Но тут с боку приблизился де Шантайс. Я хотела сказать ему, чтобы он ушёл отсюда, поскольку едва себя контролировала. Только парень взял меня за руку и начал гладить по ладони, осторожно проговаривая:
– Эрин, успокойся, не надо замораживать всю академию в приступе гнева. Вы сейчас спокойно со всем разберётесь, – а после он наклонился к самому уху и едва слышно произнёс: – Колючка, прекрати или тебя отчислят! А при отчислении блокируют магию, помнишь ещё?
Я испуганно захлопала ресницами, ощущая, как магия недовольно отступает. Оглянувшись по сторонам, увидела, что на меня все смотрят с ужасом и жалостью одновременно. Ну да, такой позор, из-за банальной злости утратить контроль над собой. В глазах появились слёзы, и я опустила голову. Единственное, что смогла, это тихо прошептать:
– Прошу прощения, магистр Тонран.
Шумно выдохнув, преподаватель громко произнёс:
– Всем продолжать занятие самостоятельно.
Затем мужчина сделал пару шагов в мою сторону и замер. Возможно, меня собирались наказать или отправить к ректору, но на полигон зашли лорд Орайн с магистром Атироном. Орайн быстро оценил ситуацию и очень ловко считал из воспоминаний первого попавшегося адепта, что именно произошло. К нам с Рейнодом подошёл Атирон и ласково попросил:
– Адептка Нор, вам лучше пройти в свою комнату. Адепт Шантайс, проводите девушку.
После чего он переглянулся с Орайном и тот позвал магистра Тонрана в кабинет к ректору. Рейн взял меня за руку и увёл с полигона. По пути в комнату, я молча вытирала злые слёзы и ругала себя за несдержанность. Вот скажите, почему все говорят, что маги холода отмороженные, а я начала вспыхивать от каждого неправильного жеста в мою сторону?
Может просто никто не встречал других магов, кроме нашего императора? А на самом деле они все бесятся от любого неправильного жеста в свою сторону? Вот например я ни разу не слышала, чтобы к кому-то в гости приехал родственник с такой стихией! Поднимаясь по широкой лестнице в крыло женского общежития, я настолько ушла в себя, что толчок в плечо стал для меня неожиданностью. Рядом раздался испуганный женский писк и следом прозвучал холодный голос Рейна:
– Неужели лестница настолько узкая?
– Простите, это вышло случайно, – писклявый женский голосок, заставил поднять голову.
Я успела заметить только спину какой-то адептки, которая спешно бежала вниз. У меня вновь появилось странное ощущение узнавания. Словно я знаю эту девушку, но не могу припомнить откуда. А следом в голове промелькнула мысль, от которой я споткнулась и чуть не грохнулась назад. Хорошо, что Рейнод крепко держал меня за руку и не дал упасть.
«Может, мне не дано справиться с этим даром, и для всех будет лучше, если его заблокируют?»
Замерев, я подняла ошарашенный взгляд на Рейнода. Парень остановился и вопросительно приподнял бровь. А я открывала и закрывала рот, в попытке рассказать о своих диких мыслях, только не могла выдавить ни словечка. Раздражённо мотнув головой, я со всех ног рванула к своей комнате. Открыла дверь, зашла в холл и злобно прошипела:
– Что бы тут не происходило, я в этом разберусь. Дар мой кому-то не понравился. Узнаю, кто это делает, ноги вырву.
– Эрин, ты меня пугаешь, – протянул де Шантайс.
– Поверь, я очень хочу рассказать тебе кое-что, но не могу по неизвестной причине. Словно на меня наложили заклинание молчания…
Последние слова я пробормотала с широко распахнутыми глазами и бросилась к шкафу, где лежала моя сумка с зельями. Проследовав за мной, Рейн изумлённо наблюдал, как я сижу прямо на полу и вытряхиваю из своей сумки флаконы. При этом я не обращала на парня никакого внимания, и сосредоточенно читала названия на бутылочках.
Просто вспомнила, как нам в Орталоне рассказывали о «молчанке», как называли заклинание в простонародье. Его можно было снять, если выпить зелье от ангины в течение часа после применения заклинания. Именно поэтому при заключении важного договора устраивали чаепитие часа на два. Ведь там всегда подписывали бумаги о неразглашении, и происходило это с применением такого заклинания.
Увидев флакон с нужным зельем, я выдернула пробку и сделала несколько глотков мерзкой субстанции. Всегда терпеть не могла эту гадость, поэтому старалась не болеть. Подождав пару минут, я повернула голову к Рейну и проговорила:
– Я знаю, почему девушки сами просят заблокировать их магию!
Спустя минут пять мы сидели в гостиной и грустно вздыхали, после моего рассказа де Шантайсу обо всём, что произошло. Только это породило ещё больше вопросов. Я действительно знала, почему адептки добровольно идут на блокировку дара. Но кто измывается над их разумом и заставляет девушек скатываться в омут безумия, мне было неизвестно. Когда я заикнулась о молчанке, Рейн удивлённо уставился на меня и спросил:
– Ты понимаешь, что это можно сделать, лишь прикоснувшись к объекту. Хочешь сказать, что всё это делает магистр Тонран? Зачем ему избавляться от адептов и так подставляться при этом?
– Мне тоже всё это кажется странным, – вздохнула я. – Ну не адептка же второкурсница решила пошутить?! А больше, не считая тебя, ко мне никто не дотрагивался.
Поняв, что мы всё равно ничего больше не узнаем, Рейнод направился к себе в комнату. Гонг сообщил, что физподготовка окончена и у нас есть ещё полчаса на то, чтобы принять душ. Затем по расписанию был завтрак, и начиналась теория. Постанывая, я стала под струи тёплой воды. Сегодня мне знатно намяли бока, всё же академия Орталона не была военной и там не уделяли столько внимания физическим нагрузкам.
Но через минуту я готова была просить прощения у всех преподавателей вместе взятых, и расцеловать основателя академии. Вода убрала всю боль, ссадины и синяки с моего тела. Так что из ванной я вышла в отличном расположении духа. Быстро надела форму, глянула на себя в зеркало и в очередной раз отметила, как красиво смотрится на мороке белоснежная мантия.
От стука в дверь я дёрнулась. То, что это не Рейнод, Стефан или Дамиан, я знала точно. Поскольку мы договорились по утрам встречаться в столовой. Мне стало страшно, всё-таки недавно я покалечила преподавателя и угрожала ему в присутствии всего первого курса. Такое не могут оставить безнаказанным. Сделав глубокий вдох, я направилась к двери.
В подтверждение моих страхов, в коридоре стоял магистр Атирон. Увидев меня, мужчина дружелюбно улыбнулся и произнёс:
– Адептка Нор, в связи с происшествием на полигоне, ваше расписание изменилось.
– Ой. А разве об этом сообщают теперь магистры? – признаюсь, я стала очень подозрительной и теперь в каждом преподавателе видела угрозу. Ведь кто-то наложил на меня заклинание. Откуда я знаю, может они все тут заодно.
– Нет, просто я хотел убедиться, что вы себя нормально чувствуете, – искренне улыбнулся магистр. – Насколько я вижу, всё отлично. Адепт Шантайс вовремя привёл вас в чувства. Интересно, где он только этому научился?
