Руководство института в Кольцово, называющегося центром биотехнологии и вирусологии «Вектор», инициировало немало статей о его нынешних трудовых буднях [61, 62, 173–176, 243, 244]. Пресса не забывает рассказывать байки, что раньше в институте «по распоряжению Минобороны делали противоядия, которые должны пригодиться на случай бактериологической войны» [244]. После перемещения в «Вектор» в 1994 году коллекции штаммов натуральной оспы из Института вирусных препаратов (Москва) этот центр стал официальным хранилищем вируса оспы [10]. 30 июня 1999 года обе мировые коллекции вируса оспы — в «Векторе» и в CDC в Атланте (США) — должны были быть уничтожены, после чего с угрозой черной оспы было бы покончено во всемирном масштабе навсегда. Однако руководство «Вектора» стало доказывать, что вирус оспы мог сохраниться в захоронениях в условиях вечной мерзлоты Сибири. А тут еще угроза терроризма… [61, 62, 243]. В общем, они добились своего — уничтожение коллекций так и не состоялось. В начале 2003 года в прошлом секретный пос. Кольцово получил официальный статус наукограда. Так у руководства института появилась надежда превратить пос. Кольцово в инновационный центр, в зону концентрации передовых биотехнологий и фармакологического производства — тому порукой может стать открывшаяся возможность оставлять для нужд поселка собираемые на его территории налоги (30 млн рублей в год). Впрочем, охрана опасного биологического центра пока осуществляется за счет денег международных организаций [244]. Зато в Кольцово уже выпускают косметику и бифидокефир [62].
В Мочалище после прекращения работ, начатых в 1987 году и остановленных в результате протеста жителей Марийской Республики, стройка завода биологического оружия еще года два охранялась, а потом охрану сняли. К 2000 году из трех корпусов один уже обвалился, другой был растащен, а третий еще стоял. Посреди огромной вырубки одиноко громоздилась коробка. В ста метрах от нее — остатки обрушившегося склада и множество свай. Здесь же и брошенная цистерна из-под бетона. Проехать к заводу было уже невозможно [204].
В МСХ процесс проходил примерно так же. В последние годы Всесоюзный научно-исследовательский ящурный институт (Владимирский район Владимирской обл.) обрел новое наименование — Всероссийский НИИ защиты животных (ВНИИЗЖ). Однако места в новой жизни он пока не обрел. В Советском Союзе существовало 6 предприятий по производству противоящурной вакцины. Сейчас в России таковых лишь два — ВНИИЗЖ и Щелковский биокомбинат, причем научные разработки ведет лишь ВНИИЗЖ. Здесь собирается вся текущая информация по ящуру. Впрочем, доброхоты уже называют ВНИИЗЖ генштабом будущей биологической войны [201]. Скорее всего, для его возрождения под флагом борьбы с биологическим терроризмом. Бывший Всесоюзный НИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии (г. Покров, Владимирская область) в новую эпоху стал функционировать как Покровский завод биопрепаратов [201]. В 2003 году МСХ РФ объединил эти учреждения под одним руководством. Однако пока эти реформации не привели к обретению Владимирской частью общей системы нового дыхания [201].
4.3.3. Казахстан
В Казахстане естественные изменения в целом проходили в том же ключе.
База СНОПБ в Степногорске с 1993 года начала медленно приобретать мирные очертания под именем флагмана фарминдустрии АО «Биомедпрепарат» [11]. Тем не менее свои воспоминания об истории возведения гигантского завода биологического оружия, выпущенные в независимом Казахстане в 1994 году, его руководители Э. И. Перов и Г. Н. Лепешкин не снабдили хотя бы глухим упоминанием о военном прошлом. Они ограничились лишь разговорами о внедрении на их предприятии разработок Института микробиологии им. Кирхенштейна из Вильнюса и Института микробиологии и вирусологии НАН Казахстана [205].
Поначалу получалось оптимистично. 13 декабря 1993 года Казахстан и США подписали соглашение, по которому американцы обязались оказать техническую и финансовую помощь в демонтаже опасных для США установок и предотвращении таким образом распространения оружия массового поражения. В рамках звучного проекта «Степногорская инициатива» на превращение завода биологического оружия в крупнейший и передовой фармацевтический центр США выделили 6 млн долларов: половину дало Минобороны США, половину — частное лицо. Смысла поначалу никто не понял. Однако частное американское лицо быстро сокрушило коммуникации и систему жизнеобеспечения завода (в первую очередь мощнейшие реакторы) и на этом свою позитивную деятельность завершило. Потом оно начало под видом закупки фармацевтического оборудования стаскивать со всего света технологические отбросы. К концу 2000 года стало ясно, что ничего нового делать американцы не собираются — им просто надо было сокрушить завод биологического оружия [195].
Так погиб 1 млрд долларов, затраченных советской властью на создание мощной биологической угрозы для США, а будущий мирный завод стал кандидатом в банкроты. Некогда могучий завод, связанный воедино энергетическим комплексом, был по совету экспертов разбит на 6 акционерных обществ. Каждое преследовало свои коммерческие интересы и одно за другим становилось в очередь на банкротство. Западные компании по производству биопрепаратов могли больше не волноваться — комбинат в Степногорске с развитой инфраструктурой и большим научно-техническим потенциалом пока не стал их конкурентом на мирном поприще. В 2001 году на завод пришла новая команда менеджеров. Большую часть имущества удалось спасти: что-то было отвоевано при судебном разбирательстве, что-то было выкуплено. Решающей победой стало возвращение энергетического комплекса. Ну а 2 цеха с уникальнейшим ферментационным оборудованием ценой в 150 тысяч долларов вернуть не удалось. Новое руководство вернулось к старым планам создания в Степногорске флагмана фарминдустрии [202]. Потом пришла идея биотехнопарка. По-видимому, это надолго.
Руководство сельскохозяйственного НИИ на ст. Отар (ДНИСХИ) покинуло его в конце 1991 года [11]. Потом настало долгое безвременье. Летом 2003 года пресса сообщила, что американские власти выделили средства на завершение переоснащения института. Демонтаж оставшегося оборудования биологической войны должен был начаться в первом квартале 2004 года.
В настоящее время противочумной институт в Алма-Ате координирует работу 8 противочумных станций в Казахстане. Он назван одним из четырех противочумных центров ВОЗ в Центральной Азии. Численность персонала сократилась здесь вдвое по сравнению с той, что была до 1992 года [11].
Официально военная лаборатория на острове Возрождения была закрыта властями Казахстана 18 января 1992 года [11]. После этого полигон практически не охранялся, и на острове стали орудовать жители прибрежных поселков. Они разграбили автопарк и жилые помещения, потом очередь дошла до лабораторного комплекса и бараков. Только в 1998 году на остров прибыли казахские геологи, экологи и эпидемиологи, которые убедились, что перед уходом военные захоронили остатки биологического оружия здесь. А сталкеры тем временем продолжали добывать на полигоне цветные металлы, а потом дело дошло и до стройматериалов. Однако в отличие от отходов вся информация о биологическом оружии была вывезена во время авральной эвакуации. С развалом Советского Союза казахстанские власти делали вид, что надеются получить доступ к секретной информации прежних лет, хранящейся в архивах России, однако каких-либо серьезных официальных данных на сей счет нет.
