Он продолжил свой путь вниз.
Подползая к первому ярусу, Вааш обратил внимание на столпотворение. У входа теснились наги и с большим любопытством смотрели направо, в сторону лекарского крыла. Вааш спустился чуть ниже и перегнулся через перила. Взору его предстали Делилонис с самой широкой улыбкой на лице и ошарашенный Ссадаши.
— Н-наагариш, — осипшим голосом протянул парень, — вы о чём?
— Ссадаши, ну что непонятного? — ласково спросил Делилонис. — Это тебе.
И протянул ему рулон чего-то белого. Вааш пригляделся и едва успел захлопнуть рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Дел протягивал парню свою шкуру!
— Н-наагариш, я не из этих, — Ссадаши с ужасом смотрел на шкуру.
— Ссадаши, дорогой мой, хватит ломаться. Бери, — нежность улыбки Делилониса была просто беспредельна.
Стража молча ухахатывалась, кусая костяшки на руках. Вааш, будучи не в силах сдерживать эмоции, молотил хвостом по ступеням.
— Но наагариш… — парень посмотрел на Делилониса со страданием.
Делилонис наклонился к нему и также ласково и при этом угрожающе произнёс:
— Сам изгваздал — сам носи.
И впихнул рулон в руки Ссадаши.
— Тебе очень пойдёт, — заметил наагариш и ласково потрепал парня по волосам.
После этого он развернулся и с достоинством выполз из дворца, оставив красного парня с рулоном своей шкуры. Вааш не выдержал и громко расхохотался. Парень вскинул глаза и обозлённо посмотрел на него.
Виаша маялась весь день, не зная, как начать разговор с Есашем. Если бы он не был так увлечён ребёнком, то давно бы заметил её страдающий взгляд. Но парень вился над спящей малюткой, как орлица над орлёнком, и метания девушки оказались не замечены им.
Она терзалась до самого вечера, но так и не смогла начать этот разговор. Девушка ощущала себя опустошённой и ненужной. Сказывалась и прошлая бессонная ночь. Навалившаяся усталость полностью задавила в девушке всякую надежду на то, что Есаш может ответить ей взаимностью. В один момент она просто уснула, когда решила прилечь на постель. Есаш в это время ползал по комнате с ребёнком на руках.
Проснулась она в тот момент, когда парень осторожно укладывал девочку рядом с ней. Он поправил малютке одеяльце, погладил по головке и тихо направился к выходу.
— Пожалуйста, останься с нами, — неожиданно для себя тихо попросила Виаша.
Есаш замер, а затем медленно повернулся. Девушка вжала голову в плечи, но посмотрела в ответ, не отводя глаз.
— Остаться? — несколько удивлённо повторил парень.
— Да, — чуть слышно ответила Виаша.
Некоторое время он просто смотрел на неё, сурово сжав губы, а затем спросил:
— Ты же понимаешь, что после этого я никогда не уйду?
Сердце девушки радостно подскочило, и она быстро и нервно кивнула. Нет, она не понимала этого, но очень надеялась, что так и будет.
Есаш медленно, не отводя от неё глаз, приблизился к постели и лёг на неё. Протянул над головой Ашики свою руку. Виаша почувствовала, как его пальцы коснулись её шеи, а затем его ладонь скользнула под её голову. Он медленно погладил её волосы.
— Ты будешь спать на моём плече, — Есаш не спрашивал, он утверждал, но Виаша всё равно кивнула.
Хвост парня осторожно коснулся её хвоста. Она нерешительно шевельнулась навстречу, и через несколько секунд их хвосты обвились. На губах Есаша появилась легкая улыбка.
— Жаль, что первый шаг совершил не я, — тихо произнёс он.
Виаша смущённо улыбнулась и посмотрела на спящую дочь. Её сердце билось так громко, что его стук должен был услышать и Есаш. Но он не слышал, потому что его сердце стучало так же громко. А Ашика продолжала безмятежно спать, лёжа между своими слишком юными родителями.
На следующее утро Виаша вместе с дочерью и отцом в сопровождении Есаша уехала в поместье рода Онсаш.
Аглегарисий сидел на крыше дворца и смотрел, как за ворота выносят паланкин. Рядом с ним катились две колесницы. Только что на его глазах в носилки села нагиня с ребёнком, и даже отсюда он видел счастливую улыбку, блуждающую на её губах.
Ему нравилось незаметно наблюдать за окружающими. У них он учился заново жить. Вкус к жизни Аглегарисий потерял уже давно, когда понял, что смерть его неминуема. Кровь его созданий продолжала течь в жилах людей, но она перестала проявляться.
Бог подставил лицо под лучи восходящего солнца. Сколько эмоций он тогда пережил… От гнева и отчаяния до безразличия и отупляющего равнодушия. И сам не заметил, как вечный сон забрал его в свои объятия.
Он прикрыл глаза, вспоминая своё пробуждение. Εму прекрасно спалось. В его снах было тепло, много солнца и всё вокруг звенело от жизни. А потом его словно ударило под дых. Его пронзило острое желание жить. Это желание имело невероятную силу, и оно принадлежало не ему. Но оно проходило через его грудь и беспощадно вырывало из того уютного мира, что снился ему. В голове замелькали различные картинки. Ночное небо над песчаными барханами… Великолепный город, крыши которого загибались вниз… Густые леса… Искажённое от боли лицо красноглазого блондина… Чьё-то суровое лицо со шрамом… Мелькнула яркая рыжая шевелюра, а следом за ней белый змеиный хвост с золотыми узорами… И зелёные глаза… Часто… Много… Из-за них сильнее всего хотелось жить. Хотелось вцепиться в жизнь зубами и есть её, есть… лишь бы выжить!
Он рванул вперёд, к этой желанной жизни. Но что-то захрустело, затрещало, не отпуская его. Ему казалось, что с каждым промедлением жизнь убегает, и с рёвом опять бросился вперёд. Εго же собственный крик его и разбудил.
Аглегарисий открыл глаза и обнаружил себя в какой-то тёмной пещере сплошь обвитым высохшими лозами. Желание жить тянуло его куда-то, и он бросился туда, повинуясь этому зову.
И Аглегарисий увидел источник этого желания. Девочка. Тонкая, хрупкая, смертная… его создание. Εё закрывал собой мужчина-полузмей. Аглегарисий не сразу вспомнил, что раса, к которой принадлежал мужчина, называется нааги. И на тот момент его мало интересовал какой-то там наг. Он только что проснулся, его разрывало дикое желание жить, в голове царил хаос, а кожа трескалась и кровоточила из-за проросших в неё травяных корней. Он даже не вслушивался в разговор полузмея с какой-то женщиной. В женщине он потом узнал Сариту и вяло удивился: что ей нужно от его создания?
Он считал, что ещё спит. Всё вокруг казалось нереальным… продолжением сна. А потом он проснулся еще раз.
Сигналом к пробуждению послужили слова Сариты: «…убей…». Бешенство. Вот что пробудило его окончательно. Οн заразился желанием жить от смертной девчонки. Он так давно не ощущал это яркое, наполняющее жизненной энергией желание. Он хотел ощущать его и дальше, оно нравилось ему.
Аглегарисий открыл глаза и задумчиво прищурился. Странно вообще, что в том состоянии у него хватило выдержки не прибить Саритку. Он потом долго гулял, перемещался в разные точки мира, купался в океане, сидел на снегу в горах, утопал по колено в болотной жиже… и с детским интересом и удивлением смотрел вокруг. Он словно видел это всё впервые. Словно не было периода в его жизни, когда ему приелось решительно всё. Его жизнь началась заново.
