Прости, Вин, у меня нет выбора…
Заглянув на пару аксов в свою каюту, я спустился на нижнюю палубу, подошел к карцеру и открыл смотровое окно. Так и есть. Донато метался в четырех стенах как загнанный в клетку зверь.
– Ты!!! – с бешеным рыком он бросился в мою сторону, и дверь сотряс мощный удар. – Выпусти меня! Она умирает! Что вы сделали с ней?!
– Это твоя вина, Киан. Слишком много в ней твоей крови, слишком быстрый процесс. Организм не справляется.
– Выпусти меня, Арк, я ей нужен, – взмолился он.
– Ты забыл, она принадлежит другому.
– Ты дашь ей умереть ради Витара?
Кхар метнул на меня взгляд, полный ярости. Белки его глаз налились кровью, радужка потемнела, зрачки расширились. Он тяжело дышал, и я видел, как вздымается его грудь. Кажется, он был всего за мгар от боевой трансформации.
Брасс! Мне только обезумевшего боевого кхара на борту не хватает. Он же это корыто по винтику разнесет!
– Успокойся, – я поднял руки, показывая в смотровое окно штаны, которые захватил у себя в каюте. – Сейчас я тебя выпущу, только оденься, не бегай здесь полуголый.
– Спасибо, – услышал в ответ. – Буду должен.
Ну, еще бы. Я ухмыльнулся про себя. Когда у тебя в долгу офицер Галактического патруля, да еще и кхар, можно объявлять войну половине Вселенной и точно знать, что победа тебе обеспечена.
– У меня одно условие, – заявил я, следя за реакцией Донато.
– Какое? – процедил он, бросая на меня ненавидящий взгляд.
– Ты и твои парни отправляетесь с нами на Крог. Спасать Витара.
– А если я откажусь?
– Карина умрет.
– Шиззрак!
– Какой уродился. Так что, по рукам?
Он пару мгаров буравил меня глазами, потом выдохнул:
– Да!
– Клянись честью кхара.
Он зарычал.
– Ну? У тебя не так много времени. Она уже в шоковом состоянии и не может регулировать теплообмен. Если сознание отключится…
– Клянусь! – он буквально выплюнул мне это в лицо. – Клянусь честью кхара. Альве анарда кхар сиа!
Как только слова клятвы прозвучали на кхарском языке, я открыл дверь и швырнул Донато штаны.
– Ты об этом еще пожалеешь, – поспешно одеваясь, процедил он.
– Даже не сомневаюсь, – хмуро ответил я.
28. Киан
Запах лайе привел меня прямо в каюту Витара. Здесь все было пропитано шиззраковым симаррцем.
Карина лежала на кровати, скрутившись клубочком, точно маленькая миам. Только хвостика пушистого не хватало, чтобы укрыться. Такая милая и беззащитная одновременно. Она дрожала под тонким одеялом, ее кожа покраснела от прилива крови и была покрыта липким потом. Начиналась гиперемия. Что ж, спасибо, Арк, я тебе этого не забуду.
Подошел и прилег рядом, поправил прядь волос, что закрывала ее лицо. Девушка что-то неразборчиво прошептала, но не открыла глаза. Я улыбнулся и легонько прикоснулся пальцами к ее щеке.
Карина вздрогнула и шумно вздохнула. Ее рука взметнулась, хватая меня за запястье, заставляя прижаться ладонью к ее лицу. Теперь я чувствовал болезненный жар исходивший от ее тела, в то время, как она дрожала от озноба.
– Не уходи! – едва различил тихий шепот.
Неужели она почувствовала мое присутствие? Да нет, ее глаза по-прежнему закрыты. Попытался освободить свою руку и вновь услышал:
– Останься…
– Я не уйду…
Мне было все равно, о ком она сейчас думает: обо мне, Витаре или каком-то незнакомом парне с родной планеты. В любом случае, я смогу сделать так, что в ее мыслях не будет никого, кроме меня. Хотелось забрать ее отсюда, унести туда, где не будет чужих запахов, только мой и ее. Там я мог бы показать ей, как умеют любить кхары.
Быстро скинул с себя штаны и стянул с девушки покрывало. Нужен контакт кожа к коже, и желательно наибольшей площадью. Все мои инстинкты вопили, что лайе сейчас очень плохо, она практически на грани. Еще чуть-чуть – и процесс станет необратимым! Поэтому, ничуть не колеблясь, раздел и ее. Да, знаю, вряд ли ей это понравится, судя по всему, мне досталась та еще стервочка. Можно заранее готовиться к скандалу, который она мне закатит, как только очнется… Но, по крайней мере, она очнется.
Тело Карины казалось необычно хрупким. У меня были любовницы разных рас, но ни у одной из них я не видел такого изящного сложения и таких тонких костей.
Девушка застонала, когда я повернул ее набок и сам пристроился сзади. Придвинулся к ней как можно плотнее, обнял одной рукой за грудь, второй – за талию и замер так, подстраивая свое дыхание под ее, учащая пульс, чтобы наши сердца бились в унисон.
Добившись полного совпадения, стал аккуратно поглаживать ее животик. Мягкими движениями, самыми кончиками пальцев скользил по кругу, стягивая лишнюю энергию со всего тела в одну точку.
Кожа моей лайе такая нежная, шелковистая. Я хотел бы прикасаться к ней губами и языком, а не грубыми пальцами, привыкшими к прикладу андвайзера. Не удержался, нагнул голову и прижался губами к ее шее, втянул запах, жмурясь от удовольствия. Даже сейчас я безумно хотел ее.
Она завозилась, дернулась из моих объятий. Ну, нет, теперь никуда не сбежишь.
– Тихо, девочка, я тебя не обижу, – прошептал ей в ямку за ухом.
Энергия горячим потоком устремилась по ее телу вслед за моей рукой. Я чувствовал, как она концентрируется внизу живота, отдаваясь в мою ладонь едва ощутимыми толчками.
Кожа Карины постепенно приобретала естественный оттенок, кровь отступала, сосуды суживались. Девушка уже не дрожала от холода, наоборот, засопев, прижалась ко мне еще плотнее, придавив попкой кое-что ценное для меня.
Я на пару мгаров закрыл глаза, задержал дыхание. Что же ты делаешь со мной, маленькая миам?
Выдохнув, выбросил из головы все мысли о хрупком и податливом теле в своих руках. Это успеется. Сейчас ей нужно совсем другое.
Подхватив ее дыхание, настроившись на него, начал понемногу ускорять движение руки и одновременно с этим выравнивать пульс. Мои пальцы ласкали кожу Карины, и тело девушки откликалось на эти прикосновения. Я почувствовал, когда ее сердце дернулось вслед за моим, не желая сбиваться с ритма.
Да, вот так, всегда в унисон. Дыши со мной, моя лайе, живи со мной. Теперь, когда в тебе часть моей плоти и часть моей души, я хочу стать необходимым тебе, как воздух. Чтобы ты и дня не могла прожить без меня.
Мне понадобилось около торна и все мое самообладание, чтобы заставить тело девушки откликнуться на мой молчаливый призыв. Теперь, главное. Она должна получить разрядку, иначе весь мой труд будет зря.
