– Да уж, это я умею.
Уоткинс спросил у Стива:
– Так это дело ваших рук или Кена? Или вы просто заставляли его убивать?
– Я сам убивал, – с гордостью произнес Стив / Кен.
– Вы сами?
– О да, именно я.
Затем Уоткинс упомянул девушку по имени Карен, переводя разговор на убийство Мэндик и Уайлдер. Стив объяснил, что Кен и Карен были добрыми друзьями, и он решил им отомстить:
– Я заставил его замутить это дурацкое дело.
И Стив объяснил, что произошло.
– Я заставил его убить их, – сказал он, имея в виду беллингхемских студенток. – Я ему заявил, что именно из-за них умер его отец, – добавил он, смеясь.
Для полицейских детали преступления пока что выглядели слишком схематично, но дальше Стив заявил:
– Я положил девок… Я убил девок и положил их в багажник машины.
Он объяснил, что перенес их по лестнице наверх, а затем вывез на улицу. Кен вернулся гораздо позже, только когда обнаружил себя прогуливающимся по улице; он не помнил ни убийств, ни того, как он здесь очутился.
Разговор переключился на Лос-Анджелес, и профессор попросил вспомнить одну из убитых девушек.
– Та черномазая, – ухмыльнулся Стив. – Он подобрал ее в городе.
– Где?
– На Голливудском бульваре.
– А кто она такая?
– Проститутка. Шлюха. – Он добавил, что был с кузеном Анджело, они кружили в машине по улицам, пока женщина не перепугалась окончательно. Тогда Анджело велел от нее избавиться. Еще Стив назвал фамилию Анджело Буоно, его глендейлский адрес и род занятий – владелец мастерской по перетяжке автосидений.
– Хорошо вы разобрались с Кеном, – заметил доктор Уоткинс.
Стив рассмеялся:
– Он такой болван. Вот бы от него вообще избавиться. Вот бы избавиться.
– Что вы имеете в виду? Вы хотите существовать отдельно от него?
– Он не отпускает, понимаете? То есть не до конца. Не так, как мне хочется. О да, я очень даже хочу существовать отдельно.
– Как это?
– Тогда я в любое время занимался бы тем, что мне нравится. Я могу… избавиться от него. Он… он такая задница. Он размазня. И не может с этим справиться, понимаете? Он просто… тупица, понимаете, просто полный тупица. Он… до чего же я хочу уйти.
– И что вы будете делать, если уйдете?
– Я убью Кена, – объяснил Стив. – Избавлюсь от него, заставлю его окончательно исчезнуть.
– Кого еще вы убьете?
– Не знаю. Посмотрим. Найду кого-нибудь.
Профессор напомнил, что раньше Стив всегда убивал только женщин. Он спросил, были ли жертвы-мужчины, и Стив ответил отрицательно.
– Должно быть, женщин вам нравится убивать больше, чем мужчин. Почему?
– Потому что Кен ненавидит женщин. То есть это я ненавижу женщин.
– Почему?
– Они могут обидеть…
Стив говорил и о других своих проявлениях. Сообщил, что ненавидит Келли и даже сумел ее ударить, прежде чем Кен ему помешал. По его словам выходило, что в душе Бьянки словно происходило сражение между ним и Кеном, хотя тело у них было одно на двоих. Стив наслаждался насилием, а мягкость Кена, напротив, ненавидел. Если полиция и не поверила большей части услышанного, теперь никто не сомневался, что Кен Бьянки сознался в убийствах и выдал сообщника – своего кузена. Но будет ли такое признание иметь силу?
Когда беседа закончилась, доктор Уоткинс отчетливо представлял, с каким типом личности они имеют дело. Он уже сталкивался с такими индивидами; к счастью, они не были серийными убийцами.
Профессор объяснил Дину Бретту, что у Бьянки расщепление личности. В подобных случаях в одном теле как будто сосуществуют несколько разных человек. В профессиональном смысле этот феномен известен как измененное состояние сознания посредством истерической диссоциации.
У детей с расщеплением личности обычно присутствует несколько общих факторов. Как правило, такой ребенок более чувствителен, чем его ровесники; один из его родителей пассивен, другой доминирует; ребенок чувствует себя отвергнутым одним или обоими родителями; часто подвергается плохому обращению. Наказание, даже заслуженное, может быть чрезмерным – например, жестокое избиение за случайно разлитый стакан молока. Кроме того, наказания могут отличаться непоследовательностью: сегодня за тот же разлитый стакан молока выпорют, завтра – нальют еще молока и угостят печеньем.
Иногда жестокое обращение принимает сексуальный характер: девочку насилует собственный отец или банда мотоциклистов. Мальчика можно третировать другими способами; например, постоянная концентрация на проблемах с мочеиспусканием и неоднократное взятие анализов, необходимое для определения диагноза, могло восприниматься маленьким Кеном Бьянки как сексуальное насилие.
Рано или поздно ребенок начинает реагировать на насилие доступным ему способом. Он может создать одну личность, чтобы давать выход гневу и жестокости, другую – чтобы справляться с нежными чувствами, если ребенок считает неправильным их демонстрировать. Третья личность может вообще ничего не делать, но мастерски умеет заметать следы в случае опасности разоблачения. Четвертая может стать отличным родителем или бизнесменом. Ипостасей (их еще называют эго-состояниями) может быть всего две или множество, в зависимости от степени полученных травм, объяснил доктор Уоткинс Дину Бретту.
Адвокат не знал, верить ли теории профессора, хотя и раньше читал о подобных случаях в книгах «Три лица Евы», «Сибил» и «Пять моих Я». Если Бьянки – того же поля ягода, это объясняет существование Стива. В детстве Стив мог выступать защитником Кена, принимая на себя проявления насилия со стороны матери. Также он управлялся с растущим внутри гневом, который в конце концов вылился в насилие. Кен же оставался лишь частью комплексной личности и вел себя хорошо, чтобы заслужить одобрение матери.
Беллингхемские власти понимали, что к делу необходимо привлечь и множество других доказательств, помимо работы доктора Уоткинса. Было решено, что Бьянки освидетельствуют шесть психиатров и психологов. Уоткинсу и еще одному врачу заплатит сторона защиты; двое будут советниками судьи, то есть беспристрастными наблюдателями, и двух специалистов получит обвинение. Предполагалось, что все психиатры, взвесив свои заключения, согласятся с версией о расщеплении личности, даже если воспринимают первоначальный диагноз скептически.
В случае правоты доктора Уоткинса перед судом и следствием вставала неразрешимая проблема, поскольку деяния одной личности неизвестны другим, пока не проведено лечение. Если жестокая альтернативная личность, Стив, действительно существует, то Кен действительно не понимает, что натворил, как он и говорил полиции. Следовательно, шок при столкновении с кошмарной реальностью может грозить ему серьезной опасностью и даже подтолкнуть к самоубийству. Поэтому доктор Уоткинс перед окончанием беседы решил сделать постгипнотическое внушение, которое наиболее щадящим образом поможет подготовить Бьянки к реальности.
