Дейш молча покинул зал. Οн не даст Тейс умереть.
Айвасарита еще некоторое время ходила вокруг тела Чанвашара, мурлыкая себе под нос какой-то весёленький мотивчик. А когда убедилась, что наги уже далеко, чуть слышно позвала:
— Эссесе.
Рядом с ней образовался сгусток тьмы, который приобрёл зеленоватый цвет и вытянулся вверх, принимая подобие человеческой фигуры. Ни носа, ни губ, ни ушей у него не было, только горящие жёлтым глаза.
— Убей эту девочку, — спокойно приказала Айвасарита. — Только тихо и аккуратно, чтобы это никоим образом нельзя было связать со мной. Я не хочу портить отношения с этим мальчиком, да и с основателями мне проблемы не нужны.
Слуга поклонился и тихо прошипел:
— Ссслушаюссь.
И тут же исчез.
Айвасарита довольно улыбнулась. Да, планы пошли не так, как это было нужно ей. Но всё можно поправить. Её планы менялись уже много раз. Изначально она не желала, чтобы Дейширолеш становился богом. Больно уж своевольный. Она даже лично явилась императору Давридании и предсказала ему, что скоро повелитель нагов станет большой проблемой. Ну и лицо же было у этого мужчины! Айвасарита тихо рассмеялась, вспомнив поражённый взгляд императора Аргелиса. Но император не оправдал её ожиданий. Поэтому планы изменились в очередной раз. Ну, неужели она не сможет очаровать своей красотой одного нага? К сожалению, и эти планы не осуществились должным образом. Но одну маленькую помеху совсем несложно устранить.
Айвасарита уже хотела исчезнуть, когда в центре зала вдруг появилась фигура очень высокого и крупного мужчины. Богиня удивлённо посмотрела на него: всё его тело было увито чёрными высохшими лозами, а из-под них клубилась тьма.
Мужчина стремительно метнулся к ней и, схватив за горло взвизгнувшую от страха богиню, припечатал её к стене с такой силой, что посыпались камушки. Кокон из лоз лопнул на голове мужчины, и Айвасарита закричала от ужаса, узнав эти красные глаза.
— Сука! Если она умрёт, я приду к тебе! — многоголосым эхом проревел мужчина. — Я не буду разбираться, кто убил, и просто приду к тебе! Я сперва оторву тебе твои ноги, потом руки, разорву всё твоё тело, а напоследок разобью твою пустую голову о камни! Ты поняла меня?!
— Да… да… — Айвасарита всхлипывала от ужаса. — Аглегарисий, я не посмею… пожалуйста, пусти…
— Я предупредил! — рявкнул напоследок проснувшийся бог и исчез.
Айвасарита кулем повалилась на пол, кашляя и заливаясь истеричными слезами ужаса.
— Эссесе! — завопила она, захлёбываясь рыданиями. — Эссесе!
Слуга появился прямо перед ней.
— Великая, что с вами? — в его голосе зазвучало беспокойство, и он попытался поднять богиню.
— Не трогай её! — закричала она. — Никогда её не трогай! Даже не подходи к ней!
— Как сскажете, великая, — покорно произнёс слуга. — А теперь пойдёмте.
Он с трудом поднял Айвасариту, которая билась в припадке истерики, и они исчезли.
Зал опустел. На полу всё также лежало тело Чанвашара, пространство освещал яркий свет. У одной из стен медленно проявились две фигуры, закутанные с ног до головы в белые одежды.
— Да… — после некоторого молчания протянула одна из них. — Такого я не ожидал. Нет, Чан и Сарита меня не удивили, но вот эта девочка… Нет, не ожидал! Вместо одного бога у нас теперь две половинки!
— Доигрался, — мрачно сказал ему спутник. — Что теперь с этим будем делать?
— А с этим нужно что-то делать? — наигранно удивился его товарищ. — По-моему, получилось очень интересно. Крайне занимательно посмотреть на то, что выйдет из них примерно через две тысячи лет.
— Таш! — строго одёрнул его спутник. — У нас были другие планы!
— Ну, многие планы приходится менять, — заметил тот, кого назвали Ташем. — Мне, право, жаль убирать эту девочку. Мы с тобой так долго переживали, что она умрёт раньше времени, что я почти привязался к ней. И Аглегарисий проснулся. Хорошо же?
Его товарищ тоскливо вздохнул.
— А вот Чан и Сарита меня расстроили, — Таш подошёл к телу Чанвашара и опустился рядом с ним на корточки. — Я думал, они смогут понять свои ошибки и измениться. Чан осознает, что его губит гордыня и высокомерие, а Сарита поймёт, что, чтобы что-то получить, нужно сперва что-то дать. Мы даже наказания подобрали соответствующие: Чанвашара ударили по гордости, а Сариту заставили испытать сердечную боль. Но, видимо, не так мы уж и мудры.
— Не всё зависит от нас, — мрачно сказал его товарищ.
Таш погладил Чанвашара по голове.
— Мой мальчик, до последнего надеялся, что до этого не дойдёт. Это моя вина: при создании я вложил в тебя слишком много амбиций.
— Каждый должен бороться со своими пороками сам, а не списывать на то, что его таким создали, — не согласился его суровый спутник. — Чан сам выбрал свою дорогу и не пожелал с неё сворачивать.
Таш грустно кивнул и поднял тело Чанвашара на руки. Οни исчезли, и вместе с ними исчез и свет. Через некоторое время раздался гул, затем стены зала ухнули, и вниз посыпались камни…
Γлава 7
У самого выхода из подземного города Дейш остановился и круто развернулся. Миссэ и Доаш по струнке вытянулись под его горящим взглядом.
— Никто! — тихо прорычал Дейш. — Никогда! Не должен! Узнать! Что! Здесь! Произошло! — и уже мягче: — Ясно?
Наги кивнули.
— Забудьте, что здесь произошло, навсегда. Вас здесь не было.
Наги опять кивнули. А Дейш повернулся к выходу. Οн никогда и никому не позволит узнать об этом. Тейс никогда не будет мучить знание того, что её ждёт после смерти. Достаточно, что он сам об этом знает. У него достаточно времени, чтобы подготовиться к тому, что их может ожидать, и быть готовым защитить её.
В глаза ударил солнечный свет. Снаружи царила прекрасная солнечная погода, пели птички, раздавалось тихое шипение нагов…
Когда из тёмного зева прохода показался наагашейд с Дариласой на руках, у нагов глаза полезли на лоб, а Делилонис потрясённо распахнул рот.
— Олени! — от души приложил их Дейширолеш. — Это вы так смотрите, что внутрь проникают те, кому там делать нечего?!
За его спиной появились Миссэ и Доаш, и лица у нагов стали потрясённо-ошеломлёнными.
— Господин, — Миссэ решил оправдать ротозейство оставленных снаружи нагов, — госпожа отвлекла их, сломав одно из рёбер дракона.
Он указал пальцем на серый бок сломленной скалы. Дейш презрительно фыркнул: для него это не оправдание. К нему спешил Делилонис.
— Дариласа… — потрясённо шептал он.
Но Дейш не позволил ему даже прикоснуться.
— Не трогай! — зарычал он. — Не уследил, пропустил, так что не трогай!
