Митчеллу не давали покоя обстоятельства обнаружения тел.
– Возможно, были аналогичные случаи… где женщин изнасиловали и задушили, а потом подбросили их обнаженные тела… Положение тела также очень меня беспокоило, поскольку было очевидно, что жертва не сама так упала, – объяснял он. – Труп не просто выкинули из машины на ходу. Мысленно возвращаясь назад, теперь я усматриваю в деле еще один аспект, о котором в то время, пожалуй, не особенно задумывался. Это пришло мне в голову позднее, когда были совершены новые преступления: отличный выбор локации, чтобы избавиться от тела.
В таких местах можно бросить труп незаметно для чужих глаз – тупик, пустынный склон холма. Домов ни дальше по улице, ни на другой стороне нет, окружающие здания сравнительно невысокие, так что человек, случайно выглянувший в окно гостиной, вряд ли мог что-нибудь заметить.
Митчелл продолжал:
– Я в полной мере оценил невероятную сообразительность, проявленную преступниками; а временами, как и большинство полицейских, прямо-таки поражался их находчивости. Потрясающей находчивости…
Служба коронера рекомендовала всем детективам, собравшимся на совещание после гибели Кастин, проверить, не связаны ли три жертвы между собой. Поскольку дела были заведены в трех разных районах и, соответственно, в трех разных организациях (управлениях полиции Лос-Анджелеса и Глендейла и лос-анджелесском управлении шерифа), их представителям пришлось признать, что стандартные следственные процедуры здесь не годятся. Ни в одном из ведомств не сумели установить место совершения убийства. Требовалось больше информации, и все надеялись, что при объединении следственных групп ранее не замеченные закономерности всплывут на поверхность и все станет на свои места. Но это не сработало. Чтобы продвинуться в деле, недоставало улик.
Внутригородские проблемы усугубились внезапным ростом количества найденных трупов. В ноябре 1977 года тела задушенных женщин появлялись как грибы после дождя. Восемнадцатилетняя Джилл Баркомб, которую в последний раз видели на углу бульвара Сансет и Пуансеттия-Плейс, была найдена нагой и задушенной 10 ноября на пересечении Фрэнклин-Кэньон и Малхолланд-драйв. Ранее задержанная за проституцию в Нью-Йорке, в последнее время она жила в Голливуде. Одетое тело задушенной семнадцатилетней Кэтлин Робинсон, которую в последний раз видели на углу бульваров Пико и Оушен, обнаружили 17 ноября. Она также считалась в Голливуде «уличной». Двадцатилетнюю Кристину Уэклер, которая жила в Глендейле и изучала искусство в Пасадене, видели живой у дома 810 по Гарфилд-авеню в Глендейле; ее обнаженное задушенное тело было найдено 20 ноября на перекрестке Рэнонс-авеню и Навона-стрит. Четырнадцатилетняя Соня Джонсон и двенадцатилетняя Долли Сепеда в последний раз были замечены на углу бульвара Йорк и 46-й авеню, близ торгового центра «Игл-Рок»; их тела нашли 20 ноября в районе Лэнда-стрит и Стэдиум-Уэй. Юные подруги были ученицами приходской школы. Джейн Кинг, актриса двадцати одного года, которая изучала сайентологию и время от времени подрабатывала моделью, в последний раз появилась в районе Франклин и Тамаринд-авеню; ее тело было обнаружено 23 ноября в пригороде Лос-Фелис близ шоссе Голден-Стейт. Восемнадцатилетнюю Лорен Вагнер, студентку бизнес-школы, учившуюся на секретаря, видели на Лемона-авеню, 9500. Ее тоже задушили; обнаженный труп нашли на Клифф-драйв, 1200.
Сходство преступлений завораживало. Почти все жертвы раздеты догола, все задушены. В каждом случае наличествовала половая связь, а смерти предшествовало связывание или заковывание в наручники. В большинстве случаев сексуальный контакт происходил с двумя мужчинами, один из которых являлся невыделителем.
