Между тем «сибирская язва», если она и существовала весной 1979 года в Свердловске, должна была быть не кожной, а легочной. И возбудитель попадал к людям не через мясо (и кишечник), а по воздуху (через легкие). Причем это воздушное (аэрозольное) путешествие возбудитель проделывал в первые дни апреля, то есть задолго до того, как генерал П. Н. Бургасов распорядился сжигать конфискованное у жителей мясо в печах керамического завода (создав тем самым повод для обвинения «несгораемых» спор сибирской язвы в склонности к воздушным путешествиям).
Легочная форма сибирской язвы
Диагноз «легочная форма сибирской язвы» появился в первые дни эпидемии. Его можно найти, например, в личных записях главного врача больницы № 24 г. Свердловска, которые случайно сохранились после массового изъятия (диагноз относился к А. А. Комельских, умершему 13 апреля 1979 года). Этот диагноз можно найти и в названии докторской диссертации Л. М. Гринберга, которая была защищена в 1995 году [221].
В прессе диагноз появился лишь в 1991–1992 годах, когда под напором фактов был полуофициально признан факт выброса в апреле 1979 года облака возбудителя сибирской язвы из вентиляционной системы Свердловска-19. Имелось в виду, что там хранились будто бы малые количества возбудителя сибирской язвы, которые использовались будто бы исключительно в связи с проводившимися работами по созданию вакцины против этой болезни.
Появление диагноза «сибирская язва» обычно приписывают патологоанатому 40-й городской больницы Ф. А. Абрамовой [47]. Однако при этом не упоминают, не был ли этот диагноз «подсказан» военными, которые скрывали реальное положение дел. Во всяком случае, трудно понять, почему патологоанатом, познакомившийся с болезнью ближе всех, не рассмотрел, хотя бы в порядке гипотезы, других заболеваний, способных дать аналогичную картину.
3.2.3. Причины
В Свердловске в 1979 году сложилась редкая для Советского Союза жизненная коллизия. При выяснении причин и обстоятельств эпидемии традиционный и несокрушимый тандем «армия+КГБ» в силу частного несовпадения интересов уступил место неожиданной конструкции «КГБ против армии», разумеется временной.
Утверждалось, что вначале об истинных причинах биологической катастрофы в Свердловске не знали ни всезнающий и всемогущий КГБ, возглавлявшийся будущим руководителем Советского Союза Ю. В. Андроповым, ни Свердловский обком КПСС во главе с будущим руководителем новой России Б. Н. Ельциным [17]. Это не помешало впоследствии генералу П. Н. Бургасову хвастаться, как он докладывал о ходе и деталях расследования лично Ю. В. Андропову из кабинета Б. Н. Ельцина, которого он предварительно выставлял из его кабинета [56].
Считалось даже, что ни первый секретарь обкома КПСС Б. Н. Ельцин, ни министр здравоохранения СССР Б. В. Петровский будто бы не посещали военного городка. Это неправда. Оба эти должностных лица не могли не нанести визит непосредственно в военно-биологический центр Свердловск-19 (тому есть свидетели). Хотя Б. В. Петровский побывал в военном городке лишь через месяц после начала событий, причем в официальной обстановке он предпочитает рассказывать не о сухопутном визите в Свердловск-19, а об облете района эпидемии на вертолете. А посещали эти высшие должностные лица Свердловск-19 именно потому, что твердо знали, откуда исходила смерть.
Организация-виновник
О реальной подоплеке событий знал лишь один человек — прибывший 4 апреля в Свердловск генерал Е. И. Смирнов — начальник 15 управления Генштаба, хозяин Свердловска-19. Именно ему руководство провинившегося военно-биологического института доложило о случившейся беде. Однако этот генерал не сделал ничего, чтобы органы власти (об обществе речи не было) хоть на шаг приблизились к правде. И тем более — начали спасать людей.
Генерал П. Н. Бургасов, также появившийся в Свердловске 4 апреля (с тайной подачи генерала Е. И. Смирнова, официально же он получил распоряжение от министра здравоохранения Б. В. Петровского), исполнял в то время должность заместителя министра здравоохранения СССР — главного государственного санитарного врача СССР. Он, возможно, не знал детально о подоплеке событий, но, безусловно, все понял и… предоставил им идти своим чередом. Дело в том, что еще в 1958–1963 годах П. Н. Бургасов работал в Свердловске, занимаясь секретными работами в области наступательного биологического оружия прямо в городке № 19 [8, 166]. После чего был переведен в советский открытый истеблишмент и именно в этом качестве прибыл в Свердловск в апреле 1979 года. Генерал П. Н. Бургасов не стал посещать Свердловск-19 не потому, что не знал источника беды, а потому, что вскоре должен был ехать в зарубежную поездку, срывать которую ему не хотелось. А тайный визит к стенам военного городка № 19 он все-таки совершил и даже отобрал пробу грунта.
Заместитель председателя КГБ СССР генерал В. П. Пирожков прибыл в Свердловск одновременно с двумя медицинскими генералами. По-видимому, он еще не знал истинной картины событий, но на него по должности легло руководство выяснением всех причин и обстоятельств.
Естественно, КГБ не погнушался традиционной охоты на шпионов, которые (семейная пара из США) были отловлены и по всем правилам детективного жанра выдворены из СССР [21, 22]). В дальнейшем в порядке продолжения этой линии прикрытия корреспонденту одной газеты было даже велено сообщить, что 5 апреля 1979 года «Голос Америки» будто бы сообщил о разработках биологического оружия в СССР и о выбросе штамма сибирской язвы в Свердловске, который и вызвал многочисленные случаи смерти [25]. Это была очевидная дезинформации — во всяком случае, сама радиостанция «Голос Америки» проверила по моей просьбе свои архивы и того мифического сообщения от 5 апреля 1979 года не нашла.
Однако необходимо было выявить и истинные причины. И потом высшие руководители страны все знали однозначно, о чем свидетельствует нижеследующий диалог времен 1981 года.
Разговор знающих людей
Генерал В. А. Лебединский (15-е управление Генштаба):
«Как же много мер безопасности требуется для каких-то крошечных бактерий! На наших предприятиях это устроено несколько иначе».
Шахов (начальник оборонного отдела ЦК КПСС):
«И зря. Если бы вы, товарищ генерал, не относились к этому с такой иронией, то аварии в Свердловске можно было бы избежать и вы не погубили бы столько людей» [10].
Пока же военные биологи делали все, чтобы отвести подозрения подальше от себя.
В отсутствие информации от армии и достоверных данных от тайной агентуры был использован неизбежный в подобной ситуации пассивный медико-географический подход. Теперь уже ясно, что КГБ установил виновность военных биологов не благодаря помощи, а вопреки московским медицинским генералам Е. И. Смирнову и П. Н. Бургасову и свердловским военным биологам, допустившим в своей работе как минимум преступную халатность. Однако, для того чтобы картина территориального распределения смертей на карте Чкаловского района уперлась непосредственно в военно-биологический центр Свердловск-19 [21, 25], понадобились две недели наблюдения за гибелью нескольких десятков ни в чем не повинных гражданских людей. Впрочем, гражданские врачи догадались об истинном виновнике еще в начале эпидемии [17]. В частности, главный эпидемиолог Чкаловского района В. Н. Перлин, имевший доступ в военный городок № 19 до эпидемии и лишившийся его после начала трагических событий, в те дни не скрывал своего мнения о виновности военно-биологического центра [22].
