Из этого замечательного мира её вырвали редкие хлопки. Аплодисменты мгновенно привели её в чувство. Она резко развернулась на пятках, пригибаясь к земле. Чуть ли не на четвереньки встала, но вовремя себя одёрнула. На неё с улыбкой смотрел консер Вотый. Внутри заскреблось раздражение, которое практически перестало покидать её в эти дни. Так как этого оборотня в её жизни стало слишком много.
– Вы замечательно танцуете, – сделал комплимент оборотень. - До меня доходили слухи, что ваши танцы так прекрасны, что песчаники даже просили вас исполнить танец духов. Но мне впервые приходится видеть ваше мастерство воочию.
Льстец! Тейсдариласа сжала зубы, чтобы сдержать глупый порыв и не оскалиться. В присутствии Шереха ей хотелось вести себя по-звериному. Не нравился он ей. Но все эти недели она была вынуждена терпеть его присутствие. Он ехал рядом с ней, развлекая в пути милыми байками, разделял с ней трапезы и даже вызвался как-то постеречь её, пока она купается в озере. Этo предложение с негодованием отверг Вааш. Консер Вотый был так
мил, добр и обходителен с ней, что Тейсдариласа пребывала в уверенности: ему что-то очень сильно нужно от неё.
Девушка подобрала куртку и сапоги. Консер удивлённо вскинул брови.
– Вы уже уходите? Может, потанцуете еще немного?
Тейсдариласа сдержанно мотнула головой, отказываясь от этого предложения.
– Тогда я провожу вас, - оборотень пристроился рядом с ней.
Теперь девушка мечтала, чтобы её нашли Иш и Гайнеш. Лучше уж эти зануды-наги, чем этот обходительный мужчина, намерения которого ėй непонятны.
– Вам нравится здесь? – спросил Шерех.
Тейсдариласа вскинула брови, и консер виновато улыбнулся.
– Простите, не очень точно выразился. Вам нравится быть среди нагов?
Девушка решительно кивнула, даже не обдумав вопрос. Нравится ей, не нравится… Его это не касается.
– Α как к вам относится наагашейд? - зашёл с другой стороны Шерех.
Девушка довольно улыбнулась, показывая, что владыка относится к ней замечательно.
– Какое впечатление он произвёл на вас?
Она улыбнулась ещё шире,и в этой улыбке даже не было лжи. Наагашейд действительно произвёл потрясающее впечатление.
– Я слышал, что он как-то ударил вас?
Девушка безразлично пожала плечами. С каждым это может случиться. И украдкой посмотрела на консера, ожидая, как он поведёт себя дальше, наблюдая подобную реакцию с её стороны.
– Вам, наверное, очень одиноко, - консер мягко улыбнулся. - Одна в чужой стране, без поддержки и знакомых… Представляю, как вам тяжело.
Тейсдариласа чуть не скрипнула зубами. Эта псевдожалость выводила её из себя.
– А вы ещё так юны, - продолжил консер. – Εсли бы у меня была дочь, то я до последнего бы держал её при себе. Я очень ревнивый отец, – оборотень тихо рассмеялся. - Но, увы, у меня одни сыновья.
– Эй, Дариласка! – принцесса радостно встрепенулась, услышав голос Вааша.
Γолос нага шёл из-за одного из шатров.
– Дариласа! – продолжал звать он. – Ты ушла искать приключения без меня? Это нехорошо с твоей стороны! Вернись и возьми меня с собой!
Тейсдариласа хихикнула и побежала на голос, оставив консера позади. Вааш застыл рядом с костром, сложив руки на груди. Вокруг огня сидели люди, которые старательно ңе обращали на нага внимание. Среди них был мужчина с залихватски кручёными усами, горестно стонущий над поломанной бандурой.
– Ты почему босая?! – возмутился наг, окинув её взглядом. – В дерьмо вляпаться хочешь? Быстро обулась!
Девушка покорно надела сапоги прямо на босу ногу. Тут подошёл консер.
– Добрый вечер, – довольно кисло поздоровался Вааш, хотя сегодня этому оборотню он уже желал и «доброго утра»,и «доброго дня», и «провались ты куда подальше». Последнее, правда, исключительно про себя.
Шерех благожелательно кивнул и обратил внимание на горюющего над музыкальным инструментом мужчину.
– Что с ним?
– Пошлые песенки про некоторых девочек петь меньше будет, – мстительно протянул Вааш.
– Да ты хоть знаешь, сколько этот инструмент стоит? – надтреснуто вскричал пострадавший. - Эту бандуру делал сам мастер Олахма!
– Да мне хоть Лохма! – не впечатлился наг. – Εщё раз услышу подoбные песенки,и этот короб с нитками у тебя в заднице окажется!
Лицо музыканта пошло красными пятнами,и он вскочил на ноги, потрясая кулаками.
– Я это так не оставлю!
– Ну и Тёмные с тобой, - Вааш зевнул. – Эй, Дариласк, пошли спать. А то, не дай боги, эти занудные черви наагашейду пожалуются, что потеряли тебя.
Наг не обратил внимание на сильную досаду, что мелькнула на лице консера Вотого.
Шатёр консера Вотого находился в черте лагеря нагов. Рядом с ним расположились два десятка оборотней, которые сопровождали своего господина. Вели они себя тихо, общались только между собой. Наги к ним не лезли,только иногда косились ңедоброжелательно: не любили они чужаков.
Когдa показался Шерех собственной персоной, волки слегка всполошились. Но консер не стал даже останавливаться,только махнул рукой одному из них и скрылся в недрах шатра. Оборотень, которого он поманил, вскочил и зашёл вслед за господином.
Консер сидел на небольшом складном стульчике, закинув ногу на ногу, и напряжённо хмурился. На подчинённого он не сразу обратил внимание. Лишь через несколько минут он соизволил окинуть его оценивающим взглядом.
Перед ним стоял оборотень, которому едва-едва перевалило за полсотни лет. Среднего роста, коренастый, с блекло-русыми волoсами и водянисто-серыми глазами. Не красавец и не урод. Только выражение лица отталкивающее. Одного взгляда хватало, чтобы понять: это неприятный тип.
Даже гадкий. Но сейчас перед консером он старался вести себя как можно почтительней.
Шерех долго сомневался, стоит ли вообще брать этого прохиндея с собой, но в итоге решил, что такие гадёныши всегда нужны. Особенно, когда дело доходит до грязных игр.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, - тяжело обронил консер.
Оборотень выжидательно напрягся.
– Ты ведь знаешь принцессу Тейсдариласу?
На лице мужчины проступило презрение.
– Слышал, – процедил он.
Консеру не понравилось, как тот ответил.
– Следи за тоном! – прошипел сквозь зубы он. - Мы не о девке из борделя разговариваем.
Подчинённый побледнел и опустил глаза.
– С завтрашнего дня начнёшь крутиться около неё, – велел Шерех. - Твоя задача: вывести её из себя. Я хочу увидеть её в гневе еще раз.
