Отбросив бутылку, подошла к двери и уперлась лбом. Моя кожа блестела от мелких капелек пота, жар внизу живота стал просто невыносимым. Я сжала руками грудь, и меня тряхнуло, как от слабого электрического разряда, а потом по телу растеклась волна боли, смешанной с удовольствием.
Это стало последней каплей. Разум капитулировал.
Уже не я, а совершенно другая Карина, проснувшаяся во мне, открыла двери и вышла в коридор. Она замерла, внюхиваясь в воздух, ловя только ей известные запахи, потом издала тихий призывный стон, от которого в животе все сжалось в сладкой истоме. Новая Карина учуяла того, кто мог облегчить ее муки.
Мое тело больше не принадлежало мне. Им завладело странное существо, в котором я не узнавала себя. Существо, которое хотело сейчас лишь одного – найти своего хозяина.
Господи, что я делаю? Что на меня нашло? Ноги сами несли меня по коридору, разум машинально отсчитывал повороты. Куда я иду, зачем – этого я не могла понять. Та, другая Карина, довольно заурчала внутри меня, когда впереди забелела дверь чьей-то каюты, и я замерла перед ней, переводя дыхание. Кажется, последний десяток метров мы пробежали.
Три шага отделяли меня от этой двери и от того, кто сейчас находился за ней. Теперь я чувствовала его запах – этот запах сводил с ума и лишал остатков разума. Я слышала биение его сердца, чувствовала его дыхание и жар, исходящий от его тела. И знала, он тоже чувствует сейчас меня. Эта мысль отозвалась в теле новой тягучей волной.
Словно со стороны я смотрела, как поднимается моя рука, как толкает дверь. Та, другая Карина, была далеко от всех увещеваний рассудка и хотела только одно – получить того, кто находился сейчас с другой стороны двери.
Я закрыла глаза, мирясь с неизбежным. Глубоко вздохнула и шагнула вперед.
Дверь открылась от легкого толчка. Меня здесь ждали.
В каюте царил полумрак. Донато лежал на кровати, положив руки под голову. Дверь тихо закрылась за моей спиной, отрезая пути к отступлению. Я замерла, не сводя с мужчины напряженного взгляда. С губ сорвался прерывистый вздох.
Лицо кхара скрывалось в тени, я видела только плотно сомкнутые губы, резко очерченный подбородок и напряженную шею, по которой змеились набухшие вены.
Закусив губу, сделала шаг в его сторону.
В теле зародилась мелкая дрожь, дыхание перехватило. Сердце колотилось как тревожный набат.
Еще шаг.
Нет, он не спит. Я чувствую это.
Еще шаг.
– Стой, где стоишь! – тишину каюты разорвал низкий рык. Я послушно застыла, чувствуя, как по всему телу пробегают сладкие волны. – Не подходи ближе!
Киан резко сел и уставился на меня. Его мрачный взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Что ты здесь делаешь? – в его голосе явное недовольство собой.
– Я… – слова застревают в горле. Боже, что мне ему сказать? Лихорадочно перебираю возможные варианты и слышу свой собственный голос, который с придыханием говорит: – Хочу тебя…
Он закрывает глаза и начинает глубоко дышать.
Чувствую ответное желание. Да, он тоже хочет меня. Но почему-то абсолютно не рад этому.
– Киан… – делаю еще один шаг в его сторону. Та, другая Карина во мне, стонет от предвкушения.
– Тебе лучше уйти! – слова мужчины пролетают мимо сознания.
Его запах сводит с ума, и все, чего я хочу, это прижаться сейчас к его телу, почувствовать его везде – и внутри и снаружи, отдаться полностью в его руки.
– Карина, ты не в себе…
– А кто виноват?
Мой голос звучит как чужой – хрипло и чувственно. У меня еще никогда не было подобного тембра.
Словно со стороны отмечаю, как опускаюсь на четвереньки. Покрывало сползло. Плевать. Я мурлычу, словно большая кошка, и ползу вперед, изгибаясь всем телом. Господи, я сумасшедшая! Чем они меня накачали?!
Разум бьется в истерике, тело изнывает от вожделения.
Донато шумно втягивает в себя воздух, не отрывая от меня полубезумного взгляда. Теперь глаза его вовсе не синие, они кажутся черными от расширенных зрачков, его грудь тяжело вздымается.
– У-хо-ди! – произносит он по слогам. – Потом же сама пожалеешь.
– Не-а, – большая кошка во мне хочет играть.
Я уже почти у его ног. Ложусь грудью на ковровое покрытие, замираю, глядя в его глаза, медленно облизываю губы.
Вижу, как мышцы на его руках вздуваются от напряжения.
– Это слишком! – шепчет он таким тоном, словно просит прощения. – Я не святой!
Потом резко наклоняется и подхватывает меня. Всего один миг – и я уже сижу голая у него на коленях, оседлав самым бесстыдным образом.
– Карина, – то ли шепот, то ли стон обжигает мою макушку.
Ловлю себя на том, что глупо хихикаю. Мои руки обвили мужскую шею, я наклоняюсь, обдавая дыханием щеку Киана, вижу, как он обреченно закрывает глаза, и захватываю зубами мочку его уха.
Киан вздрагивает всем телом, а потом сжимает меня сильнее, почти вдавливая в свое тело, и я слышу низкий утробный рык.
Так не может рычать человек. Но ведь кхар это что-то другое?
Я уже не боюсь, эйфория наполняет меня, не давая трезво мыслить. Та, другая Карина, полностью завладела мной. Вижу, словно со стороны, свои руки на теле кхара, и чувствую его руки, ласкающие меня, и его губы, обжигающие мою кожу властными и немного грубыми поцелуями. Он торопится, словно боится не успеть. Прокладывает огненную дорожку вдоль моей шеи, слегка отстраняет от себя, заставляя издать протестующий стон, а потом я почти теряю сознание, когда его губы смыкаются на моей груди.
Слишком нежно, слишком осторожно! Нет, мне нужно совсем другое!
Хнычу и ерзаю у него на коленях, чувствую между бедер его напрягшуюся плоть, и это буквально сводит меня с ума. Чувствую, как острые зубы аккуратно прикусывают мою кожу, и содрогаюсь всем телом от удовольствия. Но этого мало, я хочу еще и еще!
Мое тело превратилось в один оголенный нерв, и мужчина рядом со мной точно знал, что с ним делать. Я извивалась в его руках, постанывая и хныча от удовольствия, требуя новых ласк. Ласкала сама в ответ, целовала и гладила, тычась носом в мощную шею, будто искала защиты. Наши сердца бились в унисон, дыхание было одно на двоих. Я знала, что чувствует он, а он знал, что чувствую я.
– Карина, – слышу хриплый, безумный шепот у самого уха, – ты же сама пришла?
– Д-да, – мой голос срывается и дрожит.
– Ты сделала это добровольно? Я не принуждал тебя? Ты знала, куда идешь?
– Нет… нет… я сама… – тычусь лицом в его грудь, пытаюсь поймать ртом плоский сосок. Мне уже все равно, что он говорит.
Коротко выдохнув, он снимает меня с колен, я оказываюсь на полу, на четвереньках. Хорошо, что в каюте ковер.
