— Отличный товар! — воскликнул Отран.
— Это только часть, — ответил Гильом, — скоро прибудет товар получше.
— Какой? — полюбопытствовал Голиаф.
— Ладан, сера, ртуть и чернила, шафран, перец и другие пряности, а также сафьян, кожа и мех горностая.
— Ну, купец, доставай товар! — закричали нимцы. — Купим у тебя все, что сможем!
— Погодите, господа, — ответили торговцы. — Мы устали с дороги, да и не спешим никуда. Хорош и красив ваш город, отдохнем мы немного, осмотримся, а завтра с утра приходите на площадь — успеет каждый из вас купить все, что душе угодно!
— Все ли телеги въехали в Ним? — спросил граф у одного из своих людей.
— Слава Богу, все они здесь, сеньор! — шепнул тот в ответ.
А возы уже заполонили весь город. Ведут бойцы по улицам мулов и волов, снимают на площадях груз, в сутолоке забили они бочками все входы и выходы из дворца. Нет сарацинам туда пути, и не выйти никому оттуда.
А Отран с Голиафом стоят на площади, радуются неожиданному богатству.
— Ну, Тиакр, признавайся, — хохочут они, — где же это взял ты такие отменные товары или ограбил кого по дороге?
— Много стран я прошел, государь, — улыбнулся Гильом, — запасся я товаром в разных землях: английских и шотландских, италийских и испанских, а самым главным добром запасся я в милой Франции.
— В милой Франции? — насторожился Голиаф. — Ты говоришь как французский барон.
И в этот миг Отран Нимский обратил внимание, что кончик носа у торговца обрублен — словно отхвачен добрым мечом. Вспомнил Отран, кого зовут Гильом Короткий Нос, — застыла кровь в жилах у язычника, чуть в обморок он не упал от злобы и бешенства, но сумел взять себя в руки и вновь заговорил учтиво и спокойно:
— Вижу я, Тиакр, ты не только много поездил, но и побывал в разных переделках. Скажи мне без утайки, кто это тебе отсек кончик носа? Знаешь на кого ты похож? На сына Эмери Нарбоннского! Много принес он вреда мне и моему роду. Преследовал меня однажды Эмери до самого Нима, а сын его Гильом — заклятый мой враг и ненавистник. Очутился бы он со мной, как ты, лицом к лицу, — клянусь Магометом, я б его тотчас повесил, изрубил, разорвал на куски и сжег!
— Король, — расхохотался Гильом. — Не знаю, на кого я похож, а с носом моим произошло вот что. Был я с детства вором, а когда подрос — стал ходить и на грабеж. Был я большим мастером своего дела — без промаха срезал любой кошель. Но однажды попался я в руки купцов, они-то меня и обкорнали ножом! Однако, хвала Творцу, нашелся среди них добрый человек, пожалел он меня и даже взял на воспитание — с тех пор и занялся я нынешним ремеслом.
В это время один из управителей королевского дворца — сенешаль, ведавший кухней и трапезой, поспешил во дворец развести огонь и приготовить пищу. Да вот беда — не может он войти во дворец, так плотно забит вход телегами, возами и огромными бочками! Побежал сенешаль к Голиафу и говорит:
— Сдается мне, большую беду принесет нам торговец, пригнавший этот обоз. Он загромоздил все входы и выходы из дворца — да так искусно, что ни один человек не проникнет за дворцовые стены. Привез купец товары, а торговать не хочет. Неспроста это все, государь! К тому же не могу я попасть на кухню, а уже близок срок трапезы. Велите перебить парочку волов — пускай их мясо пойдет в наш котел.
— А спроворь-ка мне молот! — шепнул Голиаф.
Взял Голиаф принесенный молот, подошел к волам, что влекли передний воз, и убил их ударом в лоб. Велел он сенешалю освежевать туши и приготовить еду.
Тогда Бертран, что был свидетелем этого убийства, отозвал незаметно в сторону Гильома и сказал ему вполголоса:
— Проклятый Голиаф убил двух моих волов, теперь, боюсь, худо придется Алельму и Гальдену, если прознают сарацины, что они сидят внутри бочки!
— Ну что же, нехристи сами меня подгоняют, дабы я с ними побыстрее расчелся! — также вполголоса ответил Гильом.
А сарацины тем временем сгрудились вокруг него — и давай потешаться:
— Эй, зачем ты одел спутников как нищих, хотя сам торгуешь горностаем и шелком?
— Сперва вернусь я домой, к жене и детям, привезу им подарки и пышные одежды, а потом уж позабочусь о себе и моих спутниках, — отвечал Гильом.
— Врешь ты все! — не удержался Голиаф и впился рукою в графскую бороду.
По тем временам страшное это было оскорбление! Оторвал Гильом от себя язычника и произнес в бешенстве:
— Никто еще не прикасался к моей бороде, никто еще не смел надругаться надо мной так, как сделал это ты, нехристь! Знай же, что зовут меня Гильомом, что кличут меня Железной Рукой и Коротким Носом, что отец мне граф Эмери Нарбоннский, который не успел с тобой сквитаться, но зато я заплачу сполна и за него, и за себя!
Вскочил барон на большую телегу в центре площади и громовым голосом произнес:
— Пора уже показать вам, что за товар я привез! А тебе, Голиаф, я окажу честь, и ты станешь первым нашим покупателем!
Одним прыжком настиг Гильом Голиафа, схватил его рукой за волосы, отвел ему назад голову и огрел по кадыку могучим кулаком. Переломилась у короля горловая кость, и рухнул он замертво к ногам барона.
— Лиходей! — закричали язычники. — За что ты убил нашего короля? Клянемся Магометом, ждет тебя сегодня петля!
Окружили они француза — тянутся к нему их руки, сжаты их кулаки, вот-вот разорвут они его на части. И тогда достал Гильом из-за пазухи знаменитый рог Олифан, который призвал когда-то в Ронсевальское ущелье Карла Великого, который наводил ужас на врагов и которым в том знаменитом бою его раненый отец, Эмери Нарбоннский, расправился с коварным нехристем, — достал Гильом Олифан и трижды протрубил, оглушая весь Ним могучим зовом.
Услышали этот зов бойцы, сидевшие по бочкам, — взялись они за молоты, ударили что есть сил по днищам и, оголив мечи, повыскакивали наружу.
— Монжуа!.. Монжуа!.. — из улицы в улицу разнесся победный крик французских рыцарей.
Бросились сарацины по домам. Тот надевает кольчугу, этот завязывает шлем, хватают что попадется под руку — меч, копье или дрот, но нет им спасения! Такая суматоха поднялась на нимских улицах, что куда больше мавров было передавлено и забито в давке, нежели заколото в бою. А воодушевленные французские воины знай колют и рубят направо и налево, никого не оставляя в живых, никому не давая пощады.
Смертный страх обуял Отрана. Побежал он во дворец, но Гильом издали приметил беглеца и устремился следом за ним. Взбежали они по ступеням дворца, миновали дворцовые покои, добрались до самой высокой башни, забрались на самый ее верх — некуда больше бежать, нет у Отрана крыльев, чтобы взлететь как птица в небо и забыть про весь ужас, который с ним приключился. Сгреб его могучий граф и выбросил вниз из окна.
