— Видите ли, дар оборотничества — это не просто возможность превращаться в зверя. Это единение двух сущностей, одна из которых зверь. Зверь не зарождается просто так. Он приходит к зародившемуся ребенку в чреве матери. Зверь всегда дик и недоверчив, чтобы его приманить, нужно заслужить его доверие. Иначе он не придет к ребенку. Доверие же можно заслужить теплом и лаской, что очень редко встречается в браках по расчету. Даже в браках по любви зверь проявляется не во всех детях. У госпожи семеро детей, только четверо из них унаследовали дар, а из пяти внуков только трое.
— Семеро носителей дара? — ошеломленно переспросил король.
— О, — восторженно протянул наагалей, сцепляя ладошки между собой. — Есть еще один правнук, малыш Раши, он еще слишком мал. Возможно, дар проявится у него чуть позже. Зверь не всегда проявляется сразу. Чтобы он проснулся, необходимо ощущение безопасности. Ведь ему еще надо расти, а детеныши так уязвимы.
— Мне с трудом верится в это, — признался король. — Если это так, то получается, что если моя сестра родит ребенка от того, кого любит, то дитя унаследует дар?
Наагашейдиса посмотрела на принцессу. Та, вздернув подбородок, смело взглянула ей в глаза. Но в следующий момент вздрогнула. Зрачок Ее Величества вытянулся вертикально и стал узким. Сама принцесса никогда так не могла. Ее накрыло ощущением силы этой женщины. Наагашейдиса отвела глаза и отрицательно мотнула головой.
— Нет? — переспросил король.
Губы наагашейдисы раскрылись, и она хрипло произнесла:
— Ее зверь мертв. Она гниет изнутри.
Принцесса пошатнулась и перевела испуганный взгляд на затылок брата. Этого не может быть. Да, зверь давно не откликается, и она давно не оборачивается. Но он не мог умереть! Такое невозможно!
— Ох, как же так?! — наагалей взмахнул руками. — Это очень и очень плохо. Она же больше не сможет родить. Какой кошмар! Мы встречали такой случай на юге империи среди песчаных волков.
— Значит, наш род обречен? — в голосе короля звучала усталость.
— Ну почему же? — удивился наагалей. — Есть же вы! Вы носитель расположенности к дару. У вас есть дети?
— Да, — помедлив, ответил король. — Два сына и… дочь.
— Какая прелесть! — восхитился наагалей. — Взрослые?
— Дочери четырнадцать.
— О, даже еще есть вероятность проявления, — наагалей пришел в полный восторг. — Зверь иногда очень поздно появляется. Например, у жены наагасаха, девушки, которую родила ваша сестра, — принцесса дернулась, — он проявился всего несколько месяцев назад. Госпожа поведала мне, что он еще совсем маленький. Главное, обеспечьте вашей дочери полную безопасность и окружите любовью. Это должно спровоцировать появление зверя, если он есть. А если его нет, то он может появиться у детей ваших детей. Они же тоже носители дара. Только браков по расчету все же не надо. Если дар проявится поздно, пусть они не спешат заводить детей и дадут зверю вырасти. Мы точно не знаем, что будет, если пренебречь этим, но наагашейдиса уверена, что это недопустимо.
Возникло молчание. Наагалей в нервном возбуждении помахивал хвостом.
— Поверьте, брак по расчету вам не поможет. В вашем роду просто появятся детишки с хвостиками, — решил добавить наагалей.
Король вздрогнул. Похоже, он представил нага на престоле своей страны.
— Я вас услышал, — медленно произнес он. — И готов принять ваш ответ.
— Мы очень рады, что нам удалось прийти к взаимопониманию, — расцвел наагалей.
— А сейчас мы просим простить нас. Наагашейдисе нужно отдохнуть с дороги. Мы завтра выдвигаемся обратно, а дорога это так утомительно.
Наагашейдиса с сомнением посмотрела на него.
— Это уже мои слова, — наагалей застенчиво прикрыл рот ладошкой.
Наагасах куда-то уполз. В последнее время я ни разу не видела его с ногами. Видимо, с хвостом он чувствовал себя увереннее. Рядом, в придвинутом кресле, сидела Дарилла. Она вертела в пальцах лилию, которую вытащила из вазы. Вид у нее был слегка нервный, словно она хотела начать какой-то разговор, но не решалась.
— Знаешь, — медленно протянула она, не поднимая на меня глаз, — я раньше часто наблюдала за тобой. Все силилась найти те плохие стороны, о которых постоянно мама говорила. И не находила. Меня это жутко раздражало. Выходит, все видят, а я такая наивная и добрая, что не вижу. Бери меня и обманывай.
Повисло недолгое молчание. Я молча смотрела на сестру из-под полуопущенных век.
— А сейчас получается это они все наивные, — закончила свою мысль Дарилла.
Я оценила это завуалированное признание в симпатии.
— Ты уедешь, и здесь станет очень скучно, — неожиданно сказала Дарилла.
Я позволила себе слегка улыбнуться.
— А я разве что-то меняла? — удивилась я. — Вроде бы, я была довольно незаметной и скучной особой.
Дарилла фыркнула.
— Ну да, — согласилась она. — Но в последние недели здесь было очень интересно, хоть и местами иногда страшновато. Уедешь ты, и здесь так больше не будет. Сестры выйдут замуж, и меня потом тоже выдадут, — с грустью заметила она. — Знаешь, о чем я мечтаю? — ее глаза вспыхнули, и она, не дожидаясь моего ответа, продолжила: — Я мечтаю путешествовать по миру, смотреть и изучать разные места и народы, слушать чужие сказки и легенды… Я хочу увидеть хоть что-то, кроме нашего имения, перед тем, как меня выдадут замуж за какого-нибудь положительного мужчину.
Я молча ее слушала. В душе что-то болезненно ныло. Ее мечты так сильно перекликались с моими, что мне становилось больно от осознания того, что для меня это действительно не более, чем мечты. Я вышла замуж и связана обязательствами. Почему, ну почему я еще до встречи с наагасахом не сбежала из дома? Я прекрасно понимаю, что в мире очень много опасностей, от которых не избавит благородное воспитание. Но я была готова рискнуть. Почему я не попробовала рискнуть хоть раз в жизни? Чего я ждала? Подходящего случая? Он мог никогда не наступить. У меня он так и не наступил. Проще было устроить этот случай самой. А сейчас я упустила возможность побыть немного свободной и обрести то, о чем я так сильно мечтала.
Я хотела сказать Дарилле, что нужно действовать, не дожидаясь, пока твое время пройдет. Но так ничего и не сказала. Я почувствовала, что не вправе говорить ей это. Разъезжать по миру девушке опасно, особенно без сопровождения. А где она это сопровождение найдет? И вернуться в семью после такого побега будет невозможно. Отец покроет позором, или публично откажется от нее после этого порочащего репутацию семьи поступка. Разве я имею право ее на это толкать? Она должна сама решить все для себя. Наши желания редко исполняются сами по себе, без нашего участия. В их исполнении не поможет ни подходящий случай, ни посторонние люди. Принимаешь решения и прикладываешь усилия по осуществлению своих желаний только ты сама. Ты же и несешь ответственность за результаты своих действий, даже если на них тебя сподвиг кто-то другой.
