Дариласа осмотрелась. Они находились в какой — то комнате, похожей на гостиную. Много подушек, низенький столик, вазы в нишах… Она вернула своё внимание повелителю. Её сильно беспокоило состояние наагашейда, но она не знала, чем помочь. Сперва она попробовала подвинуть его, но поняла, что это не в её силах.
— Сядем, — тихо произнесла она.
Дейширолеш тут же опустился вниз, почти упав. Дариласа обняла его и стала медленно гладить по спине, укачивая в своих объятиях. Постепенно дыхание его стало тише и ровнее, тело перестало дрожать, расслабилось, потяжелело. Девушка ощутила, как на её плечи всё сильнее и сильнее наваливается чужая тяжесть. Но терпела. И радовалась, что наагашейд, кажется, приходит в себя. Она коснулась губами его влажного виска, одной рукой продолжила успокаивающе гладить его по спине, а другой провела по всё ещё нервно вздрагивающему хвосту. И легонько поцеловала в шею. В то место, где бился пульс. Хвост шевельнулся, прижимаясь к её спине. Дариласа слабо улыбнулась и прижалась щекой к виску Дейширолеша. Внутри ворчала кошка, которой очень хотелось пометить наагашейда, раз он так близко и не собирается убегать. Глупый зверь, куда наагашейд денется в таком состоянии?
— Я так испугался, — очень тихо прошептал Дейширолеш. — Дико испугался.
Дариласа в замешательстве посмотрела на его голову. Вспомнился Роаш, его переживания, инстинкты… И у девушки мурашки по спине побежали.
— Я никогда так не боялся, — Дейш продолжал тихо рассказывать ей о пережитом им потрясении. — Я только один раз, один-единственный раз представил, что тебя убили. Один раз и… Мне кажется, что я схожу с ума!
Дариласа протиснула одну руку между их телами и погладила его по голове, зарываясь пальцами в волосы. Её уже саму потряхивало. Сомнения в правдивости признания наагашейда развеивались как дым на ветру. Она знала, что инстинкты в нагах просыпаются только в отношении тех, кто стал им дорог. Повелитель боялся за неё. Боялся так сильно, что заподозрил самого себя в безумии. Её распирало от радости и в тоже время от жалости к наагашейду. Дариласа даже испытала вину за свою эгоистичную радость. Εму плохо, а она радуется, что он испугался за неё. Но она не могла ничего с собой поделать.
Дейширолеш неожиданно зарычал.
— А ты как всегда везде лезешь! — яростно прошипел он. — Не думая о собственной жизни и безопасности! Тебя любить страшно!
Дариласа даже не поняла, чего ей хочет больше: извиниться, обидеться или рассмеяться. Но слово «любить» вызвало у неё тёплую улыбку. Может, тоже признаться ему? Но девушка ощутила, что её язык отяжелел. И почему в присутствии наагашейда ей так сложно разговаривать?
— Ну, ничего… ничего… — Дейширолеш словно сам себя успокаивал. — Больше никто из них тебе не будет угрожать. Умрут сегодня же! Все!
Светлая радость покинула Дариласу. Угрожать ей? Звучит так, словно их убьют ради её безопасности. На душе стало пакостно. Нет, ей не было жаль тех, кто напал на дворец и устроил резню. За каждый поступок нужно нести ответственность согласно его тяжести. Всё правильно, кто-то заслужил это наказание. Кто — то, но не все. Ведь были и те, кто отказался повиноваться приказу своего господина и остался в камерах. Да, они тоже заслуживают наказания за то, что участвовали в заговоре. За то, что предали своего повелителя и свой народ. Но она могла понять причину, по которой они пошли на это. Приказ главы рода всегда будет ближе потому, что глава рода рядом. При желании Жейш мог надавить на семью. Эти наги тоже заслужили наказание. Но тяжесть наказания должна быть равна тяжести преступления.
— Почему ты напряглась? — подозрительно спросил наагашейд.
Дариласа поняла, что руки её замерли и перестали гладить повелителя. В душе зародилось сомнение. Она не знала, стоит ли говорить с ним на эту тему. Он зол, сильно расстроен и вряд ли захочет слушать её. Только ещё больше разозлится. И она очень сильно боялась, что, если сейчас поднимет эту тему, то он оттолкнёт её, и его любовь исчезнет. Девушка почувствовала, как внутри у неё схлестнулись два желания: попытаться смягчить наказание для тех, чья вина не так тяжела, и промолчать, что бы сохранить его расположение и любовь. За последнее желание она ощущала стыд. Промолчать, уйти от проблемы, не попытаться что — то изменить лишь из-за того, что она боится потерять его расположение. Заплатить за это расположение молчанием и возможностью спасти чьи-то жизни. Ей стало мерзко от собственного, как ей показалось, низкого порыва. И Дариласа тихо спросила:
— Зачем казнить всех?
Дейш вскинул голову и разозлёно посмотрел на неё.
— Вот знал я, что ты и сюда влезешь! — прошипел он. — Забудь про это и больше никогда не вспоминай! Они могли убить тебя!
— Не все, — тихо напомнила Дариласа. — Не все пришли убивать.
В горле запершило от волнения и от слов. А наагашейд сильно сжал её плечи ладонями.
— Они все заслужили смерть! — глаза его взбешённо блестели. — Они предали меня, не сообщив о планах своего господина! Такое искупается только смертью!
Дариласа протянула вперёд руки и обхватила его лицо ладонями, пристально смотря в злые зелёные глаза.
— Их могли заставить, — тихим, проникновенным голосом произнесла она. — Нужно разобраться.
Он замер, словно внимательно вслушивался в её слова. И Дариласа решила использовать один из аргументов, что теснились в её голове, выдав длинную фразу.
— Стремительная казнь может вызвать в подданных подозрение, что вы становитесь похожи на отца, наагашейд.
В его глазах что-то изменилось, и он резко отстранился, оставив в её ладонях пустоту. Его хвост перестал сжимать девушку. Дейш встал и подался назад. Ноздри его взбешённо подрагивали. Дариласа ощутила, что сбылся её худший кошмар: он оттолкнул её. В груди болезненно заныло, и ей пришлось собрать всю свою выдержку в кулак, чтобы не показать эту боль.
— Вот как! — зло усмехнулся наагашейд. — Хорошо.
И, развернувшись, ударил по стене хвостом так, что вся комната вздрогнула. Дариласа продолжала сидеть на полу и смотреть на него снизу.
— Хорошо! — яростно процедил он. — Хочешь спасти их? Прекрасно! Тогда нести ответственность за их поступки будешь ты, ясно?
Дариласа непонимающе посмотрела на него.
— Я разрешу тебе забрать тех, кого ты посчитаешь недостойными смерти, — на губах Дейша появилась злая улыбка. — Я отдам их тебе, и, чтобы они ни натворили, ответ за это держать будешь только ты! Это же ты захотела их пощадить!
Дариласа кивнула, посчитав, что это будет справедливо. Её невозмутимость, казалось, еще больше разозлила Дейша. Его хвост яростно взвился.
— Но это не значит, что я их не накажу. Отныне род Огладош лишён своего имени. Больше нет такого рода. Они безымянные! Титул наагариша будет передан более достойному роду. Они также лишаются права иметь своего наагалейя. Их госпожа теперь ты!
В желудок упал холодный ком. К этому Дариласа не была готова. Но позволить себе отступить она не могла, поэтому кивнула, лихорадочно пытаясь смириться с мыслью, что у неё теперь есть ответственность перед целым родом.
