Строго говоря, государственные преступники, которые сознательно нарушали Конвенцию 1972 года, налицо — это министр обороны Д. Ф. Устинов, Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев, глава Главмикробиопрома В. Д. Беляев, премьер-министры А. Н. Косыгин и Н. А. Тихонов. Как видим, их достаточно много и все они отдавали приказы и директивные распоряжения. А генералы Е. И. Смирнов, В. А. Лебединский, В. И. Евстигнеев, В. И. Огарков, Ю. Т. Калинин те приказы выполняли. Выполняли истово, на пятерку.
Ныне мало кто помнит ст. 67-2 УК РСФСР, а ведь именно она предусматривала ответственность упомянутых и неупомянутых обладателей руководящих кресел и генеральских лампасов за разработку, производство, приобретение, хранение, сбыт и транспортировку биологического оружия. И хотя в СССР наши защитники отечества никогда не собирались исполнять эти запреты, опасность ответственности все же была.
Новая Россия провозгласила себя правопреемницей СССР в отношении всех международных обязательств, в том числе и в отношении Конвенции 1972 года. Однако в новой России настали иные времена.
Как уже говорилось, Президент России в 1992 году одарил нас Указом, что в России будто бы «не допускается разработка и выполнение биологических программ» в области оружия — в соответствии с Конвенцией 1972 года, которую Советский Союз никогда не выполнял [154].
Однако была другая сторона медали. Трудами сохранившегося от советских времен ВБК и его лоббистов старые запреты сузились до того минимума, который уже мало кого интересовал — производства, приобретения и сбыта. Именно такой объем запретов предусмотрен ст. 355 Уголовного Кодекса (УК) РФ, начавшего действовать с 1 января 1997 года. То есть Государственная дума России приняла, Совет Федерации РФ не возразил, а Президент России 13 июня 1996 года подписал тот самый УК РФ, который начал действовать с 1 января 1997 года.
Похоже, в этом случае наши исполнительная и законодательная ветви власти продемонстрировали, что они совсем уж не ориентируются в сфере интересов страны, которой управляют. Потому что они приняли закон, противоречивший международной Конвенции 1972 года [72], — УК РФ, по которому с 1 января 1997 года жили все законопослушные граждане России, в том числе все руководящие работники ВБК, не запрещал следующее:
1) не запрещал разработку биологического оружия,
2) не запрещал хранение ранее произведенного биологического оружия,
3) не запрещал содержания в боевой готовности промышленных цехов по выпуску биологического оружия.
Повторимся: УК РФ грозил уголовным преследованием лишь тем, кто будет признан виновным в производстве, приобретении и сбыте биологического оружия — его разработка и накопление тогда, по существу, разрешались.
Тех, кто интересуется экологическими и иными аспектами нас всех касающихся проблем оружия массового уничтожения, наверняка заинтересуют две статьи. Вот они:
УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
О БИОЛОГИЧЕСКОМ ОРУЖИИ
Статья 355. Производство или распространение оружия массового поражения.
Производство, приобретение или сбыт химического, биологического, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации, наказывается лишением свободы на срок от 5 до 10 лет.
Статья 356. Применение запрещенных средств и методов ведения войны.
2. Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации, наказывается лишением свободы на срок от 10 до 20 лет.
Внимательный читатель обнаружит, что в новом УК ни обе процитированные статьи, ни какие-либо иные не содержат запрета на проведение работ по разработке таких видов оружия массового поражения, как биологическое (бактериологическое) и химическое. Как видим, армия и здесь оставила для себя щелочку для возможности продолжения разработки биологического оружия, а также для упрятывания его в свои тайные захоронки. После этого читатель по достоинству оценит дипломатические улыбки, раздаваемые Западу теми лицами, кто у нас отвечал и отвечает за исполнение конвенций по биологическому и химическому оружию — в администрации президента и в правительстве.
Не удивительно, что западные дипломаты, как и в старые советские времена, не верят в формальные заверения наших официальных представителей. Жаль, что Нюрнбергский трибунал давно распущен, а то бы нашлась работа для серьезных международных юристов.
Закончился этот малопочтенный эпизод лишь в новом веке, а именно 19 июня 2001 года. В тот день был принят закон, на основании которого в УК РФ была наконец внесена норма об уголовной ответственности граждан за разработку и накопление биологического оружия [246], как это неизбежно вытекало из факта подписания Конвенции о запрещении биологического оружия еще в 1972 году [72].
Ну а в июле 2001 года случилось то, что можно было ожидать. Американская делегация в Женеве заблокировала подписание нового многостороннего соглашения об ужесточении запрета на биологическое оружие. И это решение поставило крест на семилетнем обсуждении проекта, призванного усилить Конвенцию о запрещении биологического оружия 1972 года [72]. Представители администрации Буша заявили, что 37 пунктов документа неприемлемы для США — их принятие поставило бы под угрозу как национальную безопасность страны, так и конфиденциальность деловой информации. Оказалось также, что и дальнейшая переработка 210-страничного текста соглашения вряд ли может привести к удовлетворительному для США результату. Поскольку договор принимается консенсусом, так был фактически закрыт проект, с которым уже согласились остальные 55 стран — участниц переговоров [247].
А Россия по прошествии после 1972 года 30 лет даже вроде бы стала исполнять.
4.5. Новая мишень — биологический терроризм
Разведка глядит далеко вперед. Иногда ей удается заглянуть за горизонт. Вот и на ниве биологического терроризма она оказалась на коне.
Когда Б. Н. Ельцин не мог не отказаться — в силу естественной логики событий — от наступательной составляющей биологической войны [154], разведчики перестроили свои ряды. Как уже говорилось, в новой России бывший 12-й (биологический) отдел нелегальной советской разведки влили в 8-й (диверсионный) отдел [15]. И там они продолжили свои дела в интересовавших их странах.
А внутри страны наши разведчики начали сооружать глубокую закладку. Ныне уже мало кто помнит, как в 1994 году вновь образованная Служба внешней разведки (СВР) выступила с аналитическим документом «Новый вызов после холодной войны: распространение оружия массового уничтожения». Именно оттуда прогрессивная мировая общественность с изумлением узнала о скорой возможности использования террористами биологического оружия. И чтобы ни мы, ни мировая общественность не заблуждались насчет причин и мотивации, в 2004 году обо всем этом напомнил нам генерал Ю. Дроздов, представленный прессой одним из ведущих специалистов России по борьбе с биологическим терроризмом [206]. Этот человек в 1980-х годах и в самом деле был начальником нелегальной разведки КГБ и в этой должности был обязан руководить подготовкой актов биологического терроризма, которые были нацелены против зарубежных стран. Только назывался в те годы этот род занятий диверсиями и саботажем. Ну а перед концом советской власти Ю. Дроздов перестал пребывать в этой должности и даже успел проявить себя в августе 1991 года в рядах активнейших сторонников ГКЧП [15].
