– Но, между тем, это так. И к тому же элоэни оэйна Витара.
– Где этот шиззраковый выползень? – выругался я. – Нибас где?
– Оэйн Нибас в рубке.
– Отлично! Пора ему дать мне кое-какие ответы.
Напоследок я заглянул в окошко медбокса, полюбовался на бледное личико моей лайе и решительно вышел за дверь.
18. Арк Нибас
Я обдумывал дальнейшие действия, сидя в рубке над навигатором, когда включилась внутренняя связь и раздался голос Киана:
– Арк? Нам срочно нужно поговорить.
– О чем? – поинтересовался, не отрываясь от прокладывания нового курса.
Раз Донато теперь без корабля, делать ему и его команде на "Аргаре" нечего. В системе Нильгада только одна населенная планета – Геташи. Хорошее место, чтобы очистить грузовой отсек от ненужных уже мехботов и тряпок, подкупить запчасти для двигателей и пополнить запас топлива. А если получится, то раздобыть контрабандные щиты и хотя бы одну новую пушку на нос корабля. Держись, Вин, помощь идет.
– О девушке, которая сейчас лежит в коме в медбоксе.
Я поднял глаза на экран. Киан выглядел побледневшим, осунувшимся, но при этом настроенным более чем решительно. Оллес, сидящий в пилотском кресле, усиленно делал вид, что ничего не слышит.
– Это элоэни Витара. Разговор окончен, – отрезал я.
– Ну нет, ты так просто от меня не отделаешься. Выходи. Я хочу все знать о ней!
– Донато, ты озверел? У меня корабль идет на двух двигателях из шести, пять трупов, четверо раненых, включая Карину, кэп похищен…
– Ее зовут Карина? – перебил Киан, и его лицо осветила дурацкая улыбка.
Первый раз в жизни вижу кхара во время гона. Адекватным поведением здесь и не пахнет, сплошные инстинкты.
– Киан, брасс тебя задери, ты глухой? Это элоэни Витара! – я постучал себя по лбу.
Донато отреагировал совсем не так, как я ожидал. Подался вперед, заполняя весь экран, и прорычал:
– Мне плевать, чья она элоэни! Она моя лайе!
– По галактическому закону, кто первый предъявил права на женщину, тому она и принадлежит, – напомнил я. – А ты, насколько я помню, чтишь закон и порядок.
Он резко поменялся в лице.
– Нибас, чего ты хочешь?
– Лично от тебя? Ничего. Сейчас мы летим на Геташи, там я высажу твою команду. Забудь, что видел Карину. Она элоэни моего капитана, и я ее тебе не отдам.
Зарычав, он вырубил связь.
Я еще никогда не чувствовал себя настолько гнусно. В отличие от нас, симаррцев, кхары могут иметь нормальную семью только с истинной парой. Даже не все кхары, а только такие, как Донато – из касты воинов.
Слияние между Витаром и Кариной не состоялось. По сути, их брак можно назвать недействительным. Но я постараюсь, чтобы Киан об этом никогда не узнал. Он молод, красив, силен. У него в каждом космопорту по женщине, я в этом просто уверен. Проживет как-нибудь без Карины. А Витар…
Ему она нужнее, вот пусть и остается с ним. Я не предам капитана.
– Оллес, – развернулся к пилоту, – мы идем на Геташи.
19. Киан
Я метался как загнанный зверь в четырех стенах медотсека. Поминутно заглядывал в медбокс с моей суженой, проверял показания приборов, вслушивался в ее дыхание и биение сердца.
Вилкрест сказал, никакой надежды. Она не симаррка, не кхар, не лесварра, не шумаи и даже не федийка. Она совсем другой расы. Очень похожа на нас, но намного слабее. Ее регенерация на самом примитивном уровне, она не способна даже зарастить порез, не говоря уже о переломах и сквозных ранах. Она таяла у меня на глазах, и я абсолютно ничего не мог сделать. Это было невыносимо!
Доведенный до отчаяния, я ударил кулаком в стену и с рычанием выскочил в коридор. Куда идти? Кого просить о помощи? Если б наши ученые не установили точно, что боги не существуют, я бы уже начал молиться, в надежде на чудо.
Погруженный в мысли, я бродил по "Аргару" не зная, куда приткнуться и чем себя занять. Нибас четко сказал, что высадит мой экипаж на Геташи, и сейчас мои парни отдыхали, а я думал, как спасти Карину. В голову ничего не приходило.
Неожиданно мне в нос ударил странный запах. Запах горелого мяса и пластика. Я поднял голову и огляделся. Надо же, даже не заметил, как спустился на нижнюю палубу. Неприятный запах доносился со стороны грузового отсека. Интересно, что там может так вонять?
Заглянул в ангар. Судя по всему, здесь недавно был бой, причем довольно жаркий. На стенах и контейнерах остались следы от андвайзеров, а на полу – засохшие пятна крови. Я пересек помещение, следуя за удивившим меня запахом.
В маленьком коридорчике, ведущем в техотсек, воняло намного сильнее. Увидел приоткрытую дверь, толкнул – и мне в нос ударила настоящая вонь.
Я машинально закрыл нос. Да что это?!
Вошел, огляделся. Оранжевый свет аварийной лампочки освещал лишь середину помещения, стены тонули в полумраке. Так, кажется, это лаборатория. Столы, приборы, лабораторные инструменты… а это что?
В углу валялась непонятная куча, накрытая сверху мешком из плотного полиэтилена. И именно от этой кучи шла раздражающая меня вонь.
Подойдя к ней, я присел на корточки и пару аксов принюхивался. Да, определенно воняло паленой плотью и пластиком. Интересно, здесь кого-то поджарили? А почему труп не убрали?
Протянул руку, собираясь приподнять полиэтилен, и тут же кто-то заорал мне в спину:
– Стоять! Руки!
Я замер, так и не дотронувшись до мешка. Правая рука застыла в воздухе, левая, свободно опущенная вниз, мгновенно легла на голенище ботинка, где я держал сток-нож – привычка, оставшаяся с войны. Все тело подобралось, каждый мускул сжался, собираясь наброситься на неведомого врага.
– Оэйн Донато, отойдите, пожалуйста. Это нельзя трогать.
Я узнал этот голос.
– Биан? – нахмурившись, обернулся к технику. Да, это был он. – В чем дело?
– Это нельзя трогать, – повторил он, переводя настороженный взгляд с меня на мешок и обратно.
– Что там?
– Труп.
Мои брови изумленно приподнялись.
– И что он здесь делает?
– Лежит, – Биан пожал плечами.
– Вижу, что лежит. Почему не утилизируете?
– Потому что дотронуться не можем, – сообщил вместо Биана Нибас, переступая порог.
Войдя в лабораторию, старший штурман "Аргара" бросил на меня недовольный взгляд и процедил в сторону Биана:
– Иди, я сам разберусь.
– Понял!
Техник исчез, плотно притворив за собой дверь. Я поднялся, одернул китель, щелчком скинул с плеча несуществующий волосок и выжидательно уставился на Нибаса:
