– И что же им было нужно?
Странная история. Зачем пиратам курьерский корабль? Разве что, этот корабль перевозит что-то ценное, а пиратам дали наводку?
Я озвучил свои размышления.
– Так и есть, – Нибас не стал увиливать. – Но что за груз, я тебе не скажу, извини.
– И что теперь собираешься делать?
– Выручать кэпа.
– Да? – я не сдержал иронии в голосе. – Каким же образом?
– Ну, вообще-то у меня есть план.
– Выкладывай.
– Сначала пусть твой бортовой врач осмотрит наших раненых.
Вот это наглость! Я даже улыбнулся, поймав твердый взгляд Нибаса.
– А где ваш собственный?
– Лежит в медбоксе, но ему до восстановления далеко, а у нас есть раненые и потяжелее.
– Ну, так в чем дело? Медбокс со всем справится, не вижу причины привлекать моего врача.
– Киан! – Нибас неожиданно разозлился. – Ты можешь просто сделать, что я прошу? Считай, это благодарностью за спасение.
Такое нежелание старого друга говорить, зачем ему врач, только раззадорило мое любопытство. Я решил, что обязательно выясню, в чем тут дело.
– Хорошо, – примирительно улыбнулся, – сейчас прикажу Вилкресту осмотреть твоих раненых. Но ты же не против, если я тоже прогуляюсь в медотсек?
Он как-то странно взглянул на меня:
– Там нет ничего интересного для тебя.
– Это я уже сам решу.
Нибас что-то скрывал. Не знаю, чего я ожидал, но точно не того, что случилось.
Еще на подходе к медотсеку у меня неожиданно подскочило давление, тело кинуло в жар. Гулко застучало сердце в груди, и я почувствовал мощный выброс адреналина. Что за ерунда? Я словно стоял на краю пропасти, собираясь броситься вниз!
Тяжело дыша, ввалился в двери медотсека вслед за Нибасом. Сзади шел Вилкрест.
– Оэйн кэп, – он первым заметил мое состояние, – вам плохо?
– Ничего страшного. Осмотри всех, кого прикажет оэйн Нибас.
Штурман "Аргара" в это время подошел к одному из медбоксов и с тревогой заглянул в наблюдательное окно. Я проследил за ним взглядом и с изумлением понял, что меня, как магнитом, тянет туда. Что-то, что ощущалось очень нужным, необходимым, более важным, чем сама жизнь, притягивало меня. Это притяжение было настолько сильным, что я не мог сопротивляться ему. Оно нарастало, отдаваясь в ушах ударами взбесившегося пульса. Сердце стучало так, словно хотело разорвать грудную клетку и вылететь наружу. Я схватился за грудь, пытаясь его удержать, и просипел, глядя на побледневшего Нибаса:
– Кто… в этом боксе?
– Киан! – он предостерегающе поднял руку, но я уже шагнул вперед, отбрасывая его со своего пути.
Нужда, более сильная, чем моя хваленая воля, заставила меня прильнуть к стеклу наблюдательного окна. Я замер, впитывая в себя разметавшиеся волосы цвета живого огня, тонкий росчерк бровей, тень от длинных ресниц на высоких скулах, бледные, обескровленные губы…
– Кто она? – выдохнул, словно в бреду.
– Киан, это элоэни нашего капитана!
Нибас попытался меня оттащить, но я не глядя отмахнулся. Симаррец отлетел к стене. Мой организм учуял свою идеальную пару, проснулись инстинкты, доставшиеся в наследство от предков.
Кхары единственная раса, в которой не только остался, но и стал сильнее голос крови при выборе пары. Это неконтролируемый процесс, прописанный на подкорке сознания, заложенный на уровне ДНК. Его невозможно остановить, невозможно предугадать. Им невозможно руководить. Это просто приходит, сбивает с ног, как лавина, и ты уже не можешь ничего сделать, кроме как дать этой страсти всецело завладеть тобой.
Вцепившись в медбокс курьерского корабля, я лихорадочно вглядывался в бледное лицо той, что теперь до скончания века стала центром моей вселенной.
– Киан, ты слышишь? – сквозь туман в голове доносился встревоженный голос Нибаса. – Вилкрест, что это с ним?
– Кхар, – бортовой врач "Райервана" говорил таким тоном, будто это слово все объясняло. – Кажется, оэйн кэп признал в элоэни вашего капитана свою лайе.
– Кого признал?
– Суженую. Истинную пару.
– Брасс вас всех задери! Ну как чувствовал, что нельзя его сюда подпускать! И что теперь?
– Дайте ему пару часов. Пусть придет в себя. Кровь успокоится, гормоны схлынут, и он вновь станет адекватным. Сейчас с ним бесполезно разговаривать, он вас просто не слышит.
Ну почему же, все я прекрасно слышу, только реагировать не хочу. У меня есть дела поважнее. Интересно, как ее зовут? Думаю, у нее какое-нибудь очень красивое имя. Такое же нежное, хрупкое, очаровательное, как она… моя лайе, моя пара.
– Лай-е, – произнес я по слогам, не отрывая от ее лица безумного взгляда.
Мысли в голове проносились обрывками, не задерживаясь, и все они были только об одном: хочу вдохнуть ее запах, хочу коснуться ее губами, почувствовать тепло и нежность кожи. Хочу притронуться к ней, прижать, ощутить ее тело в своих руках…
Мне казалось, что в мире нет ничего важнее, чем эта девушка, лежащая внутри медбокса.
Эйфория, как и предупреждал Вилкрест, спала примерно через два часа. Сознание прояснилось, туман рассеялся, и я снова смог трезво соображать. Первым, кого я увидел, был мой врач, колдовавший над соседним медбоксом.
– Вилкрест? – позвал я и скривился: мой голос прозвучал слишком грубо.
– Слушаю, оэйн капитан. С возвращением, – он слегка улыбнулся.
– Столько раз про это слышал, но не думал…
– Не думали, что это будет так… головокружительно?
– Наверно, головоотрывательно больше подходит для того, что я чувствовал. Что с ней? – я кивнул на медбокс с моей лайе.
– Кома, – врач развел руками, – многочисленные ушибы и переломы, травма головного мозга. На уровне поясницы сквозная рана от андвайзера. В нее выстрелили практически в упор.
С каждым его словом во мне все больше и больше поднималась разрушительная волна, требующая немедленного отмщения всем, кто в этом участвовал.
– Кто?! – буквально прорычал я.
– Пираты.
– "Турзанд"!
– Они самые.
– Вилк, – я угрожающе надвинулся на врача, который, надо отдать ему должное, даже не шелохнулся. – Почему она не восстанавливается? У симаррок отличная регенерация.
– Потому что она не симаррка.
– Что? – я удивленно замер. – А кто?
– Нибас сказал, что это неизвестная раса. Они подобрали ее на Блинжаре.
Мозг медленно переваривал информацию.
– Хочешь сказать, что моя лайе коренная жительница Блинжара? – я сам не верил в то, что говорю. – Это невозможно.
