негодованием, что я поспешила отодвинуться под защиту Генри и муравьев.
— Я, как приличная девушка, прихожу в актовый зал! Наш, магический, отметим, не какой-нибудь там!.. И где я оказываюсь в итоге?! В каком-то… заповеднике, посреди колючих кустов, где еще и жуки летают! И комары, да! — Обвинительным жестом Полин выставила вперед правую руку, на запястье которой и впрямь виднелся расчесанный комариный укус. — Как ты все это объяснишь?!
— Я? Все вопросы к магистру Буковцу!
— Хватит орать! — взмолился в пространство Хельги, схватившись за виски. — Девочки, у меня голова раскалывается!
— Что-о?! — Полин обернулась к вампиру, пыша негодованием как печка — жаром. — А у меня не раскалывается? А каблук у меня не треснул? А прическа не растрепалась?.. Вы меня вообще куда затащили, боевые, ellen vigdis, маги?!
— Никто никого не тащил! — озлился вампир, тоже умевший ругаться по-эльфийски. — Сама напросилась! Генри, скажи ей!
Ривендейл, щелчком сбросивший с куртки последнего муравья, со страдальческим видом поднял брови:
— Я? А я здесь при чем?
Алхимичка, всерьез разбушевавшаяся, переводила взгляд с одного на другого, явно не находя достойных благородной девицы слов.
— Ну все! — наконец выдала она, скрещивая руки на груди. — Вы как хотите, а я отсюда пошла! Может, вам здесь и нравится, а вот мне — нет!
Развернувшись на каблуках, Полин решительно зашагала прочь, на ходу оскорбленно дергая правым плечом. Двигалась она с максимальным достоинством, которое позволяли проваливающиеся в мягкий дерн каблуки.
— Полин, постой! — спохватилась я, собираясь кинуться ей вослед. Но алхимичка даже не замедлила шага, а Хельги, снова поморщившись, схватил меня за рукав: — Да тише же, Яльга, мрыс дерр гаст! Перестанет дурить, сама вернется. Мало я таких повидал!
— С ума сошел? — Я выдернула руку. — Она же в жизни в лесу не была!
— Да успокойся. — Ривендейл отошел от березы и тяжело опустился на землю рядом с Хельги. — Ты еще не поняла? Это испытание, о котором говорил Буковец. Вроде проверки на выживание, я так понимаю. Твоя соседка — алхимичка, верно?
— Ну да, — согласилась я, тревожно наблюдая, как розовая кофточка Полин мелькает в просвете между стволами.
— Значит, ее сюда закинули по ошибке. Минуты через три до магистров дойдет, и они телепортируют ее обратно. Ничего с ней не случится…
— А может, все-таки…
— Незачем! — упрямо сказал Хельги. — Нам и без нее проблем хватит!
Я пожала плечами. В словах вампира был свой смысл: проблем нам и впрямь хватало.
Надо сказать, злобные магистры знали, куда нас закинуть. Окажись я в городе, пусть хоть трижды чужом и незнакомом, уже через пару часов у меня были бы все необходимые сведения. Двенадцать лет бродяжьей жизни не минули даром: при желании я могла бы вспомнить любой из полузабытых навыков.
А вот выживать в лесу жизнь меня покамест не учила. В годы приключенческого детства я бродила от деревни к деревне, всеми силами избегая лесов. Ничего там хорошего не водилось, а водились волки и медведи, отнюдь не устраивавшие в честь моего визита голодовку.
Зато — и благодарение всем богам! — со мной были Генри и Хельги. Оба вампира обнаружили широкий спектр умений, необходимых в лесу: оба знали, как развести костер, не имея при себе трута ин кремня, каким этот костер должен быть и по какой причине, как соорудить шалаш или навес (выбор между этими двумя конструкциями занял больше всего времени — у обеих нашлось по защитнику, но победил в итоге Генри, заявив, что комаров можно отвадить дымом, а летом в шалаше будет душно)… В общем, наверняка было то, чего они не знали, — но я честно надеялась, что с таким ужасом мы не столкнемся.
