– Лето! – выдохнула Даша, запрокинув голову. – А мама как, часто будет к нам приезжать?
– По выходным только, может, и не каждые… – Карина, поднявшись на крыльцо, встала на цыпочки и нашарила спрятанный за притолокой ключ. – У мамы работы много, думаешь, легко ей быть в институте главным инженером?
– Ничего я такого не думаю, – тут же обиделась Даша.
– Вот и хорошо. – Карина повернула ключ в замке. – Магазин тут рядом, только мост перейти, колодец у соседнего дома, за электричество до конца лета заплачено. Давай, сумки свои занеси и иди уже писать, туалет за домом.
– На улице, что ли? – удивилась Даша.
Сестра не ответила, только встряхнула волосами и щелкнула выключателем, хотя в прихожей и так было светло благодаря лившемуся в окна солнечному свету. Даша постояла еще немного, потом повернулась и сбежала вниз по ступеням, нарочно громко топая и представляя, как скоро она бултыхнется в речку. Трава приятно щекотала голые ноги, хотелось раскинуть в стороны руки и что-нибудь громко прокричать, но она боялась, что сестра услышит и рассердится.
Раньше они никогда не проводили лето за городом: у родителей не было денег, чтобы снимать дачу, да и оставить Карину и Дашу было не на кого. В этом году мама стала главным инженером (как выражался папа, «маме дали главного инженера»), и родители, полушепотом посовещавшись несколько вечеров на кухне, решили отправить сестер в деревню в области. Мама долго сопротивлялась, настаивая на том, что Карина еще ребенок – ну и что, что рано вытянулась, на самом-то деле школьница еще, девятиклассница, а вдруг что плохое случится, – но папа настаивал на том, что «деви́цам нужен свежий воздух, нечего им целых три месяца киснуть в городе перед телевизором, пусть поживут немного самостоятельной жизнью, что здесь такого сложного – летом в деревенском доме, Каринка у нас сознательная, поумнее своей матери в ее-то возрасте, глупостей не наделает, к тому же обе отлично плавают, так что в речке не утонут, а ты, мать, можешь к ним ездить по выходным и привозить из города черешню, если так беспокоишься. Мама, подумав еще пару дней, согласилась и нашла через знакомых опрятный и недорогой дом в деревне, в двух шагах от речки, на низком берегу с песчаным пляжем, полем и видневшимся вдалеке лесом.
Даша осторожно потянула за веревку, заменявшую деревянному сарайчику дверную ручку, и заглянула внутрь. Сарайчик, видимо, в отличие от дома не успели покрасить и прибрать: внутри было сумрачно, темнели неструганые доски стен, в углу под потолком большой паук-крестовик все заплел паутиной, в которой дрожали от слабого ветерка сухие шкурки мух, – еще несколько мух зудели внизу, в самой яме, откуда поднимался удушливый кислый запах.
– Фу-у! – громко сказала Даша и захлопнула дверь.
Она оглянулась на дом: Карина сейчас разбирает вещи или тренируется включать на кухне газовую плиту.
– Ка-ри-на! Ка-ри-и-ин! – крикнула Даша и прислушалась. Сестра не отвечала – то ли не слышала, то ли опять на что-то сердилась. – Ну и ладно! Ничего же, если я погуляю совсем немного? Ка-ри-на! – еще раз попробовала она. – Я ско-о-ро-о вер-ну-у-сь! Слышишь ты меня-а-а, Ка-ри-и-на?!
Не дождавшись ответа, она привычным движением поправила сбившийся хвост, перехваченный широкой резинкой, и вприпрыжку побежала к калитке.
Возле бетонного моста берег полого спускался к реке, образуя пятачок песчаного пляжа. Прямо под мостом была сложена из крупных камней запруда: вода перекатывалась через нее и завивалась маленькими водоворотами. Даша подумала, что здорово было бы, наверное, перейти по этим камням на другую сторону, не снимая сандалий. У самой кромки берег был усыпан мелким речным мусором: потемневшими кусочками камыша, веточками, палочками, осколками речных ракушек. По обе стороны от пляжа раскачивался высокий тростник, сухо шелестевший от малейшего дуновения ветра, а чуть подальше, за мостом, виднелись кусты, низко склонившиеся над водой. Даша решила, что до этих кустов не пойдет, все равно вокруг не было ни души, а из окон домов на том берегу ее было не увидеть, поэтому раздвинула руками стебли тростника, сделала пару шагов вглубь его зеленых зарослей, расстегнула молнию и присела. В горячем летнем воздухе тонко пищали комары.
– Э-эй, а я твою жопу вижу! – послышался откуда-то высокий девчоночий голос, срывавшийся от усилия перекричать плеск реки. Даша почувствовала, что ее лицо заливается краской, и вцепилась пальцами в пояс шортов.
– Жопу вижу! Жопу вижу! Чья-то жопа торчит из кустов! – нараспев надрывался голос.
Даша зажмурилась, про себя прося теплую струйку поскорее закончиться, чтобы она могла наконец встать и одеться. Колени ее дрожали от напряжения.
– Люди! Люди! Люди добрые! – продолжала орать противная девчонка. – Отвернитесь, я сейчас пи́-и-исать буду!
Не дожидаясь, пока на землю упадут последние капли, Даша вскочила на ноги и развернулась, одновременно натягивая трусы и шорты.
– А теперь я твою письку вижу! – прокричала стоявшая на противоположном берегу белобрысая девчонка с узким худеньким личиком, на вид то ли Дашина ровесница, то ли чуть ее постарше. – Тебя как зовут-то, а?!
– Даша! – крикнула в ответ Даша, закусив губу, чтобы не расплакаться при девчонке от обиды. – А тебя?
– Так я тебе и сказала, дура я тебе, что ли?! – Девчонка присела, расправила подол слишком длинного ей платья и с каким-то злым любопытством посмотрела на Дашу. – А у тебя чё, дома тубзика нету?
– Ну, есть вообще-то…
– А чё ты в траву тогда ссать пошла? – допытывалась девчонка. – Раз тубзик есть…
Даша растерянно молчала. Девчонка сорвала росшую поблизости травинку и сунула ее в рот. Даже издали было видно, какое замызганное у нее платье и какие грязные руки, аж до локтей – как будто она долго копалась в земле.
– А если кто-нибудь твою жопу увидит? – Девчонка вынула изо рта травинку и сплюнула на землю, потом не торопясь поднялась на ноги и одернула свое платье. – Если по-маленькому в траву, это еще не страшно, а если по-большому пойдешь, может клещ укусить: ты пока сидеть будешь, он тебе прямо туда и заползет…
– Какой еще клещ?
– Да ты вообще откуда такая?! – Девчонка сделала удивленные глаза. – Ты чё, из дачников, что ли?
– Ну да, мы с сестрой сегодня утром только приехали.
– Городская, что ли? – догадалась та. – Из города, что ли, приехала? Прямо с Витебского вокзала? На электричке?
– Ну… да… – Даша оглянулась на их дом, едва видный за поднимавшимся от реки берегом в высокой траве. Карина, наверное, скоро ее хватится и начнет искать, но хотелось еще поговорить со странной девчонкой. – А ты здесь живешь, да?
– Вот еще! – Девчонка задрала голову и провела грязной пятерней по растрепанным волосам. – Я вообще-то сама из Москвы!
– Да ладно! – не поверила Даша.
– Мы на Красной площади живем вообще-то, а здесь просто дачу снимаем!
