Еще один сенатор поднял руку:
– Э, я сенатор Ларри из Второй когорты, сын Меркурия. Говоря о помощи, ты имеешь в виду… армию богов, спускающихся к нам на колесницах, или их благословение типа «Эй, удачи, легион!»?
По привычке у меня едва не включилась защитная реакция. Мне хотелось возразить, что мы, боги, никогда не бросаем тех, кто нам поклоняется, в безвыходном положении. Но на самом-то деле мы так поступали. Постоянно.
– Хороший вопрос, сенатор Ларри, – признал я. – Скорее всего, нас ждет нечто среднее между этими крайностями. Но я уверен, что помощь будет настоящая, способная переломить ход событий. Возможно, это единственный способ спасти Новый Рим. И я не верю, что Зевс – то есть Юпитер – назначил мой человеческий день рождения на восьмое апреля просто так. Наверняка это решающий момент, когда я наконец… – Голос у меня сорвался. И я не сказал, что восьмое апреля может стать днем, когда я покажу богам, что достоин вернуться в их стан, или моим последним днем рождения, когда я сгорю раз и навсегда.
Аудитория загомонила. Я увидел много хмурых лиц. Но никто не паниковал. Даже лары не вопили «Мы все умрем!». В конце концов, собравшиеся полубоги были римлянами. Они не раз попадали в трудные ситуации, когда шансы на победу малы, а враги сильны.
– Ладно, – в первый раз за все это время заговорила Хейзел Левеск. – Но как нам найти эту инструкцию? Где ее искать?
Я оценил, как уверенно она говорила. Как будто предлагала помощь в каком-то совершенно обычном деле: донести продукты или насадить гуля на острый кусок кварца.
– Первым делом, – сказал я, – нужно найти и обследовать гробницу Тарквиния…
– …и убить его! – крикнул один из ларов.
– Нет, Марк Апулий! – одернул лара его товарищ. – Тарквиний мертвый, как и мы.
– Ну а что тогда? – проворчал Марк Апулий. – Вежливо попросим его оставить нас в покое? Это же Тарквиний Гордый! Он маньяк!
– Первым делом, – повторил я, – нужно просто осмотреть гробницу и… э-э… узнать то, что надо, как сказала Элла.
– Да, – подтвердила гарпия. – Элла так сказала.
– Я думаю, – продолжал я, – что если у нас все получится и мы выберемся оттуда живыми, то узнаем, что делать дальше. Сейчас я уверен лишь в том, что дальше нам нужно будет найти безмолвного бога, что бы это ни значило.
Фрэнк, сидящий на месте претора, подался вперед:
– А разве ты не всех богов знаешь, Аполлон? Ну, ты ведь и сам один из них. Существует бог молчания?
Я вздохнул:
– Фрэнк, мне бы всех своих божественных родственников запомнить. Существуют тысячи малых богов. Я не помню никого безмолвного. Но, конечно, если такой и есть, мы с ним вряд ли бы стали общаться – я ведь бог музыки.
Фрэнк явно пал духом, и это меня огорчило. Мне совсем не хотелось срываться на тех, кто до сих пор без иронии называет меня Аполлоном.
– Давайте решать проблемы по мере их поступления, – предложила Рейна. – Сначала займемся гробницей Тарквиния. Мы кое-что знаем о том, где она может быть, так, Элла?
– Да, да. – Гарпия закрыла глаза и продекламировала: – «Дикая кошка, круженье огней. Могила Тарквиния, яркость коней. Дверь откройте пошире – два, пятьдесят четыре».
– Это пророчество! – сказал Тайсон. – Оно у меня на спине! – Циклоп резво вскочил и сорвал с себя футболку, словно только и ждал повода для этого. – Видите?
Все собравшиеся наклонились вперед, хотя прочитать вытатуированные строчки было невозможно с любого расстояния.
– А еще у меня пони-русалочка на пояснице! – гордо заявил он. – Правда, симпатичный?
Хейзел отвела глаза, вид у нее был такой, словно она сейчас свалится в обморок от стыда:
– Тайсон, не мог бы ты – хотя я уверена, что пони-русалочка очень красивый, – надеть футболку? Кто-нибудь понимает, что значат эти строки?
Римляне почтили минутой молчания ясность, смерть которой знаменует рождение каждого пророчества.
Лавиния фыркнула:
– Серьезно? Ни до кого не доходит?
– Лавиния, – напряженно произнесла Рейна, – хочешь сказать, что ты…
– …знаю, где гробница? – Лавиния развела руками. – Ну сами посудите: «Дикая кошка, круженье огней. Могила Тарквиния, яркость коней»… Прямо за холмами находится парк Тилден, а в нем улица Уайлдкэт-драйв
[26] – Она указала на север. – А «яркость коней и круженье огней»? Это же карусель в парке, разве нет?
– Аааа! – Несколько ларов понимающе закивали, словно все свободное время проводили катаясь на местных каруселях.
Фрэнк поерзал на месте:
– Ты считаешь, что гробница злого римского царя расположена под каруселью?
– Слушай, не я написала это пророчество, – сказала Лавиния. – К тому же мы все время имеем дело с чем-нибудь нелогичным.
С этим никто спорить не стал. Полубогам странности доставались на завтрак, обед и ужин.
– Что ж, – кивнула Рейна, – значит, у нас есть цель. Нужно организовать квест. Короткий, потому что времени в обрез. Нужно выбрать команду героев, а сенат должен ее утвердить.
– Мы, – встала Мэг. – Мы с Лестером должны пойти.
Я сглотнул.
– Она права, – сказал я, что само по себе уже было героическим поступком. – Это часть большого квеста, который я должен пройти, чтобы вернуть себе место среди богов. Я навлек на вас эти беды. И я должен все исправить. Пожалуйста, не пытайтесь меня отговорить.
Мне отчаянно хотелось, чтобы кто-то попытался меня отговорить, но никто не стал этого делать.
Встала Хейзел Левеск:
– Я тоже пойду. Вести героев должен центурион. А если нужно отыскать что-то под землей, то я эксперт по этой части.
В ее словах звучало и «Мне нужно кое с кем поквитаться».
И все бы хорошо, но я вспомнил, как Хейзел обрушила туннель, по которому мы добрались до лагеря. И вдруг мне представилась жуткая сцена – как меня раздавило каруселью.
– Получается, у нас есть три героя, – сказала Рейна. – Этого достаточно для квеста. Теперь…
– Два с половиной, – перебила ее Мэг.
Рейна нахмурилась:
– В смысле?
– Лестер мой слуга. Мы типа команда. Его нельзя считать за отдельного участника.
– Да ну, перестань! – запротестовал я.
– Значит, мы можем взять кого-то еще, – заключила Мэг.
Фрэнк выпрямился:
– Я бы с радостью…
– …но у тебя как у претора есть обязанности, – закончила Рейна и одарила его взглядом, в котором читалось «Чувак, не смей бросать меня тут одну!». – Пока идет квест, все остальные будут готовить долину к отражению атаки. У нас дел по горло.
