Вирусы Гораукана полторы тысячи лет назад изменили людей, посмевших ступить на его поверхность, и дали возможность жить на этой планете.
Но за все в жизни нужно платить. Кому-то за новый дом, а мне за свободу.
Глава 8
На следующий день меня подключили к обещанному стимулятору. Это оказался футляр из твердого пластика, заполненный изнутри теплым амортизирующим материалом, похожим на упругий гель. Он должен был стимулировать не только ослабленные мышцы, но и нервные окончания.
Изнутри футляр повторял нижнюю часть человеческого тела, поэтому, когда его одели на меня, я почувствовала, что гель плотно обхватывает не только ноги, но и ягодицы. А потом Нурран его включил, и тысячи крошечных мурашек забегали по моим ногам.
– Ну вот, еще пара дней – и вы будете танцевать, – сообщил врач, глядя на мое изумленное лицо.
– Так прямо и танцевать? – не поверила я.
– Конечно, а что вас удивляет? Вот возьму и приглашу вас в ресторан, что скажете?
Судя по серьезному выражению лица, Нурран не шутил.
– Подождите, какой ресторан? – я задумалась, вспоминая всю прочитанную или виденную мной когда-либо фантастику. Ее оказалось до обидного мало, я этот жанр не жаловала. – Мы же в космосе? На космическом корабле? Откуда здесь ресторан?
– Мы на космической орбитальной станции, – объяснил врач, словно маленькому ребенку. – Это огромное искусственное тело, которое крутится на стационарной орбите вокруг звезды. Здесь несколько исследовательских лабораторий, жилые корпуса, развлекательные центры, магнитные дороги для букашек и пять тысяч населения. Почему бы здесь не быть ресторану?
– А букашки – это что? – осторожно спросила я.
– Ботмобили. Разве вы этого не помните?
Я напрягла мозги, пытаясь вызвать нужные воспоминания из памяти Эмитьянны. Иногда они приходили сами, как отрывки из полузабытого фильма, а иногда приходилось хорошенько помучиться, прежде чем нужная картинка высвечивалась перед внутренним взором.
На этот раз мне повезло. Стоило только подумать о двух вещах – ботмобиль и букашка – как в голове всплыла подходящая картинка: странное транспортное средство серо-стального цвета, напоминавшее формой черепаший панцирь, чуть вытянутый с одной стороны. Размером оно походило на привычные легковые машины, вот только ни колес, ни фар, ни каких-либо опознавательных знаков я не увидела. Оно довольно быстро скользило по гладкой черной трассе в потоке таких же серебристых букашек, и я поняла, почему их так назвали. Эти машинки были похожи на божьих коровок!
Я хихикнула.
– Простите, я сказал что-то смешное? – Нурран недоуменно приподнял брови.
– Нет, лейр Нурран, – смешалась я. – Просто подумала о своем.
– Очень рад, что ваши мысли вызывают улыбку. Кстати, красивый букет, – он кивнул на пионы. – Надо бы поставить их в воду.
Со вчерашнего дня букет лежал забытым на тумбочке и начал уже подсыхать. Мне стало жаль цветы, ведь они ни в чем не виноваты. И меня охватило раскаяние.
– Да, пожалуй. Кстати, – вспомнила о своих сомнениях, – командор разрешил мне остаться здесь?
Нурран показал мне толстую колбу из прозрачного пластика, достаточно широкую, чтобы туда влез мой букет. Наполнил водой из кулера и вставил цветы. Получилось довольно симпатично.
– Командор не отчитывается передо мной, – сказал он после затянувшейся паузы. – Думаю, он скажет всё вам лично.
– Лично? Командор хочет встретиться?
Почему-то от этой мысли моя кожа покрылась мурашками.
– По крайней мере, интересовался вашим самочувствием, лирра.
Последние слова Нурран произнес изменившимся тоном. Казалось, его не слишком обрадовал интерес начальства к его пациентке.
– Вас что-то тревожит? – я не могла пропустить это мимо ушей.
Врач поморщился, но потом все же признался:
– Мне бы не хотелось вас потерять. Вы… – он на секунду задумался, – вы бесценный экземпляр для науки.
– И все? – мне стало смешно.
– Ну… – на щеках лейра выступили фиолетовые пятна. – И очень милая девушка.
А он, оказывается, умеет смущаться!
Внезапно я поняла, что передо мной стоит молодой и довольно симпатичный мужчина. И что он смотрит на меня с интересом, который никак не связан с наукой. Его комплимент был неловок, но очень приятен.
– Предлагаю перейти на «ты», – я улыбнулась.
Реакция Нуррана меня удивила. Его зрачки расширились, а на лице возникло недоумение, переходящее едва ли не в испуг.
– Это честь для меня, лирра, но я вынужден отказаться…
– Почему?
Он выглядел так, будто я предложила ему ограбить нацбанк.
– Вы помолвлены!
– Это имеет значение?
– Это имеет огромное значение!
– Объясните, – я нахмурилась.
Не нравились мне все эти шпионские игры. Чего еще я не знаю?
Лицо Нуррана стало совсем фиолетовым.
– Простите, ваша амнезия порой ставит меня в тупик, – он потер лоб, выдавая крайнюю степень смущения. – Мне неловко говорить вам об этом, но по традиции… если женщина предлагает мужчине перейти на «ты»… она предлагает ему стать… любовниками…
Закончил он почти шепотом.
А вот у меня по мере того, как он говорил, глаза раскрывались все шире и шире.
Когда Нурран замолчал, я почувствовала, как щеки заливает дурацкий румянец.
Интересно, на мне он выглядит так же нелепо, как на враче? «Дорогая, ты так мило синеешь!» – мысленно передразнила саму себя.
– Ой… – виновато улыбнулась Нуррану, – неловко вышло. Я не хотела смущать вас, поверьте. И ничего такого не имела в виду.
Он облегченно выдохнул.
Похоже, мысль стать моим любовником его больше пугала, чем вдохновляла. А это уже обидно. Не то чтобы я хотела перевести наши отношения на новый уровень, нет. Он, конечно, симпатичный, хоть и мутант, тьфу ты, модификат. Но чем я-то ему в любовницы не гожусь?
– Рад это слышать, лирра. – В голосе мужчины появился привычный официоз. – Мне бы не хотелось вас потерять.
Он вернулся к просмотру данных.
– Как редкостный экземпляр? – хмыкнула я, скрывая внезапно накатившую обиду.
– И как хорошего собеседника тоже. Так чтó, вы принимаете мое предложение?
Теперь пришла моя очередь удивляться.
– Какое?
Нурран даже не смотрел на меня. Все его внимание было поглощено лентой томографа.
– Ужин. Я пригласил вас в ресторан.
Черт, совсем вылетело из головы.