В ноябре 1977 года каждый новый труп в прессе уже называли очередной жертвой таинственного Хиллсайдского душителя. Теперь невозможно установить, кто ввел в оборот это прозвище – полиция или пресса. Стало ясно, что в Лос-Анджелесе орудует серийный убийца, и город охватил ужас.
Глава 4
К концу ноября, когда число погибших женщин достигло десяти, в городе царила настоящая паника. Количество прогулов в «Голливуд хай» и окрестных школах выросло. Многие женщины держали под сиденьем машины монтировки и бейсбольные биты. Даже некоторые офицеры полиции ввели в своих семьях обязательные контрольные звонки и условные коды.
– У меня дочь старшеклассница, – говорил один из служителей порядка. – Выйдя из школы, она должна была звонить и сообщать, где находится. Также она отзванивалась, приходя домой или отправляясь куда-нибудь. Жена работала, и ей я велел делать то же самое. Мы договорились о двух типах условных сообщений. Одно – если все нормально, второе – на случай каких-либо проблем. Если меня не было на месте, сообщение принимал один из наших. Мы жили в Глендейле, и жена часто ходила за покупками в тот торговый центр, где пропали две школьницы. За себя – полицейского – я, может, и не волновался, но не мог не беспокоиться о близких.
Страх перед Хиллсайдским душителем сыграл на руку политикам. Чиновники давили на полицию, требуя поскорее раскрыть дело, чтобы поставить окончание жуткого кошмара себе в заслугу. Кандидаты принялись поносить неэффективное управление городом и намекать, что в случае их прихода к власти Душителя чудесным образом тут же поймали бы. Представители кабинета понимали, что все эти заявления не стоят ни гроша и противники просто играют на взрывоопасной ситуации, а публика, охваченная истерией, верит им.
Перед полицией стояла главная задача – задержать Хиллсайдского душителя. Было решено создать объединенную оперативную следственную группу из представителей лос-анджелесского и глендейлского управлений полиции и лос-анджелесского управления шерифа. Это не меняло методов расследования, но позволяло сконцентрировать кадровые ресурсы и ускорить опрос тысяч подозреваемых и предполагаемых свидетелей. В лос-анджелесских управлениях было достаточно сотрудников, так что их офицеры могли полностью сосредоточиться на деле; глендейлцы работали сменами, чтобы справляться с остальной нагрузкой. Однако штат в полиции Глендейла был меньше; одни и те же детективы занимались и убийствами, и кражами; им приходилось вести сразу несколько дел. Частичное переключение сотрудников на самую актуальную задачу привело к тому, что криминальная обстановка была оценена заново и некоторые преступления теперь расследовались не так тщательно, как ранее. На проституцию, например, вообще махнули рукой, если в нее не вовлекались несовершеннолетние и не применялось насилие.
Многие детективы уже отчаялись, когда до них дошло известие об организации оперативной следственной группы по поимке Хиллсайдского душителя. Стоял конец ноября, и политики без устали тормошили полицию, требуя результатов. Общественный резонанс, если он возникает, способен с легкостью создавать и разрушать карьеры, поэтому все были готовы на любые меры, лишь бы избежать критики. Создание опергруппы стало единственным решением: это хорошо звучало, хорошо выглядело, и сыщики понимали, что в их интересах ускорить следствие, иначе не миновать неприятностей.
Лос-анджелессцам, выросшим на комиксах про Дика Трейси и далеких от реальности полицейских сериалах, опергруппа казалась чем-то почти мистическим. Обыватели верили, что полиция располагает не только всевозможным оборудованием, но и волшебными способностями, а также космическими технологиями, которые должны поспособствовать поимке убийцы. А при словах «оперативная группа» в воображении возникали тысячи специальных вычислительных машин, лазеры и прочая электронная техника, находившаяся на вооружении элитарной следственной команды, каждый член которой заткнет за пояс самого Джеймса Бонда.
