Клиенты мастерской Буоно характеризовали его как высококвалифицированного и старательного мастера. У себя дома, где не было ни кухни, ни дверей, он тоже поддерживал безукоризненную чистоту. Питался Анджело в столовых и порой откалывал сомнительные выходки вроде демонстрации случайным посетителям порнографических фотоснимков женщин, с которыми он встречался. У него вечно толклись молоденькие девицы; некоторые из них, по-видимому, время от времени жили под его крышей.
Автомобильную наклейку с гербом округа Лос-Анджелес Бьянки, по-видимому, достал с помощью окружного чиновника. Последний заявил, что Кен выпросил ее, чтобы наилучшим образом представить банку свою подержанную машину. Наклейка позволяла парковаться в неположенных местах без риска получить штраф. Впрочем, другие свидетели утверждали, что наклейка появилась после посещения этим чиновником вечеринок с участием двух вышеупомянутых проституток.
В другой раз Бьянки и, предположительно, Буоно подсунули шестнадцатилетнюю путану некоему юристу, а потом принялись шантажировать его. Вместо того чтобы заплатить, юрист нанял несколько крепких ребят из мотоциклетной банды, чтобы те пригрозили вымогателям. Байкеры произвели нужное впечатление, и попытка шантажа провалилась.
Некоторые подробности раскрывал сам Бьянки во время бесед с психиатрами и психологами, привлеченными к делу. В мае 1979 года он встретился с доктором Мартином Орном с факультета психиатрии Пенсильванского университета – известным специалистом по гипнозу, который, помимо прочего, привлекался в качестве эксперта со стороны обвинения к делу Патрисии Херст.
Во время общения с Орном Бьянки начал рассказывать о калифорнийских убийствах. Он упомянул девушку, пришедшую в мастерскую Буоно, чтобы что-то купить:
– Кажется, она присматривала чехол для сиденья или что-то в этом роде, потому что машина у нее была довольно новая. Маленькая такая… оранжевая или красная, по-моему, «датсун». День уже заканчивался. Явился Стив, поздно, после ужина, что ли. Анджело как раз разговаривал с девушкой. Она, по-видимому, искала работу, вот он и говорит: могу вам помочь. Я вошел… схватил ее… Я вошел и схватил… ничего не говоря… схватил за горло… Анджело встал… сходил за веревкой… связал ее, вставил кляп… – Он заговорил тише, медленнее: – Мне в самом деле очень тяжело. – Потом вздохнул. – А мне обязательно… Обязательно все это?..
– Можете хотя бы попытаться?..
Последовал тяжелый вздох, после чего Бьянки продолжал:
– После того как ей вставили кляп и завязали глаза, руки, наоборот, развязали, и ей… ей было велено раздеться, что она и сделала. Так поступали со всеми девушками и их одеждой; все вещи собирали, складывали в мешок и выкидывали в мусорный бак. Всех девушек, за исключением первой, всех девушек… насиловали.
– Вы сказали «насиловали»? Разве девушки не становились сговорчивее, после того как им завязывали глаза и затыкали рот?
– Только две.
– Ну, а эта? Ведь она разделась, когда вы ей приказали.
– Да. Я вот думаю: почему она не побежала? Должно быть, когда глаза завязаны, человек не понимает, что происходит. Я сказал «насиловали», потому что этот термин использовала полиция. С ней вступили в половые сношения…
– Но я подразумевал… На самом деле я спрашивал о…
– О, я… Знаете, я тут… я тут вспомнил: борьба была, кажется, но не особенно яростная, нет.
– Было бы удивительно, знаете, если…
– Но мы были… мы были в запасной спальне… между ванной и комнатой Анджело… После… после того как Стив и Анджело, то есть я и Анджело… мое тело и Анджело… совершили с ней половое сношение, она… Ей перед этим освободили руки, а теперь снова связали и… и… ноги тоже… На шею… набросили веревку и… и задушили. Потом ее развязали…
– Развязали…
Тут Кен, тихо обращаясь к самому себе, почти шепотом произнес:
– Какая жестокость.
– Значит, потом вы ее развязали? И у вас был совершенно нагой труп девушки?
– Да, ее положили… не на заднее сиденье… Ее… положили в багажник ее машины… Я сел за руль… Анджело ехал следом в другой машине. Автомобиль отогнали по шоссе Анджелес-Крест и… сбросили вниз по откосу.
– А тело?
– Что – тело?
– Вы оставили его в багажнике?
– Тело было в багажнике, да. Не помню, чтобы я вытаскивал его, так что… Знаете, я помню, что мы положили ее в багажник… Она все еще там.
– То есть вы не… значит, в тот раз вы не укладывали девушку особым образом на откосе?
Бьянки продолжал рассказывать, как избавлялись от личных вещей жертв. Он уверял, что ничего не сохранилось, хотя при обыске в его беллингхемском доме были конфискованы подозрительные драгоценности. Полиция уже связала одно кольцо с Йоландой Вашингтон.
Беседа с доктором Орном дала необычные результаты: хотя психиатр не сомневался, что Кен Бьянки не страдает расщеплением личности, он выявил еще две составляющие сознания убийцы. Одну из личностей звали Билли; другая, появившаяся лишь ненадолго, принадлежала перепуганному девятилетнему мальчику.
И вновь трансформация была ошеломляющей. Сначала психиатр разговаривал со Стивом. Темная сторона сознания Бьянки, как обычно, поражала своей самобытностью. Рассуждая о Кене, Стив сказал:
– Он, знаете ли, чересчур мягок с бабами. Он… просто… С ними надо пожестче.
– Понятно. А Кен пожестче не умеет?
– Точно.
– Вы когда-нибудь встречались с девушкой?
– Я? Да на хрена мне!
– Вы предпочитаете отношения на одну ночь?
– Точно.
Позже Стив поведал, что с годами он изменился:
– Давным-давно, приятель, когда я был славным парнем, мне нравилось быть хорошим… Все было по-другому. Все было по-другому, потому что мы с ним держались вместе, мы дружили. Пока он не начал со мной бороться.
– Кен даже не знал о вашем существовании.
– В детстве я был его лучшим другом. Правда был. Он этого не понимал. Я мог ему помочь. Помочь отделаться от его старухи.
– У него была трудная жизнь.
– Это точно. Точно.
– Кстати. Когда вы были ребенком – вы, а не Кен, – вам доводилось убивать кошек?
– А как же, приятель. В подвале у Дэвида Мейсона. А как же! Это было круто. В Хеллоуин подбросил ее на крыльцо к одной старушке.
– Как… чем вы ее убили?
– Ножом. Просто взял нож и… готово.
– Вы всадили его в сердце, перерезали ей горло или…
– Нет, приятель, все очень просто: проводишь ножом между лап и вспарываешь. Кошка подыхает.
– А других животных убивали?
– Крыс – постоянно. Однажды собаку прикончил.
– Тоже ножом?
