Книга Тяжесть слова, страница 39. Автор книги Екатерина Гичко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тяжесть слова»

Cтраница 39

Наагасах жадно целовал мои губы, грудь, живот… Когда его язык оказался там, я дернулась от сильного смущения, пытаясь вырваться. Но его руки цепко держали меня за бедра, и язык проник так глубоко, что я расплакалась от стыда и нахлынувшего наслаждения. Наагасах довольно урчал. Ему нравилось, как я себя веду. Ему это очень нравилось. Там, между ног, появилось какое-то сладкое напряжение, словно натянулась струна, и если она порвется, то должно произойти что-то потрясающее. 

Этого что-то не случилось. Наагасах резко оторвался и потянул меня вниз. Его торс оказался между моих ног. Он поцеловал меня, жадно, глубоко… Сильно, очень резко толкнулся бедрами. Боль была краткой. Внутри меня оказалось, что-то большое, длинное и очень горячее. Я судорожно вцепилась в его бока, прогибаясь в спине. Он глухо рычал мне в губы, вжимаясь всё сильнее. Внутри меня пульсировало и жаждало продолжения. Он начал двигаться, быстро, резко и очень сильно. Кажется, я кричала ему в губы. Его хвост судорожно сжимался, и эти судороги отдавались эхом внутри меня. Все сильнее и сильнее. Тело напряглось как струна, а дальше все мышцы сжались в невыносимом наслаждении, тело выгнулось навстречу наагасаху, принимая приносящие удовольствие, сводящие с ума толчки. В глазах все померкло. В этот миг я была так благодарна наагасаху, что мне показалось, что я его люблю. 

Наслаждение схлынуло и отдавалось теперь сильными толчками внизу живота. Наагасах продолжал двигаться. Он рычал, шипел что-то, хвост его тяжело метался из стороны в сторону. Уже знакомое напряжение опять стало скапливаться внизу живота. Сильные вспышки удовольствия пронзали насквозь. Наагасах лихорадочно поцеловал мои губы, его пальцы сильно сжали мои бедра. Толчки усиливались, не соображая уже ничего, я вскрикивала и разводила ноги шире. Струна удовольствия лопнула еще раз, и я, всхлипнув, расплакалась, вцепившись в его плечи. Наагасах громко застонал и, войдя до предела, замер, сотрясаясь крупной дрожью. 

В таком положении мы провели довольно долгое время. Мое тело постепенно перестало дрожать от напряжения и остывало. Я все сильнее чувствовала чужую тяжесть и дискомфорт там, где он продолжал пребывать. Наконец наагасах приподнялся и отстранился. Я почувствовала, как мужчина покидает мое тело, и, с содроганием, ощутила, как что-то потекло по бедрам. 

Отодвинуться он не дал. Притянул к себе, обвил хвостом, сладко и медленно поцеловал. После чего набросил на нас шкуру. Его глаза продолжали жадно смотреть. 

— Я бы повторил это еще раз, — прошептал он мне в губы, — но учитывая, что это твой первый раз, я потерплю.


Глава 7

Наагасах не соврал. В пещере мы не замерзли. Мне даже было жарко. Наагасах обвился вокруг меня, можно сказать, всем телом, а сверху еще лежала медвежья шкура. Проснулась я, правда, не от жара. Просто наагасах решил все же повторить. Поэтому я открыла глаза с ощущением, что задыхаюсь. Мне опять не хватало воздуха. Раньше я не представляла, что близость между мужчиной и женщиной может вызывать такие ощущения и эмоции. Учитель, который объяснял нам с сестрами суть этих отношений, поведал об этом довольно скучно и сухо, как о простой обязанности для продолжения рода. Мачеха об этом говорила тоже весьма спокойно. Да и что волнующего в словосочетании "супружеский долг"? В самом слове "долг” нет ничего будоражащего. Оно навевает тоску. 

Но теперь, лишь одно упоминание о долге, даже без приставки "супружеский", вгоняло меня в краску, и мне казалось, что я сейчас вспыхну, как факел. Наагасах был настолько в этом неприличен, что чувство стыда терзало меня непрестанно. А вместе со стыдом возникало волнующее томление внизу живота. И мне хотелось снова и снова ощутить это бесстыдное чувство, а еще больше мне хотелось, чтобы наагасах что-нибудь сделал. Разбуженное молодое тело требовало пристального к себе внимания. 

Собрались мы на рассвете. Меня опять завернули в плащ, и мы пошли в обратном направлении. Несколько нагов остались, чтобы разобрать нашу опочивальню. Единственное, что наагасах забрал с собой, была простынь со следами крови. Я испытывала такое смущение при виде ее, что мне хотелось вырвать эту тряпку и бросить в костер. Зачем она ему, я не знала. Может традиции нагов. У нас нет обычая выставлять после свадьбы окровавленные простыни в подтверждение невинности, как, например, в Ризварии. 

Во время обратного пути наагасах не мог удержаться от того, чтобы изредка не притянуть меня собственническим жестом или же, например, не поцеловать. Я смущалась окружающих и рассерженно отбивалась. Наагасах был почему-то этим очень доволен. А я опасалась смотреть на него, так как при взгляде на его гибкую и мощную фигуру, красивое лицо и довольную улыбку у меня возникала слабость в коленях. Моя неожиданно позорная реакция пугала меня. 

Вдруг представила себе, что когда-нибудь ему надоем, и он обратит свой взгляд на других женщин, а я больше не испытаю этого удовольствия. В этот миг, наконец, я смогла понять мачеху и ее жадность к мужу. Мне всегда казалось, какая разница, с кем он. А теперь меня охватывает смутное беспокойство. Мне не нравились собственные мысли, из-за этого я испытывала глухое раздражение. Удержать мужчину… Я вообще не понимала, для чего это нужно. Сейчас же испытываю потребность в этом знании. 

Вставая на колесницу, постаралась выбросить лишние мысли из головы. Смысл думать о том, что еще не произошло? Зачем забивать голову пустым беспокойством? 

Вернулись в имение мы примерно к завтраку. Господа еще были в своих комнатах, но слуги уже хлопотали по этажам. К нашему удивлению, в одной зале нас ожидали батюшка и принцесса Кирата. Точнее, ожидали они наагасаха. О моей отлучке из дома никто никому не сообщал. Батюшка был бледен, хмурился и посматривал на наагасаха и принцессу с беспокойством. Зато принцесса лучилась удовольствием и имела весьма победоносный вид. 

— Наагасах, — пропела она. — А мы вас ждем. 

Наагасах остановился и удивленно вскинул брови. Но мне показалось, что удивленным он как раз и не был. Словно ожидал этого и в тайне торжествовал. 

— Что-то случилось? — спросил он. 

Лицо принцессы стало сочувствующе-сожалеющим, взгляд скорбным. 

— Мне крайне жаль вас огорчать, но ваша свадьба с Таюной не может состояться, — произнесла она. 

Я просто окаменела. Зато наагасах даже не подумал беспокоиться или расстраиваться. Он был уверен в себе. 

— И почему же? — поинтересовался он. 

— Видите ли, граф Авайский не может в одиночку принимать решение о ее замужестве, — медленно и с удовольствием протянула Ее Высочество. — В Таюне также течет кровь королевской семьи, которая против того, чтобы отдать одаренную в другую страну. Я сожалею. 

Сожаление было не очень искренним. Наагасах, конечно же, был спокоен. Еще бы. Свадьба состоялась, брачная ночь прошла, девица больше не невинна. А меня вдруг одолели сомнения, был ли тот обряд свадебным. Может меня обманули? 

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация