За моей спиной Август продолжал:
– Я обо все позабочусь, как обещал. А ты, уж будь добра, веди себя тихо и осчастливь меня внуками.
Дверь выпала. С грохотом рухнула на пол. Через дымящийся проем в каюту шагнул мужчина с лазерным резаком в руках и произнес голосом командора Сагиры:
– Боюсь, это невозможно, лейр Драммон. Эта лирра теперь под моей защитой, а ваш сын будет доставлен на «Гермес» и осужден по законам Конфедерации.
Глава 17
Я во все глаза уставилась на спасителя. Если бы не голос, я бы его не узнала! Открытые части лица и рук командора были покрыты плотной чешуей серебристо-стального цвета. И сейчас эта чешуя таяла у меня на глазах, сливаясь с кожей.
Мрачный взгляд Сагиры уперся в экран, на котором маячил Август Драммон. Потом перешел на меня. Оглядел сверху вниз, немного задержавшись на голых коленках. Потом пополз вверх и замер на груди.
Помедлив, тоже посмотрела туда. Сердце екнуло, а я облилась жарким потом.
Дурацкие кнопочки на груди разошлись. Возможно, когда я вскочила с кресла. И сейчас тяжелый взгляд командора сверлил мою полуобнаженную грудь.
Руки сами собой дернулись вверх, ладони прикрыли грудь. И в этот момент ко всему остальному на меня напала икота. Словно другого времени не было.
Под жутким взглядом дерранга захотелось уменьшиться до размеров молекулы и исчезнуть.
– Вы не посмеете! – словно издалека донесся возмущенный голос горауканского президента. – Девять триз еще не прошло, эта лирра обязана выполнить свой долг перед планетой!
Сагира моргнул, словно очнулся. Отвел взгляд, молча прошел мимо меня и треснул кулаком по сенсорной панели. Она разлетелась вдребезги. Экран потух, президент замолчал…
Я тоже притихла, даже втянула голову в плечи, одновременно пытаясь приструнить икоту. Что-то подсказывало, – мой спаситель очень и очень зол! И, кажется, причина его злости стоит перед ним в мужской рубашке и трусах на босу ногу.
Сагира развернулся ко мне.
– Где ваша одежда, лирра?
– Н-не знаю… Ик!
Он сузил глаза.
– Не помните, где снимали?
Мои щеки обожгло возмущение:
– Да что вы себе позволяете!
Но он уже не смотрел на меня. Подошел к кровати. Сдернул на пол постель вместе с матрацем. Потом вывернул все из тумбочки, вырывая ящички с «мясом» и швыряя их на пол один за другим.
Я невольно нащупала шприц на бедре и тихо порадовалась. Кто знает, может, Сагира с ума сошел? Или он от природы буйный, а сейчас у него обострение…
Внезапно командор развернулся ко мне. Он сжимал в ладони те самые синтетические жгуты, которыми Маркус привязал меня к кровати.
Я не успела отреагировать. Одним нечеловечески быстрым движением он оказался рядом. Ни слова не говоря, схватил меня за руку и задрал рукав. На тонкой нежно-голубой коже запястья синели следы от жгута.
Дерранг издал жуткий звук. Такое низкое глухое рычание, от которого у меня внутри все похолодело.
А потом он просто перекинул меня через плечо, как тряпичную куклу, и понес к выходу!
От такой наглости я просто потеряла дар речи. Пока не увидела то, что ждало за дверью.
В разгромленном коридоре с еще дымящимися оплавленными стенами топталось несколько человек. Точнее, четверо вооруженных громил в черных скафандрах держали на мушке двух горауканцев. Те стояли на коленях, уткнувшись лбом в стену и сложив ладони на затылке.
В одном из них я узнала пилота, что разговаривал с Маркусом. Второй был мне неизвестен.
– Где этот щ-щенок? – прорычал Сагира. При его появлении громилы приосанились.
– Пытался сбежать на спасательной капсуле, – ответил один из них. – Нейтон уже ведет его сюда.
А я почувствовала своей пятой точкой сразу несколько алчных взглядов. Она же так удобно лежала на могучем плече командора!
– Может, вы меня поставите на ноги, а? – простонала я.
Меня резко привели вертикальное положение. Придерживая руками мое многострадальное тело, Сагира позволил мне сползти вниз. Достаточно медленно, чтобы я ощутила мощь его стальных мышц через одежду. А заодно и недвусмысленную твердость в паху.
Встав на ноги, я осмелилась бросить быстрый взгляд на его лицо.
Лицо у командора было похоже на застывшую маску. Ни единой эмоции, ни единого чувства. А в глазах – вечная стужа.
На секунду его руки сжали мою талию, а потом отпустили.
Я выдохнула, делая шаг назад. И как раз вовремя. Из-за угла показался еще один тип в черном скафандре. Он вел Маркуса, подгоняя бластером в спину, и вид у моего женишка был очень и очень жалкий.
Увидев меня, Маркус дернулся, было, ко мне. Но тут же отпрянул, словно наткнувшись на невидимую стену. И смотрел он мне через плечо. На Сагиру.
Уж не знаю, что он там такого увидел, но только на его лице отразилось потрясение.
– Всех забираем, командор? – заговорил тот, что недавно докладывал обстановку.
– Всех.
Человеческое горло не могло издать этот рык. Казалось, у меня за спиной стоит огромный и смертельно опасный зверь, встреча с которым может стоить мне жизни.
– Тьяна! – Маркус вскинул на меня умоляющий взгляд. – Ты не можешь так со мной поступить! Ты моя невеста!
– Уже нет, – процедил командор. – Совместимость лирры Дизраелли и лейра Левицкого первично подтверждена. Это дает мне право разорвать вашу помолвку, что я и сделал.
Лицо Маркуса передернулось, на носу выступили капельки пота.
– И где же новоиспеченный жених? – он обвел нас глазами. – Что-то я его здесь не вижу. Или лейр Левицкий настолько не уверен в собственных силах, что доверил спасение бесценной шатэль вам, командор?
Я застыла, слушая, как бухает сердце где-то под ложечкой. Только бы Сагира не приказал пристрелить этого дурака прямо здесь!
Но командор снова меня удивил.
– Лейра Левицкого пришлось изолировать, – произнес он неожиданно спокойным голосом, будто и не рычал только что, как бешеная собака. – Покушение на шатэль карается смертью, если ты не забыл. И будь астариец здесь, он вырвал бы твое тухлое сердце собственными руками.
От этого прохладного тона Маркус позеленел. Будто вся кровь отхлынула у него от лица и ушла в ноги. Да и мне стало как-то не по себе. Уж слишком резко дерранг переходил из состояния еле контролируемой агрессии в состояние абсолютной невозмутимости.
– Ведите их, – Сагира за моей спиной дал отмашку. – Запрете пока в техотсеке. А вы, лирра, пойдете со мной.
– Что? Куда?
Я вздрогнула, когда он обратился ко мне.
