Низкий, невнятный, словно заспанный голос произнес:
– Да.
– Личность, вы то же самое, что Кен, или существуете отдельно от него? Говорите чуть громче, чтобы всем было слышно.
– Я не он, – ответил голос, невнятный и заметно более низкий по тембру, чем обычный голос Бьянки.
– Вы не он. Кто вы? У вас есть имя?
– Я не Кен, – сказал незнакомый голос, шедший из уст Кена.
– Вы не он? Хорошо. Кто вы? Расскажите о себе. У вас есть имя, которым я могу вас называть?
– Стив.
Будто почувствовав удивление Уоткинса, Бьянки с нажимом повторил глубоким голосом:
– Зовите меня Стивом.
Доктор Уоткинс не подал виду, что произошло нечто необычное. Его тон не изменился. Он спокойно произнес:
– Значит, я могу называть вас Стивом? Отлично. Стив, оставайтесь, где сидите, располагайтесь в кресле поудобнее, давайте побеседуем. Вы не Кен. Тогда расскажите мне о себе. Чем вы занимаетесь, Стив?
Голос человека, сидевшего перед профессором, был полон гнева, слова будто выстреливали изо рта:
– Я его ненавижу!
– Что?
– Я его ненавижу!
– Вы его ненавидите. Это вы о Кене?
Человек, сидевший в кресле, застыв в одной позе, медленно, с чувством повторил:
– Я ненавижу Кена!
– Вы ненавидите Кена. Почему вы ненавидите Кена?
– Он пытается быть милым.
Доктор Уоткинс растерялся. Сидевший перед ним человек сообщил:
– Я ненавижу многих людей.
– Значит, вы ненавидите многих людей?
– Он пытается подружиться.
– Понятно. Кого еще вы ненавидите?
– Я ненавижу мать.
– Ненавидите мать. Что она вам сделала, Стив?
– Она не отпускает.
Профессор спросил, кого еще он ненавидит.
– Я ненавижу Кена. – Последовала пауза, после чего человек выкрикнул: – Я ненавижу милых! Ненавижу Кена!
Доктор Уоткинс говорил с Кеном Бьянки – и все же не с ним. Пытаясь разобраться, он спросил, кто же такой Кен.
– Это другой человек.
– Другой?
– Он пытается поступать хорошо.
– Вы про Кена? Значит, вы его ненавидите. И вы ненавидите мать.
– Да, его мать, она…
– Его мать? Значит, вам она не мать?
– Да, мать – в каком-то смысле.
– Что вы имеете в виду? У вас есть еще одна мать?
– Не знаю. Наверное нет.
– Что вы хотите с ней сделать?
– Пусть она исчезнет.
– Как это – исчезнет?
– О, ему… ему нравится, когда она рядом, а я хочу, чтобы она просто исчезла.
– Вы хотите, чтобы она исчезла. Вы злитесь?
– Да.
– Что вы делаете, когда злитесь?
– Все, что могу.
– Например?
– Я заставляю его врать.
– Вот как!
– Мне это нравится.
– Вам нравится мучить других?
– Да.
– Кого вам нравится мучить?
– Ой, всех, кто ведет себя мило с Кеном.
– Значит, всех, кто ведет себя мило с Кеном? В основном мужчин или женщин?
– Не важно.
– Ясно, вы кого-нибудь уже обижали?
– Да, я ему устроил.
– Что вы сделали?
– Я ему устроил. – Стив рассказал о том, как устраивал Кену неприятности. Описав начавшиеся ссоры, он добавил: – Я ему устроил, когда он переехал в Калифорнию.
Доктор Уоткинс спросил Стива, что случилось.
– Не могу сказать, – был ответ. – Не могу. Вы расскажете Кену.
– Он не будет со мной разговаривать, так что можете сказать.
– Однажды ночью я был с ним, – пояснил Стив. – Он пошел к своему кузену Анджело. Анджело был с девчонкой… Кен вошел… вошел, когда Анджело ее убивал.
– Вошел, когда что?..
– Когда Анджело убивал эту девчонку.
Услышав столь ошеломляющее заявление, доктор Уоткинс понял, что надо копать глубже.
– И кто такой Анджело? – спросил он.
– О, один… один придурок, его кузен.
– Кузен?
– Да, и сработало просто замечательно, – заявил Стив и добавил: – Потом я часто заставлял его ходить к Анджело и… и принуждал думать всякие гадости.
– Например?
– Например, что в убийстве нет ничего плохого, потому что это все равно что отомстить матери, и я позаботился, чтобы он ничего не знал о происходящем.
– И многих он убил? – спросил доктор Уоткинс.
– Да, он… Я его заставил.
– Вы его заставили?
– Он думал, что во всем виновата его мать, и считал, что перед ним люди, которых он ненавидит.
– Да уж, вам удалось его одурачить.
– Еще бы, ведь потом он даже не мог понять, чту сделал и зачем.
– То есть… значит, он забывал обо всем, что совершил, так?
– Да, я не разрешил ему запомнить.
Магнитофонные бобины продолжали вращаться, фиксируя разговор, который для доктора Уоткинса стал поразительным свидетельством редкого душевного расстройства, а для наблюдавших за сеансом детективов – возможным примером изощренного мошенничества. При тщательном обыске дома, где жили Кен и Келли, полицейские нашли около полудюжины коробок с книгами по психологии. Раздвоение личности могло оказаться симуляцией, призванной представить подсудимого невменяемым и избежать высшей меры наказания за его деяния. Но даже если это симуляция, новая информация ошеломляла.
– Анджело, его кузен Анджело убивал людей и прежде; я понял, что у него это вроде как потребность.
– Да, но вы заставляли Кена участвовать в убийствах?
– Ну да. Как же я его ненавижу.
– И… и каким образом Кен убивал девушек?
– Ну, он убил всего нескольких, а с остальными помогал.
– Помогал с остальными. Вы хотите сказать, что они с Анджело действовали вместе?
– Да.
– Ясно. И все-таки как же он их убивал? Из пистолета или еще как?
– О, я заставлял его душить их.
– Значит, заставляли душить, ясно.
– Уж я ему устроил. Он даже и не догадывается.
– Он вообще ничего не знает, так что вы действительно его провели.
